Блиндажные крысы
Шрифт:
— Ну и где «хаммеры»? — обратился Юра к пленному.
— Pizdets вам… — стандартно ответил камрад.
— Да это понятно, — кивнул Юра. — А «хаммеры»-то где?!
— Pizdets вам…
— Я тебя на лапшу распущу, дебил! — Юра схватил пленного за горло и придавил к стене. — Где «хаммеры», скотина?!
— Pizdets вам!!! — торжествующе прохрипел пленный.
— Оставь его, это бессмысленно, — остановил Юру Степа. — Не видишь — маньячит…
— Ну что ж… Придется навести справки в вышестоящих инстанциях, — огорченно констатировал Юра, отпуская пленного и надевая на плечо автомат. — Возражений нет?
Степа
— Возражений нет. Пошли, наведем.
После этого они с Юрой покинули склад и направились к автопарку.
Я не совсем понял, что мои коллеги собираются делать, но спрашивать не рискнул. Мы с инженером подхватили пленного под руки и последовали за нашими решительными товарищами.
От КПП автопарка разухабисто несло «Золотыми куполами». Оригиналу вторил мужской хор: несколько луженых глоток вразнобой, но очень проникновенно, выводили:
Золотые купола! На груди наколоты! Только синие они! И ни грамма золота!А один фальцет-отщепенец, очевидно, не удовольствовавшись оригинальным контекстом, отчаянно взвизгнул после репризы:
— Нету золота!!! Ну вот нету — и все!
В этот момент мы и ввалились.
Стол натуральным образом ломился от яств. Кубатура была представлена разнокалиберной батареей, которая ввиду внушительности стояла не на столе, а рядышком, на ящике из-под автоматов.
За столом сидели пятеро. Вернее, сидели четверо, а один — толстый, лысый, в камуфляжных штанах и штатской футболке с Винни Пухом, стоял, покачиваясь, и махал руками. Дирижировал, стало быть.
Степа с ходу выключил магнитофон, а Юра, безошибочно определив в толстом местного командующего, прыгнул на него, повалил на пол и яростно заорал:
— Где «хаммеры», скотина?! Колись, тварь, а то на гуляш пошинкую!
Справа от входа стояла открытая пирамида, в которой были два автомата и кое-какая амуниция. Инженер сразу взял пирамиду под контроль, а я пошел помогать Степе: он изымал у присутствующей публики брючные ремни и тут же пеленал ея (публику) в том же формате, что и первого пленного. Пеленаться хотели не все, и по этому поводу возникали скоротечные конфликты, которые Степа походя разрешал экономными тычками и затрещинами.
Юра между тем продолжал самозабвенно терзать лысого толстяка:
— Где «хаммеры», mudakk?! Отвечай, а то на лапшу распущу!
Юра вел себя так решительно и напористо, что невольно возникало ощущение, будто бы эти «хаммеры» — его личная собственность, которую он дал толстяку во временное пользование, а тот, негодяй этакий, не оправдал надежд, машины пропали, и теперь Юра пришел, чтобы с полным на то основанием заявить о своих правах.
Надо заметить, что и толстяк — судя по положению, камрад насквозь прожженный и донельзя ушлый — поначалу проникся Юриной решительностью и даже пытался оправдываться:
— Да вы что, ребята, озверели?! Да позвоните Виктору Семенычу, он в курсе, все ведь уже порешали!
— Где «хаммеры», петух ты вафельный?!
— Да я же говорю: отправили уже, в полдень ушли!
Ну кто ж так дела делает, а? Ну на пару часов задержали — что теперь, давай поубиваем всех за это, да? Ребят, ну в самом деле, звоните, уточняйте, все уже порешали…Я так понял, что толстяк принял нас за делегатов от каких-то других товарищей, которые как раз таки имеют право на эти «хаммеры».
— Не понял… — прозрел наконец Юра. — Это что ж… Всё, «хаммеры» ушли?
— Ну так а я о чем говорю?! — обрадованно возопил толстяк. — В полдень отправили, уже, по логике, должны были дойти! Ну звоните, звоните…
— Да уж… Вот это мы пролетели… — огорченно протянул Юра, отпуская толстяка и присаживаясь на табурет.
Это было ошибкой.
Толстяк — даром, что был пьян и крепко помят, мгновенно понял, что мы вовсе не те, за кого он нас первоначально принял.
— Так, минуточку… А вы, собственно, кто такие?
Что ж, вопрос вполне актуальный, наверное, с этого и следовало начинать.
— Да тебе без разницы, — Юра вскочил, интуитивно охлопал полковничью куртку на вешалке и выудил связку с ключами. — Надо посмотреть в боксах, может, будет что полезное…
К этому моменту мы со Степой спеленали всю компанию, уложили на пол у стены и быстро проделали ту же процедуру с толстяком. Инженер забрал из пирамиды все, что там было: два автомата, «разгрузку» с магазинами, два бинокля в футлярах и артиллерийскую буссоль, и, довольно урча, потащил все это на улицу, укладывать в один из ящиков, что горой были свалены рядом с крыльцом.
— Ребята, вы кто такие? — напомнил о себе уложенный в общий штабель толстяк. — Вы, вообще, в курсе, куда вы влезли?
— Pizdets вам! — поддержал командира наш первый пленный. — Тушенку из вас сделают, хе-хе…
— Ну что, пошли смотреть боксы? — Юра, игнорируя вражьи голоса, призывно звякнул ключами.
— Да, сейчас идем, — Степа кивнул на пленных и поставил мне задачу: — Обыскать. Все лишнее изъять. Охранять. Не стрелять. Никуда не отлучаться. Вопросы?
— Никак нет.
— И вот еще что, — Юра кивнул на стол: — Весь хавчик и бухло тоже конфискуй, уложи в ящик. А вот это особо уложи, упакуй как следует…
Тут Юра с пиететом указал на огромный шмат сапа, чинно возлежавший в центре стола:
— Знатный смалец, надолго хватит…
Мои коллеги пошли проверять боксы, а я остался с пленными. Обыскал я их, надо признаться, формально: охлопал абы как, а по карманам шарить не стал — неловко было, воспитание не позволяло. Продукты и бутылки тоже трогать не стал: было неловко мародерствовать на глазах у хозяев. Это не обязательная часть программы, так что если Юре очень надо, пусть сам все пакует.
Не знаю, возможно, моя деликатность была воспринята как некий повод, но как только я завершил «обыск», толстый принялся меня обрабатывать:
— Эй, лейтенант, вы чьи будете? Послушай, что скажу…
Вот это «лейтенант» повергло меня в шок: я застыл как изваяние и с минуту пытался сообразить, где же мы могли с ним встречаться. Может, быть, приезжал к нам в часть, или пересекались на учениях?
Потом я додумался, что звание, скорее всего, произнесено наобум, чтоб разговор поддержать, или по чисто военной привычке разносить всех по категориям.