Блаженство по Августину
Шрифт:
Но до того предпослано, обстоятельно случилось небывалое и неслыханное. По приказу Августина в одной из базилик собрались только женщины и жены выборочно по именам из разных частей города для собеседования с добродетельной целительницей Элевтерией о печальных физиологических последствиях плотских утех.
В это же время доктор Эллидий Милькар избранным мужам и мужьям в другой церкви прочитал впечатляющую, внушительную санитарную проповедь о вреде человеческой нечистоты и срамной греческой болезни. А епископ Аврелий Августин предложил всем, кто в такой нечистой хворобе грешен, добровольно, без принуждения наложить на себя самих епитимью-наказание в виде годичного воздержания. Так как велико
КАПИТУЛ XXXII
«Тела эти не одряхлели бы от старости и не приблизились бы по необходимости к смерти. Это состояние поддерживала в них чудная благодать Божия в виде Древа жизни, стоявшего посреди рая вместе с запрещенным древом. Однако же они [прародители] принимали и другую пишу, кроме одного древа, какое было запрещено. Запрещено не потому, что оно само по себе было злом, а ради внушения им чистого и искреннего повиновения, составляющего великую добродетель в разумной твари, находящейся под властью Творца и Господа».
В потомстве ветхого Адама старость, — какая она ни на есть радостно бодрая, умственно активная, деятельная или же отупело инертная, дряхлая, пасмурная, — постоянно дает знать невольными потерями, утратами, физическими лишениями, вынужденными запретами.
Старится человек разумный; вместе с ним словно стареет и все, что его окружает, исподволь год за годом уходя в жизнь иную и в воспоминания. Подразумевается, если иной раз он еще не лишен способностей эту жизнь ясно воспринимать и четко вспоминать. А также ему есть, кого поминать братским, любящим словом за упокой и желать им доброго ответа на окончательном Страшном судилище Христовом, кем бы они когда-то ни были в душу живу.
Конечно немаловажно, живет ли чья-нибудь разумная душа в праведном ожидании седьмого дня упокоенного отдохновения от земной суеты сует и всяческой суеты людской. Но для милосердной любви ради нужно молиться и за суетных язычников, за ближних и дальних неприятелей наших, осуетившихся в житейском суемудрии. Пусть и далеко спасение от грешников, близка к ним милость Божия. А паче иного чаяния действует дружеская молитва.
Когда пришло печальное известие, что в Картаге спокойно умер старый ланиста Нумант Иберик, епископ Аврелий Августин ночь напролет в домовой часовне горячо молился за однозначный спасительный ответ языческой душе давнего друга. И после не забывал о нем в памятных молениях.
Потом спустя приблизительно полгода из далекой южной Капсы епископу Августину Гиппонскому была доставлена значительная сумма на помин души новопреставившейся Сабины Галактиссы, согласно ее завещанию добродетельной вдовы, непостыдно в одночасье скончавшейся от апоплексии. Аврелий уступил страстной мольбе молодого священнослужителя, благоговейно исполнившего волю усопшей, и оставил его при себе. К таким своим преданным читателям и почитателям он по-авторски не может не испытывать благоволения.
Теперешнее близкое присутствие пресвитера Аксиона не вызывает
у епископа каких-либо неприязненных воспоминаний. О Сабине он помнит, час к часу умершую добром поминает с чувством дружеской духовной любви. Даруй ей, Господи, вечный покой в лоне Авраамовом…Умирают люди, погибают животные, испытанные в стародавнем содружестве с человеком. Околел, отбросив копыта в почетной отставке на монастырском пастбище, немало проживший вконец одряхлевший вороной жеребец Коммод. За ним последовал, где-то в окрестных зарослях сгинул его старый походный спутник — храбрый рыже-серый кот Гинемах, однажды утром не вернувшись к хозяину из последней охоты.
С недавних пор, — наверное, года два-три, — Аврелий взял в обыкновение перебираться на летнее жительство в Новый Органон в июле-августе. В город теперь по мере надобности его доставляют в пароконной повозке. Бывает, и верхом, как в молодости пресвитером, хорошей рысью, стараясь сохранить прямую посадку, он с достоинством, не без юношеской гордости, въезжает в южные ворота.
Случается, и авторская горделивость кое-кому благо приносит. Недаром он включил в гиппонский клир образованного отца Аксиона, прибывшего из Капсы. Епископ с удовольствием заметил, как немедля взревновал к пришельцу диакон Гераклий. Тотчас призадумался упрямец о сане пресвитера, чтоб хоть тут сравняться с соперником, состязательно не уступающем ему ни в учености, ни в красноречии.
Оба они учились в Картаге у профессора Эвлодия. Только Гераклий у нас постарше будет. Он, задрав нос, уже в майористах ходил, когда родители отдали Аксиона в обучение высшей риторике. Нынче же Аксион — пресвитер, то есть старейшина, а Гераклий всего лишь диакон, в переводе с греческого пребывающий прислужником. Однако целомудренной скромности быть смиренными прислужниками-министрами Нового Завета обоим нашим книжникам все же не достает изрядно…
С дальним министерским прицелом епископ поручил молодому отцу Аксиону судебные разбирательства брачно-семейных неурядиц и сумятиц среди паствы, определив ему в помощники и докладчики диакона Гераклия. Сам он обычно сидел себе скромно, молча где-нибудь рядышком сбоку или позади с писательскими табличками на скамеечке.
Коль молчит непроницаемо предстоятель, то и к нему никто не дерзает обращаться, поворачиваться, понапрасну отвлекая от духовных раздумий какими-то мелочными человечьими дрязгами. Он авторитетно здесь и в то же время его тут нет, тем часом судьям и сутягам предоставляется полная свобода выбирать из противопоставлений добра и зла, Бога и человека, души и тела.
Плоть разъединяет, дух соединяет. Не бывать стать настоящей власти от Бога в распрях, раздорах, в разделах. Объединяй людские противоположные стороны и властвуй над ними.
Так-то оно так… Но может ли быть христианская экклесия образцом, прообразом, архетипом гражданской общины, взыскующей Града Божия? Что в экклесиальной общности от изменчивого грешного человека, что от неизменного Бога, греха не имеющего? Кто они, члены тела Христова в церкви дела Божьего?
По делу в благовестии не приходится сомневаться и вопрошать. Где двое коллегиально собираются во имя Его, там и Он рядом с ними. А если их по ходу общелюдских дел не два и не три человека, но сотни, тысячи, миллионы? И в будущем неуклонно умножатся тысячи миллионов во множестве городов-полисов, кесарских царств земных или в одном всевеликом, вселенском доминате. Уяснят ли они цивилизованно, политически все вместе Предопределение во святых? Станут ли далекие потомки лучше, полнее, глубже, проникновеннее, нежели временем отдаленные предки, в откровении понимать, связуя с собственным улучшенным развитым сосуществованием, вечные неизменные заповеди-тестимонии Господни?..