Blind Jealousy. Part 1. Love triangle

Матвею практически хотелось скулить от досады, но он заставлял себя держаться. Срываться сейчас было бы неправильно.

– Можешь, Сонь. Давай всё обговорим, хорошо? Нужно всё осмыслить на свежую голову, а сейчас ты на эмоциях. Уже через десять минут эта ситуация покажется тебе не такой уж и отвратительной, я ведь тебя знаю…

– Нет, – твёрдо ответила она и повернулась к Круглову. – Ты ничерта меня не знаешь, Матвей, и не смей сейчас меня убеждать, что всё в порядке! Карина ушла в слезах, и это только моя вина, и пока я сама во всём этом не разберусь, я не успокоюсь, – её голос звучал так надрывно, что бороться с желанием прижать малышку к своей груди и успокоить, казалось Круглову практически невозможным.

– Всё будет проще, если я буду рядом, – похоже, чтобы утирать слёзы с её щёк.

– Сейчас мне мерзко от того, что ты рядом.

Она ушла, оставив Матвея в одиночестве. Где-то глубоко в сознании Круглов понимал, что говоря эти слова, Соня имела в виду совсем другое. Ей просто мерзко находиться рядом с человеком, из-за которого она предала лучшую подругу. Не потому, что ей противен блондин: её просто тошнит от себя самой, но слова Весниной так глубоко зацепили что-то внутри, что Матвей ещё долгое время не мог избавиться от тугого кома в глотке и липкого ощущения на коже. Словно облили грязью.

***

Карина совершенно не была удивлена, когда увидела Круглова у своего подъезда. Он сидел на лавочке, глядя в пустоту, очевидно, ожидая рыжую. Конечно, блондин знал, что в это время по вечерам она выходит выгуливать своего лабрадора. Это чудо с золотистой шёрсткой звали Сэм, и Матвей души в нём не чаял, как и добродушный питомец в Матвее.

Мгновенно натянув поводок до предела, Сэм подбежал к блондину, тычась мордочкой в колено сидящего парня. Круглов почесал за ухом пса и поднял глаза на Карину, которая выглядела на удивление спокойно.

Хотя Матвей был уверен, что слёз она пролила немало, хотя бы потому, что чувствовала себя преданной вдвойне.

– Я поступил с тобой просто отвратительно, и я не отрицаю своей вины, – оттягивать разговор Круглов не видел смысла, потому сходу начал с главного. Что-то внутри умиротворённо затихло, когда, не говоря ни слова, Карина уселась рядом: рыжая не собиралась убегать от разговора, это не могло не радовать. – Я мерзавец.

– Согласна, – в её голосе не было равнодушия или сарказма. Она говорила как-то устало и разочарованно. – Ты спишь с моей лучшей подругой за моей спиной. Впрочем, вина Сони здесь тоже есть, если тебе от этого легче, – Матвей мог понять поведение Давыдовой. Такое бывает: после длительных переживаний или истерики в какой-то момент наступает состояние апатии.

Сэм вилял хвостом и носился в разные стороны перед ребятами, насколько позволяла длина поводка, и, очевидно, совсем не понимал, почему любимая хозяйка и её вкусно пахнущий друг такие грустные, и совсем не хотят с ним играть.

– Мы занимались любовью с Соней лишь раз, и ты застала нас именно в этот момент.

Брови рыжей поползли вверх, и она перевела взгляд на Матвея.

– Занимались любовью? Я не ослышалась? – Карина и сама не понимала, почему не начинает плакать и обвинять Круглова во всех смертных грехах. Не кричит на него и не качает права. Не знала, почему сейчас ей так спокойно, хоть и до ужаса обидно оказаться обманутой. Но подсознательно она чувствовала, что их отношения с Матвеем уже изжили себя. Потому, наверное, сейчас кроме опустошения после часовой истерики она ничего не ощущала.

