Благословенный
Шрифт:
Кэрол успокаивающе гладила ее по руке, сдерживая слезы.
— Это я виновата… опять я. Я вернулась, и сразу начала всем причинять неприятности. Без меня все было спокойно. Простите меня!
— Не говори так, деточка. При чем здесь ты? Если люди вокруг такие… Давить таких надо. И Рэндэла, будь он проклят, и эту чертову гадину! Пришла, раскомандовалась! Уволить меня грозилась, представляешь? Я столько лет… всю свою жизнь в этой семье… как с родными! А Рэй… он хоть и непутевый, но ведь он мне как сын! Жалко мне его. Сам на себя не похож, притих, ходит, как в воду опущенный. Эта гадина оставалась на ночь, у него. А утром встала — ну все, хозяйка! И Дженни, наверное, уже что-то наговорила, сидела за завтраком, ни к чему не
Кэрол побледнела, в груди ее снова заныло сердце.
— Боже мой… — простонала она и зажмурилась, уже не в силах сдержать слезы.
Спрятав лицо в ладонях, она долго молчала, но Дороти продолжала говорить, успокаивающе поглаживая ее по голове, как ребенка.
— Рэю удалось ее успокоить. Он все ей рассказал… все, как на самом деле было. С самого начала. Как ты познакомилась с Мэттом, как полюбила, как спасла его из тюрьмы. Сказал, что ее папа на самом деле был хорошим человеком. И про мать ее рассказал. Как она его бросила и сбежала… как поступала с ним, когда они были вместе. Что именно она довела его до того, что у него помутился рассудок. Потому что он очень ее любил. Как повела себя после его смерти и почему ты сорвалась… он всеми силами пытался тебя оправдать… Но разве возможно перед ребенком оправдать того, кто лишил его мамы…
Дороти подавленно вздохнула.
— Она теперь меня ненавидит, — прошептала Кэрол. — О, как же я посмотрю ей в глаза?
— Ты искупила перед ней свою вину.
— Нет, Дороти. Искупить эту вину невозможно. Я бы хотела о ней заботиться… но, наверное, она этого теперь не захочет. Что же мне делать? Тетя не примет ее назад. Если она не захочет жить со мной, ей придется отправиться в приют. Но ведь с ее здоровьем — это верная смерть! Кто там будет о ней заботиться, покупать дорогие лекарства, оплачивать медицинские осмотры и обследования… Ведь она должна быть под наблюдением врачей. Постоянно! По крайней мере, пока.
— Ну… Рэй-то перед ней ничем не провинился, она, как вроде, прониклась к нему доверием. Мы же ее не выгоняем. Пусть пока побудет у нас, а там видно будет. Она хорошая девочка, никаких хлопот не доставляет, нянчится с близнецами. Только вот что делать с этой Деборой? Как взбесилась! Никогда она мне не нравилась, сразу видно — стерва стервой! Давно Рэю надо было от нее избавиться, как только глаз на него положила!
— Не мог он от нее избавиться. Она знала, что я жива, могла выдать Джеку. А теперь знает, что мальчики — наши. Я всегда ее опасалась. Знала, что рано или поздно терпение ее закончится. И, да, ты права — она всегда была стервой. В компании ее никто не любил. И Куртни она не нравилась. Она терпела ее только потому, что она была прекрасным работником. Уж в уме и профессионализме ей не откажешь.
— Угораздило же Рэя приглянуться этой мегере! — с досадой процедила сквозь зубы Дороти.
— Он красивый… — Кэрол пожала плечами. — При деньгах. Только Дебора, наверное, не в курсе, что с ним ей будет не так просто, как может показаться.
— Но что делать? — повторила Дороти. — Это же немыслимо, чтобы она пришла к нам в дом, чтобы стала его женой! Эта мегера всех со свету сживет! Меня и Дженни — в первую очередь! И близнецов она вряд ли потерпит. Да и Рэя жалко…
Кэрол виновато промолчала. Она знала, что если Дебора выдвинет ему свой ультиматум, Рэй согласится. И она понятия не имела, что делать. Дебора Свон была не из тех, кого можно приструнить. И в том, что она расскажет все Джеку, Кэрол даже не сомневалась.
— А у вас-то с ним что произошло? — Дороти бросила на нее пристальный взгляд. — Чего поссорились?
Кэрол смущенно покраснела под ее взглядом.
