Блэкродские тайны

– Но почему? – недоумённо спросил я, внимательно вглядываясь в её раскрасневшееся от воспоминаний лицо. – Почему вы вернулись?

– Потому что это наш дом, часть нас самих. Он не отпустит нас так просто, - ответила она будничным тоном.

– То есть, как… не отпустит? – не понял я.

– Блэкрод – это тюрьма для тех, кому он принадлежит, и навязчивая идея для тех, кто бы хотел, чтобы он им принадлежал. Но на самом деле, не мы владеем им, а он нами, - она поднялась и неспешно прошлась по комнате, поправляя и без того идеально уложенные пуфы. – Он наследуется не по старшинству, а по желанию его владельца, если таковое было высказано. Но Блэкрод и сам волен выбирать себе хозяев, и, избрав их, отпускать не намерен.

– Ты говоришь о доме, как о живом существе! – воскликнул я, всё ещё ничего не понимая.

– А разве нет? – Андромеда посмотрела на меня в упор, словно впервые заметила. – Место, где такое скопление магии… Ты считаешь, что Хогвартс неживое существо? Сколько человек бродит по этим коридорам, но многие ли из них знают о существовании этой комнаты? Ты думаешь, это ты её нашёл? Нет, это сам замок приоткрыл тебе свою тайну. Мы видим лишь то, что нам дают увидеть.

Я невольно дёрнулся от этих рассуждений. Воображение живо подсунуло картинку: дух Хогвартса, обладающий собственной волей и способный влиять на судьбы каждого из его обитателей.

– Существуют незримые тонкие связи между людьми, предметами, местами… - продолжала Андромеда. – Это особая магия, обнаружить её трудно, а объяснить и вовсе, наверное, невозможно. Но она привязывает нас сильнее любых оков… Куда бы ты не сбежал – от себя ты не уйдёшь никогда. В итоге ты всё равно вернёшься в исходную точку. Мы связаны с Блэкродом куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Он часть нас самих. Стоило нам покинуть его, как в доме стали твориться невообразимые вещи. По стенам поползли плесень и трещины, одна из балок даже обвалилась, прибив домового эльфа. Нас с Нарциссой отослали назад, - губы её чуть дрогнули. – Но это не прекратилось. Блэкрод успокоился лишь тогда, когда туда вернулась Беллатриса.

– А Фрида не могла устроить… всё это… - поинтересовался я, пытаясь перехватить её блуждающий взгляд.

Задумчивость Андромеды мгновенно сползла на нет, уступив место чуть презрительному выражению.

– Ты вообще в курсе, чем отличается призрак от полтергейста? Привидение не могло совершить ничего подобного, а от полтергейстов есть специальные защитные заклинания.

– Почему же тогда его применяют в Хогвартсе? – спросил я, вспомнив, как Пивз на втором курсе зашвырнул чернильницу прямо мне за шиворот. Шея автоматически неприятно зачесалась.

– Школа для Пивза родной дом. Было бы жестоко так с ним поступить. К тому же, подобные существа придают школе… - она щёлкнула пальцами, подбирая нужное слово. – Некий шарм. Хогвартс без него не Хогвартс.

– Ну, я бы предпочёл встречаться с этим шармом как можно реже, - ответил я, почесав затылок. – А ненависть к маглорождённым тоже у Беллатрисы от Фриды?

– Нет, - покачала головой Андромеда. – Это всё влияние речей объекта её обожания, лорда Воландеморта.

– Это ведь его я видел в «Кабаньей голове»? – пробормотал я, с ужасом вспоминая красивого мужчину с голосом, от которого кровь стыла в жилах.

– Скорее всего. Беллатриса влюблена в него без памяти.

– Но подожди! – я недоумённо уставился на девушку. – Она же вроде помолвлена с одним из братьев Лестрейнджей?

Андромеда иронически улыбнулась.

– И что с того? – хитро заметила она.

Я смущённо замолчал, услышав в её голосе насмешку.

– Шутка в том, что, не смотря на громкий титул, о родословной самого названного лорда ничего толком не известно. Сам он говорит, что является наследником самого Слизерина, от которого и унаследовал способность общаться со змеями, но, насколько мне известно, он рос в приюте и знал о мире магии не больше тебя. Чем же он отличается от любого маглорождённого? Он прошёл тот же путь, что и вы.

– А как же чистая кровь? – спросил я с подозрением. – Если он учился в Слизерине, то с этим у него всё должно было быть в порядке.

– Маглорождённые отличаются от нас, но кровь не самое важное отличие, - заметила она.

– Чем же мы отличаемся? – спросил я, задетый за живое.

