Блиц

Что-то промелькнуло в его взгляде, что-то, что я видела раньше, но не задавалась вопросом. Что-то похожее на боль. Это произошло так быстро, что исчезло в мгновение ока.

— Что? — спросила я, ожидая, его большой палец не переставал двигаться по моей щеке.

— Фильмы восьмидесятых и девяностых годов мне тоже не очень нравятся.

Я моргнула, затем приподнялась на локтях, освобождаясь от его прикосновений, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

— Что? Тогда зачем они тебе?

— Это были любимые фильмы моей мамы. У нее была целая коллекция видеокассет, которые я хранил годами. Они до сих пор хранятся у меня в кладовке в подвале, но, когда я учился в колледже, я решил, что хочу приобрести и DVD-диски. На случай, если мне когда-нибудь захочется посмотреть что-нибудь из того, что она любила.

У меня защемило сердце.

— О, Тор.

— Я нечасто смотрю их, — тихо сказал он, перекатываясь на спину и уставившись в темный потолок. — Я рад, что ты это сделала. Ей бы это понравилось.

Я подвинулась на кровати, прижимаясь к нему. Видеокассеты. Они были старыми. Черт, как и DVD-диски.

— Как давно?

— Она умерла, когда мне было шестнадцать. Рак груди. — Он закрыл глаза, как будто произносить эти слова было физически больно.

Я поцеловала его в грудь.

— Мне жаль.

— Ей было всего сорок восемь. — Когда он открыл глаза и посмотрел на меня, печаль в его глазах была такой искренней, такой глубокой, что пробирала до костей. — После этого все изменилось.

— Могу себе представить.

Он надолго замолчал, уставившись в потолок, пока не сказал:

— Это сломило моего отца. Он был таким крупным парнем, примерно моего роста. Она была пяти футов ростом (прим. ред.: примерно 152 см.), но обладала пылким духом. Она была его искрой, и он любил ее всем, что у него было. Когда ее не стало, он превратился в оболочку. Год спустя, когда ему было пятьдесят четыре, у него случился сердечный приступ.

Получается, что он потерял их обоих в течение года.

— Мне очень, очень жаль.

— Прошло много времени.

— И что? Это не значит, что тебе все еще не больно. — Что у него не будет таких тяжелых дней, как годовщина ее смерти.

— Да. Думаю, да. — Он глубоко вздохнул. — Я переехал жить к Эвану и Фейт, когда мне было семнадцать. Оставался там год, пока не окончил школу и не поступил в колледж. Эван и папа были братьями, но между ними было пятнадцать лет разницы, так что я как бы был посередине. Я был старшим двоюродным братом, который навещал мальчиков и играл с ними, когда они были маленькими. Эти дети помогли мне избавиться от горя. Они дали мне повод продолжать жить. Когда Эван умер…

Торен занял его место. Он позаботился о том, чтобы эти мальчики продолжали жить. Фейт тоже.

— Теперь ты стал тем, кто заботится обо всех.

Он пожал плечами.

— Я помогаю.

Торен делал больше, чем просто помогал. Именно ему Фейт звонила в экстренной ситуации. Он был тем парнем, который взял на себя роль отца четырех мальчиков. Он отдавал себя всем, даже если это означало, что у него ничего не оставалось для себя.

— Кто заботится о тебе? — спросила я, скорее для себя, чем для него, но его молчание было единственным подтверждением, в котором я нуждалась.

Торен был опорой для всех в его жизни. Он был надежным человеком. Скалой.

Я перекинула ногу через его тело и приподнялась, чтобы оседлать его бедра. Затем я наклонилась, чтобы завладеть его ртом, когда его руки опустились по моим бокам.

Он мог заботиться обо всех остальных.

А я позабочусь о нем.

Вечеринка

Дженнсин

— Торен, — прошептала я.

Он замурлыкал, закрыв глаза и уткнувшись лицом в подушку. Он был в нескольких секундах от того, чтобы отрубиться, но прежде чем это произойдет, я хотела попрощаться.

Мы не спали несколько часов: разговаривали, целовались и боролись со сном. Но в конце концов мы утомили друг друга.

— Мне пора. — Я поцеловала его в щеку. — Пока.

Его глаза широко распахнулись всего на минуту, прежде чем сузиться. Затем уголки его рта опустились в самой сексуальной и милой гримасе, которую я когда-либо видела в своей жизни. Его глаза снова закрылись, когда его рука обвилась вокруг моей талии, притягивая меня ближе. Он зарылся носом в мои волосы, глубоко вдыхая.

— Попрощаемся утром.

— Уже утро. Ну, почти.

— Не прощайся, — пробормотал он, крепко обнимая меня. — Пока нет.

— Хорошо. — Я еще крепче прижалась к нему.

И когда рассвет коснулся горизонта за окном его спальни, мы, наконец, заснули.

Глава 20

Торен

У меня скрутило живот, когда я перечитала текст, который набросала час назад. Это были несколько коротких предложений, адресованных главному тренеру старшей школы. Моему бывшему тренеру. Никаких подробностей, просто приветствие и вопрос, будет ли у него время встретиться в ближайшие несколько недель.

Он, вероятно, подумает, что я хочу поговорить об Авеле.

Я сомневался, что ему придет в голову, что я собираюсь просить его о работе. Может быть, займу его место, когда он уйдет на пенсию.

Я действительно это делал? Я действительно думал о том, чтобы бросить свою карьеру ради женщины? Студентки?

— Черт. — Я провел рукой по лицу и удалил сообщение, затем положил телефон на стол и откинулся на спинку офисного стула.

Пока нет. Еще не пришло время рассматривать другие варианты. Пока я не понял, к чему все это приведет с Дженнсин.

Скорее всего, беспокоиться о карьере было бессмысленно.

Скорее всего, к весне она расстанется со мной. К тому времени, когда закончит учебу, она, вероятно, захочет найти парня своего возраста. Парня, который будет ездить за ней по всему миру и смотреть, как она играет в Европе, если это то место, куда она направится дальше. Парня, который еще не пустил корни и не был готов сделать это.

Я хотел иметь семью. Своих собственных детей. Это было эгоистичное желание, учитывая, что папа и дядя Эван умерли молодыми. Были шансы, что меня постигнет та же участь.