Blind Jealousy. Part 1. Love triangle

Веснина задыхалась.

В мечтах всё было ярко, но сейчас казалось просто фееричным. Сводящим с ума. Поэтому она стонала. Стонала громко, не сдерживаясь, потому что только так могла доказать Матвею, как ей хорошо с ним.

Неожиданно для самой себя она вцепилась пальцами в его волосы на затылке, словно давая ему сигнал двигать языком ещё быстрее – малышка была на пике.

Круглов въедался в её нежную плоть, когда девчонка кончала. Слушал её всхлипы и думал, что готов стоять перед ней на коленях каждый день, лишь бы иметь возможность слушать эти охрененные звуки.

Обессиленная, она лежала на кровати, пытаясь восстановить дыхание, когда Матвей снова навис над ней: несколько секунд буквально выпали из сознания девушки, потому что Круглов уже был обнажён.

– Мне ведь не нужно предупреждать тебя о том, что будет немного больно? Ты уже взрослая девочка, правда? – его губы чмокнули её носик. – Я буду предельно осторожен, я обещаю.

– Не нужно, Матвей. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

Первое проникновение было болезненным. Неприятное саднящее чувство внутри, отчего хотелось зажмуриться и сжаться, но Соня знала, что так будет больнее.

Матвей не послушал её. Остановился, давая привыкнуть.

Чёрт. Он дрожал.

Соня обнимала его спину, водя ладонями по горячей коже, и мысленно умоляла его продолжить, но он не двигался. Тяжело дышал ей в ухо и не смел пошевелиться. Боялся сделать больно, хотя ужасно хотел сполна насладиться тугой дырочкой своей маленькой любовницы.

Потому Соня сама подалась бёдрами вперёд, срывая с губ Матвея рычащий стон.

– Какого?..

– Продолжай, Матвей. Я прошу тебя.

Когда она просила, Круглов не смел отказать.

Потому он стал размеренно двигаться внутри малышки, замечая, что она уже почти не жмурится от дискомфорта. Тогда Матвей перестал себя сдерживать, проникая в неё размашистыми толчками.

Он не хотел брать её грубо, продолжая целовать её волосы и медленно вколачиваясь в её податливое тело.

Было слишком хорошо.

Её пальчики впивались во влажную кожу спины блондина. Нависнув над Соней, Матвей удерживал свой вес на одной вытянутой руке, а ладонью свободной руки поглаживал её щёку.

Он не отрывал взгляда от её глаз, и когда осмелевшая брюнетка втянула в рот его большой палец, Матвей взорвался. Просто не мог больше сдерживаться и закончил в предусмотрительно натянутый презерватив.

Благодарный взгляд Весниной снова заставил задрожать.

Он крепко её обнял, жалея, что у них нет впереди всей ночи, чтобы продолжать наслаждаться друг другом.

Буквально спустя полчаса, когда чуть запачканное покрывало уже крутилось в стиральной машинке, Веснина стояла в ванной комнате, разглядывая собственное отражение в зеркале, словно пыталась понять, изменилось ли в ней что-то после первого секса.

Нет.

Кажется, ничего не изменилось.

Но зато изменилось всё, когда она вышла из этой чёртовой ванной комнаты.

И она чертовски пожалела, что решила пощеголять в футболке Матвея на голое тело, а не переоделась в собственную одежду.

Не было путей для отступления.

А осуждающий взгляд рыжеволосой подруги просто лишил дара речи.

========== Глава 8 ==========

***

Соня не знала, куда можно деться от пытливых глаз Матвея. Её руки мелко дрожали, а внутреннее состояние было приближено к истерическому.

Всё пошло наперекосяк, совершенно не так, как она планировала. Если бы они рассказали всё раньше, Давыдова приняла бы всё, Соня была уверена. Возможно, обижалась бы некоторое время, старалась игнорировать, чтобы успокоиться, но приняла бы. Потому что рыжая была самым понимающим человеком, которого когда-либо приходилось встречать Весниной. И она заслуживала самого наилучшего в жизни, а не этой… грязи.

Брюнетка корила себя за то, что так опрометчиво позволила себе отдаться Матвею, но она была всего лишь влюблённым подростком, которому сложно держать себя в руках. Особенно рядом с человеком, который отвечает на твои чувства взаимностью. Тем не менее, ответственности с Сони это не снимало, и то, что Карина сейчас просто была опущена ниже плинтуса двумя близкими людьми – вина Весниной.

Это она пришла разговаривать с Матвеем, зная, что собирается начать отношения с молодым человеком за спиной его девушки, её лучшей подруги.

Это она, словно накачанная афродизиаком, полезла к Круглову, не успев окончить важный разговор с ним.

Это она не смогла вымолвить и слова, когда из глаз Карины потекли слёзы.

Это она, в отличие от Матвея, даже не попыталась остановить подругу, которая, всхлипывая, убежала из дома Круглова.

Соня чувствовала себя разбитой.

С раннего подросткового возраста она зачитывалась романами о любви и мечтала о своём первом сексуальном опыте, как о чём-то волшебном. Любимый человек, прохладные простыни, влажные поцелуи и крепкие объятия. И до одури хорошо, так, что хочется плакать от счастья.

Всё так и было. Матвей любил её так трепетно, на чёртовых прохладных простынях, влажно целуя её шею и скулы. Кажется, даже хотелось плакать, когда блондин обнимал её за талию, прижимая спиной к своей груди, и шептал, что она самая любимая и желанная, и что ему никогда и ни с кем не было так хорошо. Соня знала, что он не врал, но…

Она никогда и ни о чём так не жалела.

И от этого становилось ещё хуже.

Но ведь нельзя с улыбкой вспоминать о том, что принесло страдания твоему близкому человеку. А реакция Карины говорила сама за себя – рыжая была разбита и шокирована. Ещё бы.

– Сонь, мы поговорим с ней, и всё наладится, слышишь? – Матвей совершенно не хотел сейчас отпускать брюнетку, но и останавливать её не собирался – бесполезно. Сейчас она винила себя во всех смертных грехах, и вряд ли позволила бы ему даже дотронуться до себя. – Ты знаешь, что рыжая меня не любит. Я это знаю. Теперь она знает, что мы с тобой неравнодушны друг к другу. Пойми, малышка, эта ситуация – мерзость, конечно, но вместе мы сможем это пережить. А с Давыдовой я немедленно поговорю, как и обещал.

– Хорошо, – Веснина всхлипнула, кинув расчёску в сумку, и принялась обуваться.

– Останься, а? – брюнетка решительно помотала головой, и Матвей нахмурился, сложив руки под грудью и опёршись плечом о дверной косяк. – Слушай, то, что рыжая узнала всё в такой нелицеприятной форме, ещё не значит, что ты из-за чувства вины, должна замыкаться в себе и убегать от меня.

– Я не могу по-другому. Я чувствую себя такой грязной, что мне хочется спрятаться от всего мира, чтобы не запачкать всё вокруг.