Блаженство по Августину
Шрифт:
Отпустив монаха Филодокса с благословением, епископ занялся выяснением языческих мнений в толковании торговца Секста Киртака.
— …Послушай меня, преподобнейший. Среди язычников есть немало горячих голов, найдутся такие и в городской охранной когорте. Наверняка попытаются отбить эту свою сивиллу по дороге на форум для судебного слушания. Или на то отважатся перед казнью.
От лысого до лысого народец здесь отчаянный, задорный, редкие ристания в цирке обходятся без драки, помнят, как не так давно агонистиков беспощадно изничтожали.
Если нашу прорицающую войну непорочную весталку Волюксию укокошат в свалке, оно тебе полбеды. Если же освободят, жди вселенской
Соображения вексилария Секста епископ присоединил к делу и к размышлению. Велел хорошо выспаться, а с рассветом ходкой рысью вскачь в Мадавру с письмом. Полдня туда, день обратно и не позднее третьего дня вживе предоставить ему в конной лектике мать Элевтерию. Трех контуберналов от центуриона Горса он получит в охрану.
Третий доклад епископ выслушал от купца-оружейника Мария Гефестула, тождественно прибегнувшего к библейскому образу.
— Я вот что тебе скажу, твое святейшество… Этот вот Сетифис истинно Содом и Гоморра в случке с пандемониумом…
Епископ ничуть не удивился, когда на другой день пополудни анамнез в принципе простого кузнеца подтвердил ученейший доктор Эллидий, сразу по приезду ретиво принявшийся за расследование, исследование и освидетельствование пациентов.
— Ты не поверишь, Аврелий! В любом портовом лупанаре африканского побережья побольше порядка и благолепия, чем в этом вот Сетифисе Мавретанском. В кварталах операриев чуть ли не все подряд вповалку и в лежку заражены срамной греческой болезнью.
Глядеть не надо каждому и каждой промеж ног на истечение гноя, когда локти и колени симптоматично опухают, а глаза примечательно гноятся даже у малых детей, не вошедших в мужской и женский возраст. Кругом грязища, вонища, закисшее дерьмо aж по нундинам не вычерпывается. Грязный народец эти мавры…
Как их желчемертвенная зараза обошла стороной ума не приложу!
Выкидыши у них однозначно от похоти в ранние месяцы беременной тягости. Сунул, вложил подальше, покрепче — и выблядок выталкивается. То же самое у них с овцами и козами выходит, если кому-то женщин и мальчиков мало.
Вместе с тем популярные в городе женское бесплодие и множественная утрата мужской производительной силы так же объясняются запущенной формой генитального греческого заболевания. У многих оно протекает незаметно, без неудобств и боли.
Какая-нибудь ведьма имярек, как ее там Волюксия? Здесь совершенно ни при чем. Корень безобразий в невежестве. Как ты говоришь, незнание равносильно глупости.
Сущеглупую Волюксию, подозреваемую в ведовстве, я посильно исследовал и осмотрел со всей внешней тщательностью. Говорить со мной она не захотела, но, похоже, какая-то душевная неустроенность у нее все-таки есть, сколь скоро верить тому, чего о ней сказывают. И причина ее психического расстройства мне известна, если у нашей худосочной девственницы вмертвую зажато детородное устье.
Спасибо контуберналам Горса, легонько взяли, на весу растянули эту помойную кошку за руки, за ноги, обездвижили. Ученик мой шустрый обнажил тело к досмотру.
Должно быть, когда-то ее смертельно напугали грубым насильственным лишением девственности. Вряд ли то были поклоняющиеся египетской Исиде. Те веками умеют это делать аккуратно и безболезненно. Принявшей жреческое посвящение она никак не может быть.
В заключение однозначно выделяю: каких-либо сатанинских, бесчувственных демонических меток, принадлежащих досмотренному телу на грудях, ягодицах и в паху, я не обнаружил.
Снизу
и сверху записывать нашу тощую красотку Волюксию в ведьмы тоже ни к чему по возрасту. Без долгой выучки ведовства не бывает.Насчет ее возмутительных прорицаний это уж тебе выносить духовный приговор, прелатус Аврелий.
С вынесением пастырского вердикта епископ не торопился и формальное судебное присутствие открывать не спешил. Пешком в окружении свиты он степенно прогуливался по городу, приглядываясь к домам и к лицам людей. Пополудни исповедовал того пожелавших мужчин и женщин в атрии епископального домуса. При всем том от совместных богослужений с местными клириками, нахмурившись, устранился без объяснений.
Два раза епископ посетил в тюрьме девицу Волюксию; собеседовал он с ней наедине, без посторонних свидетелей и очевидцев.
С каждой прогулкой по Сетифису раньше невозмутимое лицо Августина Гиппонского очевидно мрачнело, хмурилось все больше и больше. А его прирученный сервал помногу начал походить на некое апокалиптическое чудище, готовое покарать, пожрать нечестивцев.
Трехдневное упорное хмурое, сумрачное молчание знаменитого христианского проповедника, чудотворца и аскета поначалу вызывало у горожан недоумение, после же стало вселять тревогу и беспокойство. Неизъяснимый всесторонний страх постепенно закрался в грешные души. Что же он, праведный человек Божий, теперь им скажет, укажет?
Встретив мать Элевтерию у городских ворот, Августин всего лишь безмолвно поклонился ей в благодарность за своевременный приезд.
Назавтра в главной городской базилике негодование, печаль, гнев, горестные сожаления пастыря о заблудших, об утонувших в пучине первородного греха христианских душах вначале пролились горькими, горючими слезами во время воскресной мессы. За ними настала пора гневной и яростной обличительной проповеди против грехов современных. Второе обличение пастырь произнес там же в повечерии. На следующий день в другой базилике он столь же ярко, с апостольской убедительностью проповедовал, изобличал все те же смертные плотские грехи и грешников им подверженных. Четвертая проповедь при огромном скоплении верующих прозвучала в городском театре, не вместившем всех желающих.
Кто сподобится благодати? Кому можно надеяться в тот день, в день гнева? Горе Сетифису, ибо его ждет участь пострашнее, чем Господня кара Содому и Гоморре. Господь не станет искать здесь праведников. Но покарает всех тут и сейчас, спустя тысячелетия или неисчислимые тысячи тысяч лет. Ибо никому не миновать того дня бедствий и несчастий. Завтра и сегодня, в любой момент он здесь рядом с нами, день тьмы и мрака, мглы и бури, день трубы и яростного клича над всеми земными градами…
Когда епископ взял обеими руками вперехват черный посох, воздел его над собой, в театре и в городе не оказалось ни одного человека, кто бы осмелился ему не повиноваться.
Предпосылки и обстоятельства для повиновения у всех сограждан Сетифиса были многоразличны. Но равнодействующая сила единомыслия и единодушия порой стоит превыше разнонаправленных желаний, чаяний, устремлений и похотей людских.
Объединяй и властвуй в единоверии. Ибо всякая власть предпослана от Бога. Все через Него и от Его произволения.
В Сетифисе с удовлетворением, особо не рассуждая, подчинились духовному и душевному решению Августина Гиппонского о полной невиновности девицы Волюксии в колдовских злодействах. И ее добровольное намерение удалиться от мира в женский монастырь матери Элевтерии воспринято не менее одобрительно и умиротворенно. Как христиане, так и язычники.