– Я влюблён в Веснину, рыжая. И я не могу это контролировать. Я клянусь, я хотел тебе рассказать, но малышка бегала от меня, а мне так отчаянно хотелось сделать её своей, что я пытался даже давить на неё тем, что вызывал в ней ревность.

– Ко мне? Твоей девушке? – насмешливо протянула Карина, откидываясь на спинку лавочки.

Матвей только кивнул, выдохнул и зажмурился.

– Мне было бы гораздо проще, если бы ты кричала на меня. Сейчас я чувствую себя ещё большим козлом, чем я есть на самом деле, – он зарылся пальцами в отросшие светлые пряди. – Прости, если сможешь, малышка. Я натворил дел, но уже поздно что-то исправлять.

– Как давно?

– С конца августа. На той вечеринке в доме Аверина я… поцеловал Соню. И с тех пор мне словно крышу снесло. Оказалось, что она сама ко мне неровно дышит, – Матвею всегда на удивление легко было разговаривать с Кариной, и сейчас слова сами лились из него бесконечным потоком. Словно исповедь. – Мы играли в кошки-мышки какое-то время, но сегодня Соня пришла ко мне домой, чтобы поговорить. Она сказала, что ничего не может с собой поделать, что эти чувства просто не дают ей покоя, и мы решили, что я поговорю с тобой сначала, скажу, что между нами всё кончено, а потом и она перед тобой извинится. Веснина чувствовала себя просто отвратительно, не представляю, каково ей сейчас.

Карина усмехнулась, глядя на морду Сэма, которую пёс положил ей на колено.

– Теперь я почти верю, что ты действительно влюбился. Даже сейчас, изменив мне, опустив себя вместе с Соней ниже плинтуса в моих глазах, доведя меня до истерики, ты переживаешь за неё, а не за меня. Знаешь, немного обидно.

Круглову казалось, что хуже уже и быть не может. Случись это год назад, блондин плюнул бы на всё и вернулся к прежней жизни, но теперь он не мог не терзаться чувством вины. Рыжая не была очередной, и она не виновата, что не стала единственной. Но ведь он тоже не виноват. Мы не выбираем, в кого влюбляться.

– Я не чувствую перед тобой вины за свои чувства, тебе, как никому другому, известно, что мы не выбираем, кого любить, Карина, – Матвей почувствовал, что Карина странно вздрогнула, и заметил, что девчонка на него покосилась. – Я виноват в том, что за твоей спиной наслаждался поцелуями с твоей подругой и даже посмел заняться с ней любовью. Это вышло из под контроля, и я искренне прошу у тебя за это прощения. Я должен был быть честным перед тобой, и мне жаль, что я так облажался.

Матвей заглянул в глаза своей уже бывшей девушки. Она смотрела на него озадаченно.

– Ты сказал о том, что мне, как никому другому, известно, что мы не выбираем, кого любить. Что ты имел в виду?

– Я думаю, ты меня поняла.

– Соня рассказала?

– Я догадывался ещё до того, но, кажется, Соня тоже как-то мне об этом намекнула. Впрочем, это ведь совсем неважно. Если честно, я буду только рад, если ты будешь счастлива с другим. Сама понимаешь, сделать тебя счастливой сам я не смогу.

Рыжая почувствовала, что порядком занервничала.

– Вряд ли я буду когда-нибудь с этим человеком. Впрочем, моя невзаимная влюблённость на расстоянии меня вполне устраивает.

– Не скажешь, кто это? – и, кажется, его любопытство сейчас было совсем не к месту, но блондин никогда не был равнодушен к этой девчонке. Просто сейчас его чувства скорее напоминали братские. А ведь старший брат должен переживать за чувства младшей сестрёнки?

– Ты будешь смеяться, потому я пока повременю с признанием, – Карина встала со скамейки и посмотрела на Матвея сверху вниз. – Пошли, прогуляемся, Сэму пора в туалет, а около подъезда он не станет, он хороший мальчик.

Матвей тепло улыбнулся.