– Как бы странно это не звучало, вы гораздо более приспособлены к жизни в волшебном мире, чем мы. Ты знаешь, что большинство высших министерских постов да и просто хороших, почётных и прибыльных мест волшебного мира занято такими как ты? Мой отец, дед, прадед – все они были просто одержимы идеей получить пост Министра магии, мне доводилось часто слышать их разговоры, и, поверь мне, я знаю, о чём говорю. Вам нужно гораздо больше трудиться, чтобы обеспечить себе жизнь в магическом сообществе, и пока мы сидим на своих кучах золота и лелеем свою чистокровность, вы, благодаря своей находчивости и трудолюбию, уводите у нас из-под носа власть, влияние – всё, чего можете достичь. У вас есть стимул, чтобы чего-то добиться, мы же слепо верим, что всё и так должно доставаться нам по праву.

– Ты говоришь так, словно считаешь нас… будто мы крадём у вас магию, - я невольно вздрогнул от этой мысли. Мне не раз доводилось слышать подобные обвинения, и мне безумно не хотелось бы услышать их из уст Андромеды.

– Я не говорила этого, - к огромному моему облегчению отмахнулась она. – Магия – духовный дар, она либо есть, либо её нет, и не нам решать, кто достоин обладать ею, а кто нет. Если хочешь знать, я не имею ничего против маглов. Иногда мне кажется, что все эти чистокровные предрассудки чистейшей воды зависть. Мы, выросшие в мире магии, не всегда можем хоть чуть-чуть приоткрыть завесу её сокровенных тайн. Я видела, как многие из таких, как ты управляются со сложнейшими заклинаниями, и я знаю, что на Слизерине ещё стоит поискать волшебников, имеющих мозги и талант, а не просто громкое имя и счёт в Гринготтсе. Да, мы разные, - она с вызовом посмотрела мне прямо в глаза. – Но не в чистоте крови наше основное отличие. Мы росли в разных мирах, но, в конце концов, встретились в одной точке. Если мы раздуем это адское пламя, чтобы уничтожить вас… то и мы сгорим вместе с вами.

– Этого не произойдёт, - тихо сказал я, вглядываясь в её большие карие глаза.

– Это уже происходит, - грустно отозвалась она.

Рождество приближалось неумолимо. Но всё же мы могли вздохнуть спокойно – фокус с окклюменцией нам удавался теперь без особого труда. Оставалось надеяться, что этого хватит, чтобы обмануть Беллатрису. И всё же тревога не покидала нас обоих. Что ждёт Блэкрод в Рождественский сочельник? Этого мы предугадать не могли. И всё же, несмотря на грозящую опасность и уговоры Андромеды, я решился вернуться на каникулы домой. Прощаясь с нею в день перед отъездом, я аккуратно взял её ладошку в свою и прямо сказал:

– Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Надеюсь, что да, - спокойно ответила она. – Хотя в случае твоей смерти я могла бы быть уверена, что ты никому не разболтаешь тайн моей семьи.

– Тогда считай, что я уже мёртв, - улыбнулся я.

В Рождественские дни унылая и серая деревушка, нарядившись в массивное ожерелье разноцветных фонариков, стала похожа на торт, испечённый к праздничному ужину. Даже я, не испытывавший никогда особой сентиментальности по отношению к этому месту, невольно улыбался, глядя как вечно сварливые и раздражённые односельчане, нарядившись в красные колпаки, тянут в свои дома зелёные ёлки, срубленные неподалёку в роще. Каждую дверь теперь украшал рождественский венок, а из-под неё тонкими струйками просачивался неизменно приятный запах дымящихся на плите лакомств. Приближение праздника, казалось, наложило на деревню свой особый отпечаток, заставляя позабыть об унынии и тревогах. Лишь спокойный величественный Блэкрод всё так же нерушимой стеной стоял в отдалении, свысока взирая на свою шумную развеселившуюся соседку.

Прогулявшись до центра, я остановился около памятника, где когда-то встретился с Дамблдором. Ничто не нарушало атмосферы праздника, и вряд ли хоть один житель деревни догадывался о том, что целый отряд мракоборцев сутки напролёт плотным кольцом окружает поселение, охраняя спокойствие её обитателей. В окнах Блэкрода горел свет. Как знать, может быть как раз в эту минуту мисс Беллатриса готовит своё войско к кровавой резне во имя возвеличенного ею идола?

Яркая вспышка, озарившая ночное небо, заставила меня встрепенуться. Маленькая девочка, стоявшая неподалёку, радостно захлопала в ладоши, полагая, что это не что иное, как Рождественский салют, запущенный в воздух какими-то шутниками. Зеваки, как по команде задрали головы вверх, любуясь странными разноцветными вспышками. Я же со всех ног кинулся к старой церквушке на самом краю деревни. Обогнув всматривающегося в сверкающее небо мистера Кларка и его племянницу, я, воспользовавшись тем, что их внимание отвлечено, взобрался на ближайшее дерево, а оттуда – на самую крышу церкви. Вид, открывшийся мне с высоты, ужасал и завораживал одновременно. Горстка людей, закутанных в чёрные плащи с лицами, закрытыми жуткими белыми масками, атаковали людей в серой мракоборческой форме. Вот зелёной змейкой мелькнуло роковое заклятие – и один из мракоборцев повалился на землю словно тряпичная кукла.