Благословенный

Фрэнк поднял на ноги Кейт и, не давая ей времени на то, чтобы прийти в себя, вывел за дверь.

Джек заметил, как он бросил на Кэрол встревоженный взгляд, как будто боялся того, что теперь с ней сделает Кейт. Похоже, сообщник Кейт проникся симпатией к пленнице.

— Кэрол! Кэрол! — позвал Джек, когда за ними закрылась дверь.

Свет вдруг погас. Джек продолжал звать Кэрол, пытаясь привести ее в чувства, но она не слышала его.

Лишь спустя примерно десять минут он расслышал движение в темноте.

— Эй… ты как? — спросил он.

Она не ответила. Он расслышал, как она сдвигает свой матрас, и догадался, что она снова принялась за гвоздь, на ощупь найдя его в темноте.

Не прошло и двадцати минут, как вернулась Кейт в сопровождении своего помощника.

Кэрол сжалась на матрасе, подобрав ноги и обхватив колени.

Увидев собаку, которую держала на поводке Кейт, она поджала задрожавшие губы, пытаясь не выдавать страха. Лицо Кейт было перекошено от гнева, когда она наклонилась и отстегнула поводок.

— Сама напросилась, дура. Сегодня я планировала заниматься твоим муженьком, но, похоже, тебе не нравится оставаться без внимания, — процедила она сквозь зубы. — Взять! Порви эту дрянь на куски!

Кэрол успела подскочить, прежде чем собака на нее набросилась и впилась зубами ей в ногу. Вскрикнув от боли, Кэрол попыталась вырваться, но собака, подпрыгнув, вцепилась ей в предплечье, заставляя наклониться.

И тогда произошло неожиданное.

Кэрол вдруг протянула вторую руку и схватила собаку за ошейник. Рывком подтянув ее к себе, она прыгнула на нее сверху, даже не прыгнула, а упала, придавив своим весом. Собака очутилась под ней. Что произошло дальше никто не разглядел, потому что Кэрол лежала головой к стене, а собаку под ней вообще не было видно. Злобное рычание вдруг сменилось пронзительным визгом.

— Эй, ты что делаешь? — вскричала Кейт, вытягивая шею, чтобы увидеть, что происходит, но подойти ближе к Кэрол опасаясь. — Отпусти пса, быстро! Я тебя убью!

Кэрол выдернула гвоздь из глазницы собаки и, спрятав его быстро в вырез джемпера в бюстгальтер, засунула большие пальцы в оба глаза уже не сопротивляющейся, подрагивающей в смертельной агонии мучительницы, и со всех сил надавила. Она хотела, чтобы Кейт подумала, что она изначально пальцами выдавила глаза собаки, убив ее таким образом, и скрыть наличие гвоздя, который ей, наконец-то удалось, вынуть из доски.

В наступившей гробовой тишине она встала на ноги и обернулась.

Тяжело дыша, она пронзила Кейт вызывающим взглядом.

— Ну? Теперь самой придется меня кусать! — она вдруг резко рассмеялась, громко, звонко.

Кейт с сообщником застыли на своих местах, в замешательстве смотря на нее. Джек тоже не отрывал от нее взгляда.

— Да ты ненормальная! — с удивлением воскликнула Кейт, разглядывая ее. — Чертова психопатка, как твоя мамаша!

Кэрол, продолжая хохотать, пожала плечами.

— Может и так! И что, ты теперь тоже захочешь отправить меня в психушку? Тогда обсуди это с ним, это как раз входит в его планы, может, договоритесь, — она кивнула на Джека.

Подняв окровавленные руки с растопыренными пальцами, Кэрол шагнула вперед, к ней.

— Ну, подойти, дай мне добраться до твоего единственного глаза… я вдавлю его тебе в мозги… как твоей собаке…

Кейт невольно шагнула назад.

— Точно чокнутая, — буркнула она своему помощнику. — А я еще думаю, как-то странно она себя ведет, сама на себя не похожа. Не боится, а только злится. Или вообще не реагирует. Выходит, она просто больная на голову.

— Ну почему сразу больная? Подумаешь, пару раз лечилась в дурдоме — это же не значит, что меня можно в сумасшедшие записать. С каждым может случиться.

— Это правда? Что она лежала два раза в дурдоме? — поразилась Кейт, обратившись к Джеку.

— А ты не знала? Разве не нужно знать все о своем враге, с которым собралась расправиться? Лежала. И первый раз она туда попала после того, как убила бывшую жену своего первого мужа.

