Благословение небес (История любви леди Элизабет)

— То, что я пока видел, показалось мне очень живописным.

— Хотите посмотреть остальное?

— С удовольствием, — с преувеличенной готовностью отозвался Ян и не пожалел об этом, увидев, какой радостью засветилось ее лицо. — А где Таунсенды?

— спросил он, когда они спускались по лестнице. — Я что-то не видел их экипажа.

— Они еще не приехали.

Ян подумал, что Джордан настоящий друг, который всегда сделает то, что надо, и не будет рассчитывать на благодарность.

Элизабет повела Яна в длительную экскурсию по дому, которая показалась бы скучной, если бы не ее очаровательные рассказы о его бывших владельцах. Потом она пригласила его на улицу, чтобы показать лужайки. Кивнув на дальний конец лужайки вдоль фасада дома, она сказала:

— Вон там когда-то были крепостная стена и ров с водой. Здесь располагался двор замка, обнесенный высокими крепостными стенами. В этом дворе находились служебные постройки — начиная с коровников и кончая маслобойней. Обитатели замка полностью себя обеспечивали и могли не покидать его по несколько месяцев.

А вон там, — сказала Элизабет через несколько минут, когда они зашли за дом, — третий граф Хэвенхёрстский упал с лошади и пристрелил ее за то, что она его сбросила. У него был очень вспыльчивый нрав, — добавила она с легкой улыбкой.

— Видимо, да, — усмехнулся в ответ Ян, страстно желая поцеловать эту улыбку на ее губах. Но вместо этого он посмотрел на то место, куда она указывала, и спросил: — Как же это он умудрился упасть со своей лошади и в собственном же дворе?

— Ах, это, — засмеявшись, ответила она. — Он тренировался на мишени. В средние века, — стала объяснять она Яну, который знал историю средних веков ничуть не хуже архитектуры и отлично представлял себе, на каких мишенях тренировались рыцари тех времен, — перед поединками и битвами рыцари тренировались на мишенях. Мишень представляла собой перекладину, на одном из ее концов висел прикрытый щитом мешок с песком. Эту-то мишень рыцарь и должен был атаковать, но если его удар по щиту был неточен, перекладина разворачивалась, и мешок с песком ударял его по спине и сбрасывал с лошади.

— Что и случилось с третьим графом, надо полагать? — догадался Ян.

— Совершенно верно.

Они подошли к огромному дереву в конце лужайки, и Элизабет спрятала за спиной руки, как девчонка, которая собирается поделиться своим маленьким секретом.

— Ну, — сказала она, — а теперь посмотрите наверх. Ян задрал голову и изумленно засмеялся. Высоко над ним находился большой шалаш невероятной конструкции.

— Ваш?

— Конечно.

Он оценил одобрительным взглядом устойчивые ступеньки, ведущие к шалашу, и искоса глянул на нее. — Кто пойдет первым?

— Вы шутите!

— Если вы вторглись в мои владения, не вижу оснований, почему бы мне не сделать то же самое.

Плотники, которые срубили ей это убежище, потрудились на славу, отметил

Ян, оказавшись в шалаше и оглядывая оттуда окрестности. Ему пришлось основательно пригнуться, но Элизабет, даже став взрослой, могла стоять здесь в полный рост.

— А что в этом маленьком сундучке? Она встала за ним, улыбаясь.

— Я как раз пыталась вспомнить это, когда забралась в ваш сундук. Сейчас поглядим. Как я и думала, — сказала она, открыв крышку. — Моя кукла и чайный сервиз.

Ян улыбнулся, но перед его глазами встала маленькая девочка, которая росла в полном довольстве, но совершенно одна, — ее семьей были куклы, а друзьями — слуги. По сравнению с ее его детство было куда более светлым.

— Мне осталось показать вам только одно место, — сказала Элизабет, когда они спустились с дерева и пошли к дому.

Ян постарался отвлечься от мыслей о ее безрадостном детстве. Они обогнули угол дома и вышли на задний двор, здесь Элизабет остановилась и грациозно обвела рукой раскинувшийся вид.

— Большая часть этого — мой скромный вклад в Хэвенхёрст, — горделиво сказала она.

Ян застыл, объятый благоговением и нежностью. Перед ними раскинулся изумительный сад, превосходивший своей роскошью и разнообразием красок все, что до сих пор видел Ян. Предыдущие владельцы Хэвенхёрста вкладывали в него деньги и камни, но Элизабет привнесла захватывающую дух красоту.

— Когда я была девочкой, — тихо призналась она, глядя на сбегающие к реке сады и холмы за ними, — я думала, что это самое красивое место на земле.
–

Смутившись от своего наивного признания, она нерешительно подняла на него глаза. — А какое самое красивое место видели вы?

Оторвав взгляд от этого фантастически красивого сада, Ян посмотрел на красоту, которая стояла перед ним.

— Самое красивое место, — хрипло проговорил он, — там, где находитесь вы.

Он увидел, как порозовели от удовольствия ее щеки, но когда она заговорила, в ее голосе звучало сожаление:

— Вам не обязательно говорить мне такие вещи, вы же знаете — я все равно сдержу свое слово.

— Знаю, — сказал Ян, с трудом удерживаясь, чтобы не осыпать ее клятвами в вечной любви, которым она все равно не поверит. — Как знаю и то, что мне, а не вам, предстоит соблюдать массу всяких условий нашей сделки, — с улыбкой добавил он.

Она искоса бросила на него смеющийся взгляд.

— Знаете, временами вы бываете на удивление снисходительны. Ведь если честно, то к концу нашего торга я называла условия только для того, чтобы посмотреть, как далеко вы готовы зайти.

Выслушав это признание, Ян выглядел весьма озадаченным.

— Да? А у меня создалось впечатление, что каждое из этих условий имело для вас первостепенную важность и что в случае, если бы я не согласился с каким — нибудь из них, вы могли бы совсем отказаться от сделки.

Она удовлетворенно кивнула.

— Я очень надеялась, что вы именно так это воспримете. Почему вы смеетесь?

— Потому что вчера я, должно быть, был не в лучшей форме. Мало того, что я не смог разобраться в ваших чувствах, я еще и купил дом на Променад-стрит, который мне совершенно не нужен и за который, судя по всему, мне придется заплатить впятеро дороже того, чем он стоит.

— О, я так не думаю, — сказала Элизабет и сорвала с ветки листок. — В том, что касается торговли, лично я исхожу из принципа разумности. Но мой дядя наверняка попытается вас одурачить. Когда дело касается денег, он забывает о всяких приличиях.

— Ян кивнул, вспомнив, какую сумму вытянул из него Джулиус Кэмерон за подпись на брачном контракте.

— И поэтому, — подняв невинный взгляд к лазурно-голубому небу, продолжила

Элизабет, — после вашего ухода я послала ему записку, в которой перечислила все недостатки дома и сделала точный подсчёт стоимости ремонта. Я постаралась убедить его, что и сам дом, и его внутренняя отделка находятся в очень неважном состоянии.