Бледный преступник

– Ну, будем надеяться, что, если она попадет в беду, пойдет дождь и она спасется вплавь.

* * *

Я услышал звонок в дверь и подошел к окну. Открыв его, высунулся наружу, чтобы посмотреть, кто звонит. Даже с высоты четвертого этажа я узнал рыжую голову Фогельмана.

– Очень красиво - торчать в окне, как какая-нибудь деревенская рыбачка, - скривилась Хильдегард.

– Как бы там ни было, но рыбку-то я поймал. Это Фогельман. И он пришел со своим дружком.

– Тогда лучше спуститься и открыть им дверь.

Я вышел на лестничную площадку, повернул рычаг, прикрепленный к цепи, открывающей дверь, и стал наблюдать, как двое мужчин поднимаются по лестнице. Никто из них не произнес ни слова.

Фогельман вошел в квартиру Хильдегард со скромным, как у владельца похоронного бюро, выражением лица, за что я поблагодарил Бога - значит, его рот, из которого обычно исходило зловоние, по крайней мере на какое-то время будет закрыт. Человек, пришедший с Фогельманом, был на голову ниже его, на вид лет тридцати пяти, волосы светлые, глаза голубые, всем своим обликом он напоминал профессора университета. Фогельман представил своего спутника как доктора Отто Рана и пообещал попозже рассказать о нем поподробнее. Затем громко вздохнул и покачал головой.

– Боюсь, мне не удастся найти вашу Эммелин, - возвестил он наконец.
– Я опросил всех, кого можно было опросить, и осмотрел все, что можно было осмотреть. Никакого результата. Это меня очень расстроило.
– Он помолчал и добавил: - Конечно, я понимаю, что мое огорчение - ничто по сравнению с вашим горем. И тем не менее я думал, что смогу найти по крайней мере, какой-нибудь ее след. Если бы у меня было хоть что-нибудь, хоть какая-нибудь зацепка, я бы считал, что имею право просить у вас позволения продолжить следствие. Но у меня нет никакой надежды, я боюсь, это будет бесполезной тратой вашего времени и денег.

Я медленно кивнул, выражая покорность судьбе.

– Спасибо вам за вашу искренность, господин Фогельман.

– По крайней мере, мы можем сказать, что испробовали все возможное, господин Штайнингер, - сказал Фогельман.
– Я не преувеличиваю, когда говорю, что испробовал все обычные способы расследования.
– Он замолчал, чтобы прочистить горло, и, извинившись, приложив платок ко рту.
– Я не уверен, стоит ли предлагать вам это, господин и госпожа Штайнингер, и, пожалуйста, не считайте меня шутником, но когда обычные методы оказываются неэффективными, не будет никакого вреда, если мы обратимся к необычным.

– А мне казалось, что именно поэтому мы и обратились в первую очередь к вам, - сухо заметила Хильдегард.
– Мы ожидали, что обычными, как вы их назвали, методами будет работать полиция.

Фогельман неловко улыбнулся.

– Я неточно выразился, - извиняясь, сказал он.
– Вероятно, мне нужно было сказать - естественные и сверхъестественные методы.

Спутник Фогельмана, Отто Ран, пришел к нему на помощь:

– Господин Фогельман тактично, насколько это возможно при данных обстоятельствах, пытается предложить рассмотреть возможность вашего обращения к ясновидящему, который помог бы вам найти дочь.

У него была речь образованного человека, и говорил он с такой скоростью, с какой говорят только во Франкфурте.

– Ясновидящему?
– спросил я.
– Вы имеете в виду человека, занимающегося спиритизмом?
– Я пожал плечами.
– Мы в такие вещи не верим.

Мне хотелось послушать, как Ран будет убеждать нас клюнуть на эту приманку.

Он терпеливо улыбнулся.

– В наши дни это уже больше не вопрос веры. Спиритизм сейчас больше чем наука. После войны в этой области были сделаны потрясающие открытия, особенно в последнее десятилетие.

– Но разве занятия спиритизмом не запрещены законом?
– кротко поинтересовался я.
– Где-то я читал, что граф Хелдорф запретил профессиональное гадание в Берлине не далее как в 1934 году.

Тон Рана оставался по-прежнему мягким - мне не удалось сбить его с выбранного направления.

– А вы очень хорошо информированы, господин Штайнингер. Да, вы правы, полицей-президент запретил заниматься гаданием. Однако с тех пор конфликтная ситуация разрешилась к обоюдному удовлетворению сторон, и специалисты, практикующие в области психологических наук и стоящие на правильных расовых позициях, объединились в секции свободных профессий в рамках Немецкого трудового фронта. Психологические науки получили такую дурную славу только благодаря представителям смешанных рас, евреям и цыганам. Да что говорить, в наши дни даже сам фюрер прибегает к услугам профессионального астролога. Так что, как видите, со времен Нострадамуса многое изменилось.

Фогельман кивнул и негромко усмехнулся.

Так вот почему Рейнхард Ланге оплачивает объявления Фогельмана, подумал я. Чтобы заманивать клиентов для этих шарлатанов. И организовано это все довольно остроумно.

Сыщику, которого вы наняли, не удается найти пропавшего человека, после чего, благодаря медитации Отто Рана, вы вступаете в контакт с высшими силами. Все заканчивается, вероятно, тем, что вы выкладываете кругленькую сумму, причем гораздо большую, чем заплатили сыщику, и узнаете то, что и без того уже очевидно: дорогой вам человек пребывает среди ангелов.

Да, ничего не скажешь, подумал я, спектакль разыгран безупречно. Я уже предвкушал, как вышвырну этих двоих из дома. Иногда можно простить человека, который гнет свою линию, но не того, кто наживается на горе и страдании других. Это все равно что стащить у калеки подушку с ножного протеза.

– Петер, - заговорила с осторожностью Хильдегард, - мне кажется, что мы ничего не потеряем, если...

– Нет, думаю, что нет.

– Я рад, что вы так думаете, - сказал Фогельман.
– Всегда сомневаешься, стоит ли рекомендовать такую вещь, но думаю, что в этом случае у нас просто нет или почти нет выбора.

– Сколько это будет стоить?

– Речь идет о жизни Эммелин, - перебила меня Хильдегард.
– Как ты можешь говорить о деньгах?

– Цена вполне разумная, - поспешил заверить Ран.
– Я совершенно убежден, что вы будете довольны. Но давайте поговорим об этом позже. Самое главное - вы увидите того, кто сможет вам помочь. Есть человек, великий и талантливый человек, который обладает огромной психической силой. Вероятно, он сможет вам помочь. Этот человек - последний представитель старинного рода немецких волхвов, у него наследственная память ясновидца, явление совершенно исключительное в наши дни.

– Наверное, он волшебник, - выдохнула Хильдегард.

– Совершенно верно, - подтвердил Фогельман.

– Тогда я устрою вашу встречу, - сказал Ран.
– Мне удалось узнать, что он свободен в будущий четверг. Вы сможете прийти к нему вечером?

– Да, сможем.

Ран вытащил записную книжку и начал что-то писать. Закончив, он выдернул лист и протянул мне.

– Вот адрес. Давайте договоримся на восемь часов. Если я вам до этого не позвоню.

Я кивнул.

– Превосходно.