— Да
так…— Позволил себе чего? Знаю я его… развратника! — Дороти тяжело вздохнула, но в ее голосе не было злобы, только печаль. — Любит он тебя. Ничего уж с этим не поделаешь. Жалко мне его, — снова повторила она. — Несчастный он человек. А ты… совсем к нему никак, да? Джека своего любишь?
И, так как Кэрол молчала, потупив голову, продолжила:
— Так зверь же он, Джек твой. А с Рэем бы у вас получилось… он бы на руках тебя носил. Он изменился. Серьезней стал. Повзрослел, наконец-то. И не гуляет, как раньше… К тому же, у вас дети. Почему нет?
Она пытливо разглядывала Кэрол, пытаясь угадать ее мысли.
— Как было бы хорошо, если бы вы жили вместе, у нас. Ты, Патрик, малыши, Рэй. И я! Вот было бы счастье!
— Кто нам позволит? — с бесконечной усталостью проговорила Кэрол, подняв на нее измученный взгляд. — Закончится это счастье, не успев начаться. Ни Джек, ни его отец этого не допустят.
— Этот еще… хрыч старый! Он-то чего лезет? Ему какое дело?
— Ненавидит он меня, Дороти. Но его я не виню. Его ненависть вполне оправдана, даже справедлива. Он так любит Патрика, а я заставила его думать, что он погиб. Отобрала его у них обоих. Он сказал, что никогда мне этого не простит.
— Да уж, прощать эти Рэндэлы не любят. Но если даже Джек простил — он-то чего бесится? Молчал бы уже, не лез. И без него проблем хватает.
— Думаешь, Джек простил? — на губах Кэрол появилась горькая улыбка. — Вряд ли, Дороти.
— Так тем более! Если не ладится у вас, чего вместе жить-то? Отпустил бы. Нашел бы себе другую, да успокоился. Не трепал бы нервы ни тебе, ни себе. Другие разводятся и дальше живут. Ну не сложилось, не вы первые, не вы последние. Чего ему еще от тебя надо?
— Не знаю, Дороти, не знаю.
— Ладно, ты только себя не изводи. Как-нибудь все само собой разрешится. И с Деборой, и с Джеком. Бог нас не оставит.
Кэрол кивнула, хотя на Бога не очень-то рассчитывала.
— Рэй очень разозлился на Дебору, что она Дженни все рассказала. Прямо взбесился! Давно его таким не видела. Уехал из города, сказал, не может видеть ее сейчас, боится, что не сдержится… и та побежит к Рэндэлу.
— И куда он уехал? — встревожилась Кэрол.
— Поехал в санаторий Касевеса проведать.
— Надеюсь, он не собирается ему ничего рассказывать? Уиллу нельзя волноваться, Рэй же сам мне сказал, что ему хуже стало!
— Да не будет он ничего ему говорить, не переживай. Он же понимает. Он любит старика. Он ему как отец.
— Я бы тоже съездила. Так соскучилась. Вот выпишут — и поеду. И к Берджесам. К Эрни. Он меня ждет, — Кэрол с улыбкой вспомнила свой разговор с Эмми.
Дороти по ее просьбе привезла ей вещи из тех, что хранились еще в ее комнате в доме Рэя, так как Кэрол завтра не в чем было выписываться и ехать домой, а просить Джека она не хотела. Она вообще не хотела с ним разговаривать.
После разговора об Иссе он больше не показывался.
И доктор Фрейзер так и не появился. Кэрол ждала, когда на дежурство заступит Картер, уверенная, что он в курсе того, что случилось с доктором. Она уже почти не сомневалась, что к его исчезновению Джек приложил руку. И, хоть она и не очень надеялась на то, что Картер будет с ней откровенничать на эту тему, но все равно намерена была попытаться что-нибудь узнать.
Вечером заехал Патрик, но пробыл недолго, всего минут десять. Угрюмый и какой-то сердитый, он сказал, что у него был тяжелый день, задали много уроков, а потому ему нужно ехать домой. Кэрол не возражала. Она хотела спросить, в курсе ли он того, что происходит в доме Рэя, говорила ли ему Дженни, но не стала. Если он еще не знает, ни к чему его волновать. Она знала, что он горяч и вспыльчив, узнает, еще глупостей каких-нибудь наделает. Если бы знал, наверняка бы не выдержал и не стал молчать об этом, захотел бы обсудить.