Благостный четверг

Док, расположившись на кровати, проверял зоологическую амуницию: сетки, ведра и стеклянные банки, склянки с формальдегидом, горькой солью и ментолом, резиновые сапоги и перчатки, стеклянные пластинки и леску. На столе – новый небольшой походный аквариум, оснащенный маленьким насосом для продувки и электромоторчиком на двух батареях. Док хмуро смотрел, как бегут кверху белые струйки мельчайших пузырьков воздуха.

– Входи, гостем будешь, – приветствовал он Элена.

– Вот, шел мимо, вижу свет, дай, думаю, зайду, – объяснил Элен.

– Молодец, – сказал Док. – Я уже устал сам с собой разговаривать – дурацкое ощущение. Изливать душу другим тоже не тянет. Ты для меня – находка.

– Слушай, вспомнил! Что такое ос… острофизика?

– Тебе это очень надо знать?

– Нет, я просто так спросил, из интереса… Я ее хотел учить.

Док поморщился.

– Давай лучше про астрофизику не будем. Ты уж извини.

– Я принес тебе пинту виски.

– Спасибо, ты настоящий друг. Давай выпьем.

– Давай, – согласился Элен. – Ты правда едешь в Ла-Джоллу?

– Правда. Что мне еще остается. Не зря же я столько про это болтал.

– Многие думают, что ты не поедешь.

– Тогда тем более надо ехать, – вздохнул Док.

– А ты разве не хочешь?

– Не знаю… – блекло сказал Док. Он встал с койки и отсоединил проводок электромоторчика от батареи. Нечего зря тратить энергию… – Знаешь, разобрал я себя по винтикам, как сломанный «форд». Разложил на траве все части, а где неисправность, не пойму. И сумею ли снова собрать, не знаю…

– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Элен. – Я в «фордах» разбираюсь.

– Может, ты и в людях разбираешься? – насмешливо спросил Док.

Элен испуганно потупился: неужто его раскусили?

Но Док добродушно сказал:

– Эх ты, механик…

Тогда Элен, сам пугаясь своей дерзости, спросил:

– Как ты думаешь, Док, что с тобой?

Док, к счастью, посчитал вопрос разумным и естественным.

– Бог меня знает, – ответил он. – Скорее всего я пустился искать оправдание своему существованию. Решил внести вклад в науку, выпестовать теорию. Детей-то пестовать не пришлось… А теперь мне кажется, эта теория, даже если я ее и создам, – хилая плата за никчемную жизнь. Но раз уж за дело взялся, отступать не годится.

Элен порылся в осколках своих мыслей.

– Мак говорит, что он с Фауной виноват. Говорит, из-за него на маскараде плохо вышло.

– Нет, – сказал Дож, – он тут ни при чем. Я сам все испортил.

– Думаешь, надо было тебе Сюзи ловить?

– Ловить? Пожалуй. Я с тех пор много думал и многое понял. Те два дня, что она была рядом, я чувствовал себя другим человеком. Никогда в жизни мне так хорошо не было. Постоянная боль ушла, в душе точно оконце распахнулось.

– И все из-за Сюзи?

– Да. Знаешь, я всегда гордился, что у меня широкий ум, свободный от всяких предрассудков. И какова же оказалась мне цена? Я стал самым гнусным образом взвешивать! Задатки Сюзи. Воспитание. Жизненный опыт. Кругозор. Даже стал прикидывать, какая у нее может быть наследственность… А между тем многие мои знакомые, у которых безупречный набор перечисленных свойств, премерзкие люди!.. Вот говорю это и только яснее понимаю, какого дал маху…

– А исправить нельзя?

– Каким образом?

– Возьми букет гвоздик да и постучись к ней.

– Начать сначала? Довольно глупо.

– А чем иначе бабу проймешь?

– Гм, может, ты и прав: все гениальное просто. Ты видел Сюзи?

– Да. Она живет в бойлере, у ней там очень красиво. Работает в «Золотом маке».

– Ну и как она? Что хорошего сказала?

Опять покопавшись в осколках мыслей, Элен вспомнил последние грустные слова Сюзи:

– Когда она была маленькая, сделала родителям в подарок пепельницу… – тут Элен остановился: речь явно звучала нелепо.

– Ну и что?

– А пепельница-то им не нужна…

– Это Сюзи сама тебе рассказала?

– Ага.

– Давай-ка выпьем.

– Не могу. У меня важное дело. Одного человека повидать надо.

– В такую-то поздноту?

Элен кивнул. Потом сказал покаянно:

– Эх, Док, ты для меня столько добра сделал, а я…

– Что ты?

– Виноват я перед тобой…

– Виноват? В чем?

– Помнишь, ты говорил, я хороший, потому что ничего не вижу и не знаю?

– Помню. И что?

Элен взглянул на Дока со страхом и стыдом.

– А я нечаянно увидел.

– Что увидел?

– Ты только не сердись, ладно?

– Да что такое?

– Джозеф-Мария ошивается у бойлера…

Сроду еще Элен не испытывал такой усталости. И что самое обидное, результат всех этих небывалых умственных усилий был именно такой, какого он больше всего боялся – то есть никакой. Отправляясь в поход, Элен надеялся узреть свет истины. Вместо этого он узрел совершенно непонятную картину – вроде тех, что Анри Художник делал из ореховых скорлупок. Элену хотелось надолго уснуть, а лучше и вовсе не просыпаться в этом чуждом, неприветливом мире. Эх, не справился с делом, только напортил!.. Как же тогда в Вашингтоне?!

Он устало пересек пустырь и поднялся по тропинке к Королевской ночлежке. Он хотел незаметно проскользнуть в темноте к своей постели и спрятать свое поражение под покровом сна.

Но не тут-то было: Мак и ребята не спали – ждали его.

– Где тебя черти носят? – сердито спросил Мак. – Мы уж обыскались!

– Я гулял, с людьми разговаривал, – сказал Элен уныло.

Мак попытался сесть поудобнее и тут же издал стон.

– Ну, ты мне и врезал! Как я еще жив, не знаю…

– Прости! – сказал Элен. – Хочешь потру?

– Спасибо, не надо! Так что там у тебя на уме, горе луковое? Я же вижу по лицу – что-то задумал.

– И с кем же ты, интересно, разговаривал? – спросил Уайти II.

– Со всеми.

– Нет, правда, с кем?

– Ну, с Джо Элегантом. Потом с Фауной. С Сюзи. С Доком.

– С Сюзи? Где же ты ее видел? – спросил Мак.

– В «Золотом маке». Зашел выпить кофе.

– Смотри, ребята, какой богатый – кофе пьет!

– Мне Сюзи подала даром.

– Ну и что же она тебе сказала?

– Сказала, что в детстве сделала пепельницу…