Благословите женщину. Идеал женственности. Книга первая

Позднее, когда народные бедствия поразили израильтян, не Лия, мать шести их племен, олицетворяла для них отечество. Это была Рахиль, тень которой они представляли выходящей из могилы, оплакивающей своих детей и молящейся за них (Иер. 31, 15–17).

Чем она заслужила такое почтение потомков сыновей ее соперницы? Неужели она больше, чем Сарра и Ревекка, почитала Господа и служила Ему? Или, подобно матери своего мужа, употребляла гибкость своего ума на благо людей? Нет. Но она имела обольстительную прелесть красоты, она была страстно любима; ревнивая, она проявляла больше скорби, чем гнева. Она умерла молодой, она без горечи оплакала жизнь, а умирая, произнесла одно из тех слов, трогательное красноречие которых говорит о чувствительной душе. Одним словом, она была истинной женщиной!

Рахиль имела обольстительную прелесть красоты, она была страстно любима… <…>

…она была истинной женщиной!

Иаков не сохранил за своим последним сыном имя, которое дала ему, умирая, Рахиль; он назвал его Вениамином – Сыном десницы. Но самым дорогим утешением для Иакова был старший сын Рахили – Иосиф.

* * *

Землю Ханаанскую поразил голод. Сыновья Иакова пошли искать хлеб в Египет, с ним оставался только Вениамин. Из Египта из десяти братьев возвратились лишь девять. Их брат, Иосиф, который спас египтян от голода, пожелал видеть Вениамина и велел детям Иакова непременно привести его. Он потребовал у них оставить заложника, которым и стал один из братьев, Симеон.

Иаков не хотел отправлять в опасное путешествие Вениамина, предмет своей последней любви, который ему оставила его дорогая спутница. Но голод усиливался. Иаков уступил, и Вениамин с братьями отправился в Египет.

Это было последнее испытание Иакова. Когда возвратились его одиннадцать сыновей, он узнал, что жив и двенадцатый, Иосиф, которого он считал умершим. Иаков узнал, что, проданный братьями в рабство, Иосиф их простил, что он хочет обнять отца и что фараон ожидает всю его семью, посылая за ней царские колесницы.

…проданный братьями в рабство, Иосиф их простил…

Гербранд ван ден Экхоут. «Иосиф и братья», 1657 г.

Семнадцать лет прожили израильтяне в земле Гесем, которую Иосиф именем фараона отдал им в собственность. Когда Иакову пришло время умереть, он благословил сыновей и напомнил им о своем желании быть похороненным в стране отцов. Авраам, Сарра, Исаак и Лия ждали его в пещере Махпеле, неподалеку от Мамврийской рощи.

Две матери пророка Моисея

Племя Авраама выросло в Египте в целый народ. Его племя не только не смешалось со своими властителями, но в чужой стране еще больше обособилось, еще резче выказало самобытность.

Фараон, встревоженный тем, что «народ сынов Израилевых многочислен», что он сильнее египтян, подвергал евреев изнурительным работам. Их принуждали воздвигать громадные постройки, которые и в наши дни рассказывают историю их притеснителей. Руками евреев, среди прочего, воздвигнуты две мощные крепости – Пифон и Рамзее, пирамиды и каналы.

Число сынов Израилевых непрерывно возрастало. И вот жреческое пророчество дает знать царю, что среди евреев родится человек, с помощью которого они отомстят притеснителям.

Фараон повелел повивальным бабкам:

– Когда вы будете повивать у евреек, наблюдайте при родах: если будет сын, умерщвляйте его, а если дочь, пусть живет.

Но повивальные бабки боялись Бога и не делали так, как говорил им царь Египетский, и оставляли детей в живых (Исх. 1, 16–17).

Библия представляет нам самых обычных женщин и даже называет их имена – Шифра и Фуа, которые в простоте своих добрых сердец поступали по совести и не думали, что тем самым сберегают народ, в котором родится Искупитель. Библия просто и емко говорит нам – они боялись Бога. Эти женщины, больше боявшиеся совершить тяжкий грех, чем гнева фараона, делали свое дело, помогая людям появляться на свет, а не сходить в могилу. За это Господь давал им блага.

«За сие Бог делал добро повивальным бабкам, а народ умножался и весьма усиливался. И так как повивальные бабки боялись Бога, то Он устроял домы их» (Исх. 1, 20–21).

Однако фараон не успокаивался. «Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1, 22).

…Дочь фараона, купаясь в реке, заметила корзину, плавающую среди тростника. Она послала служанку, и та принесла корзину. Дочь фараона открыла плавающую колыбель, и ее глазам предстал младенец. Он плакал.

Глядя на малыша, она сказала:

– Это из еврейских детей (Исх. 2, 6).

Дочь фараона открыла плавающую колыбель, и ее глазам предстал плачущий младенец.

Лоуренс Альма-Тадема. «Обретение Моисея», 1904–1905 гг.

Сестра младенца, которая наблюдала за плавающей колыбелью, подошла к дочери фараона:

– Не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреек, чтобы она вскормила тебе младенца?

– Сходи.

Девушка позвала мать младенца.

– Возьми младенца и вскорми его; я заплачу тебе, – сказала дочь фараона (Исх. 2, 7–9).

Девушка взяла ребенка. И никто не подозревал ни того, что это была Мариам, сестра мальчика, ни того, что кормилица, приведенная ею, была Иохаведа, мать их обоих.

У Иохаведы и ее мужа Амрама – верующей, благочестивой четы – сын родился в то время, когда бесчеловечный указ фараона об уничтожении новорожденных еврейских мальчиков был в полной силе. «В это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом» (Деян. 7, 20).

Родители верили, что приближается время освобождения их народа. Они решили спасти своего ребенка, усмотрев в его необычной красоте знак Божий. Апостол Павел ставит это им в заслугу: «Верою Моисей по рождении три месяца скрываем был родителями своими, ибо видели они, что дитя прекрасно, и не устрашились царского повеления» (Евр. 11, 23).

Когда мать уже не могла скрывать младенца, она сплела корзину из тростника, обмазала ее смолой и, положив туда сына, с верой вручила Господу судьбу своего ребенка. Сестра Моисея должна была прогуливаться по берегу, внимательно наблюдая за тем, что будет происходить с братом. Тогда-то она и увидела, как дочь фараона сжалилась над плачущим малышом…