Благородный вор

— Вай, почтенный господин.

Говорил он, конечно же, с акцентом. Язык уже знает, но акцент остался.

Я поморщился. Может, прежнему Горскому такое обращение нравилось. Но мне не очень.

— О, привет, Рит. Как поживаешь? И хватит называть меня господин.

Рит продолжал улыбаться. Пристально уставился на меня. Почувствовал, что-то не так.

— С вами все хорошо, господин? Как прошла операция? Я вижу, что вы чем-то обеспокоены. Я молился Будде и сделал пуанг малай из вот этих маленьких цветочков. К сожалению, я не нашел лотосов или гиацинтов, чтобы сделать соответствующий пуанг малай. Может, поэтому Будда был немилостив?

Я прошел мимо него. На ходу стаскивал сюртук.

— Все прошло хорошо, — хм, если не считать того, что твой хозяин скончался. В его тело вселился человек из будущего. Всего этого я говорить, конечно, не стал. — Вот только убежище оказалось гнилое. Убежище номер два.

Рит схватил сюртук за рукав. Помог снять. Тоже на ходу.

Черт, я и забыл, что он слуга. Помогает одеваться.

— Что значит гнилое? — спросил он, семеня рядом. — Там очень сыро? Произошел потоп?

Я мотнул головой. Так, как у нас здесь расположены комнаты?

— Гнилое значит, что там меня чуть не ограбили. Половой оказался прохвостом, — я прошел мимо других комнат. В каждую заглядывал. — Позвал дружков. Хотел меня обчистить.

Вот гостиная, вот столовая и кухня. А вот и спальня. Потом рабочий кабинет. Рит занимал небольшую каморку на чердаке.

Я вошел в спальню. Бросил грязный мешок на пол. Звонко звякнули слитки и воровские инструменты.

Осмотрел себя. Не мешало бы принять душ. Прежде чем переодеваться. На ум сразу пришло нужное воспоминание.

— Рит, подогрей воду. Я хочу принять ванну. И приготовь другую одежду. Вот эту сожги.

Сиамец снова поклонился.

— Все уже готово, господин. Я же знаю ваши привычки. Можете принять ванну. Одежда уже там. А насчет убежища… Может, я туда прогуляюсь? Побеседую, с кем надо.

У слуги хищно блеснули глаза. Я почесал искусственные усы. Оторвал.

— А почему бы и нет? Добро должно быть с кулаками. Только, без убийства и тяжких увечий. Просто немножко постучать по рожам. Понял?

Рит радостно кивнул. Я отправился мыться, а он занялся вещами.

Ему можно смотреть результаты операции. Надежен и проверен, как скала.

Освоиться с ванной оказалось нетрудно. Плохо, что нет смыва и все время надо подливать горячую воду. Потом устрою тут ванну из двадцать первого века. С подогревом.

Я вышел посвежевший. На кухне обнаружил кофе и бублики. Кофе на вкус совсем необычный. Не очень, надо самому сварить. Или научить Рита.

А вот бублики неплохие. Жуя их и допивая кофе, я отправился в рабочий кабинет.

Всю стену слева занимали шкафы с книгами. В том числе, на английском, французском и немецком. У окна рабочий стол и стул.

Справа у стены гимнастические снаряды. Гири и гантели. Сразу три «шведских» стенки. Между ними натянуты канаты и веревки. Все для тренировки акробатики.

На столе уже лежали мои сокровища. Надо осмотреть и пересчитать.

Слитки золота в одной стороне. Деньги в другой. Аккуратно разложены по видам валют. Я нашел тут рублевые купюры, франки и фунты стерлингов. Ценные бумаги тоже отдельно.

Осталось только записать и посчитать. Это заняло у меня около часа. Приятные хлопоты.

Вроде все посмотрел. Кофе остыл, булочки засохли. Остался только конверт. Ах да, точно. Я про него запамятовал.

Перед тем, как вскрыть, я осмотрел послание. Обычный конверт. Белая бумага, верхний клапан не гуммирован.

Круглый штемпель синего цвета. На лицевой стороне. В правом верхнем углу. Изображение двуглавого орла, под ним скрещенные рожки. Эмблема почты. Мелкая надпись: «Московская городская почта. За конверт 1 к. с.», что означало оплату за упаковку одной копейки серебром.

Ладно, что там внутри? Я вскрыл конверт и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Весь исписан сплошными рядами цифр.

Ого, у нас здесь шифр. Это становится все интереснее.

Я внимательно посмотрел на лист бумаги. Позвал Рита. Слуга не отозвался.

Я люблю отгадывать ребусы и головоломки. Есть такое хобби. Но сначала надо подкрепиться. На голодный желудок котелок плохо варит.

Первым делом я отправился на кухню. Поискал слугу, но он не отозвался.

Рит, оказывается, уже ушел. Хорошенькое дело.

Уходит, когда хочет, без предупреждения. Надеюсь, он на рынок ушел, а не драться в постоялом дворе.

В кухне я нашел мясной пирог и пирожки с капустой. Очень даже неплохо. Вместо кофе выпил кислый кисель из смородины и малины. Ну хорошо, червячок заморен, я вернулся к письму.

Вооружился листом бумаги и карандашом, начал изучать шифр. Мне уже приходилось работать с тайнописью. В прошлой жизни. Да и сам тоже шифровал свои записи.

Самое главное — подобрать ключ. Желательно, чтобы это была общеизвестная книга или газета. Например, произведения Пушкина или журнал.

Я порылся в почте и собрал все газеты за последнее время. «Промышленный листок», «Газета для сельских хозяев», «Театральные афиши и антракт», «Русские ведомости», «Современные известия», «Ремесленная», «Охотничья» и другие.

Свежие газеты Рит добросовестно складывал на столе. Старые убирал на кухню. Видимо, использовал во время приготовления пищи.

Тоже изучил все статьи. Искал те, которые начинаются и заканчиваются на одной странице. Заняло долго времени.

А потом я наткнулся на любопытное стихотворение. Детский стишок про «Азъ и Буки», про изучение букв. Четкие рифмованные строки, идущие по рядам.

Когда я посчитал количество строк, то сразу заметил, что оно соответствует строкам в послании. Вот оно.

После этого я быстро разобрался с ключом. Шифр несложный.

Каждое слово в стишке обозначало порядковую цифру. Нужная для шифрования буква указывалась такой цифрой, занимаемой в слове ключа. Например, буква «а» обозначалась 2–1 или 5–4 или 7–6 и так далее.

Кроме этих цифр, в послании содержались произвольные. Каждая буква обозначалась четырьмя цифрами. За ними шли произвольные. Их ставили только однозначные.