— Ты врешь! — не поверила Кейт. — Вы оба врете!

Джек пожал плечами.

— Нет. Понимаешь, это больше не Кэрол. Разве ты сама не видишь? Это Элен.

— Не смей меня так назвать! — прорычала Кэрол. — Я вырву твой паршивый язык, если ты еще раз так скажешь! Моя мать мертва! Я Кэрол! Была и всегда буду! Я не изменилась, я всегда такая была, с самого детства, просто вы этого не видели. Вы понятия не имеете, какой была моя мать, так что не можете судить и сравнивать. Я ничем на нее не похожа. Понятно?

Кейт настороженно изучала ее взглядом.

— Да нет… в чем-то он прав. Ты не похожа на Кэрол. Я хорошо знаю, какой она была. Ты на самом деле больше похожа на свою мать-стерву. Я всегда знала, что ничего путного из тебя не выйдет, что ты кончишь, как твоя мамаша. Вернее, так было бы, если бы не я. Теперь ты сдохнешь в этом подвале, поняла?

Достав из-за пояса кнут, она ударила Кэрол, заставив отступить.

— Сдохнешь, как собака! А ну, пошла, на свое место, тварь! Сидеть! И помалкивай, не высовывайся, потому что терпения у меня не осталось. Еще одна выходка — и ты труп! А оторвусь я тогда на нем одном, за вас обоих!

Кэрол, защищаясь от ударов руками, споткнулась и упала. Силы вдруг разом покинули ее, как будто всплеск небывалой энергии и силы иссяк. Ее тело охватила боль и непреодолимая усталость, руки затряслись от слабости. Она не смола больше встать и уже ползком добралась до своего матраса, дергаясь от ударов. Сжавшись в клубок на матрасе, она больше не двигалась.

Она не пошевелилась, когда Фрэнк присел рядом с ней со своей аптечкой и аккуратно закатал ее штанину, чтобы осмотреть свежий укус. Обработав его, он приступил к покусанной руке. Потом занялся остальными, ранее полученными ранами. Кэрол не сопротивлялась.

Кейт не обращала больше на них внимания, усевшись прямо на пол напротив Джека. Она молча наблюдала за ним, изучая внимательным взглядом. Его это раздражало, она была ему явно неприятна, он даже смотреть на нее без отвращения не мог, отворачиваясь от ее обезображенного лица. Но она хотела, чтобы он смотрел. Из красивой женщины он превратил ее в это. Все эти годы она пряталась не только от него, но и от всех остальных. От людских взглядов, которые не могла выносить. Она сама не могла смотреть на себя в зеркало, что уж о других говорить. Она бы очень хотела заставить этих двоих пережить все то, что переживала она все эти долгие мучительные годы. Изуродовать их, нагнать на них смертельного страха, заставить жить так, как жила она с тех пор, как они решили вершить над ней расправу. Может, она смогла бы сделать это с Кэрол, но не с Джеком. Она могла его изуродовать, но затравить его, заставить в страхе заползти в щель и не показываться из нее, как делала она все эти годы — это вряд ли. Выпускать его живым нельзя. Да и Кэрол тоже. Потому что с ней действительно что-то не так. Затравить, как в детстве, ее уже не получится. Все, что ей оставалось — это вволю поиздеваться, а потом убить. Обоих. Под конец она отрежет им носы, уши, губы. Вырежет глаза. Она будет их резать, пока они не сдохнут. Она мечтала об этом, рисовала в воображении долгие годы. Они будут кричать и умолять, плакать и просить о пощаде.

Изначально Кейт не планировала похищать Кэрол вместе с детьми. Вернее, с малышами. Ей нужна была только Кэрол и Патрик. Патрик, чтобы заманить Рэндэла, потому что Кейт не была уверена, что Кэрол окажется достаточной приманкой. И не ошиблась, судя по его отношению к жене. Он бы ее спасать не кинулся, потеряв голову. А вот сын — другое дело. Фокус с пальцем подействовал на Рэндэла так, что Кейт до сих пор не могла поверить в свой успех и то, как легко получилось взять Рэндэла. Но сейчас Кейт пожалела, что не похитила Кэрол вместе с детьми. Для приманки Рэндэла они бы не подошли, потому что Кейт с первого взгляда поняла, что это не его дети. Она была уверена, что это дети ее нового парня, этого огромного беловолосого бандита, который, как и его друг, всегда носил под рубашкой пистолет, а под штаниной — нож.