Блиндажные крысы

Так совпало, что мост и машины преследователей я увидел одновременно. Только мост спереди, а «66-е» — сзади, они выскочили из-за поворота, который мы миновали буквально минуту назад. Теперь я хорошо видел их в зеркало, и, как мне показалось, они быстро нас нагоняли.

В этот момент я испытал приступ малодушия: трагическая развязка казалась мне неминуемой, остро захотелось вывалиться из машины и зайцем рвануть в посадки. Удержался лишь на корпоративном настрое: колонна двигалась прежним темпом, явным образом никто не рефлектировал, как будто все шло строго по плану.

На завершающем этапе проселок выписывал пологую дугу, что позволяло издалека рассмотреть мост — и в этот момент он показался мне чудовищно узким.

О боже…

Что, если инженер ошибся в расчетах, и «Урал» там не пройдет?!

Или, не дай бог, Степа чуть оплошает и не впишется в габариты?

А сам я — если остальные проедут нормально — не улечу ли в речку?

Вот незадача, столько срочных вопросов, и рядом нет никого, кто бы мог на них ответить…

«Урал» проскочил благополучно, а за ним все мы — как по линейке, я даже ойкнуть не успел, а уже оказался на том берегу и сразу же затормозил: замыкающая «таблетка» осталась на середине моста, мне нужно будет потом принять на борт инженера, я помнил задачу!

«Урал» отъехал метров на сто, а «уазик» остался. Наверное, Юра страховал нас на случай, если я сделаю что-то не так.

Выскочив из кабины, инженер крикнул мне:

— Не глуши!..

…и, распахнув задние двери «таблетки», пропал на несколько секунд.

Не знаю, что он там делал, но эти секунды показались мне вечностью: высунувшись в окно, я отчетливо видел, что наши преследователи неумолимо приближаются к мосту — еще полминуты, и они будут здесь!

Когда инженер свернул работы и побежал ко мне, до «66-х» осталось метров двести.

— От винта! — рявкнул инженер на бегу и помахал рукой — «Урал» тотчас же тронулся, а я, проявив недюжинную сообразительность, реактивным змеем сполз по мотору вправо, освобождая место водителя.

Инженер добежал, вскочил за руль, и мы вслед за Юриным уазиком поспешили прочь.

— Пригни голову, — посоветовал инженер.

Я послушно выполнил команду, хотя заметил, что сам советчик как сидел, так и сидит и с любопытством смотрит в зеркало.

В этот момент сзади оглушительно рвануло.

Нашу машину ощутимо подбросило, и тотчас же что-то глухо шмякнуло в задние двери, напрочь выбив стекла.

— А-а-а, плятт! — весело крикнул инженер. — Теперь стекла придется ставить!

— Ш-што эт-то было? — заикаясь от плещущих через край эмоций, спросил я.

— Да откуда я знаю! Какая-то херня прилетела с моста!

Высунувшись в окно, я посмотрел назад.

Моста не было.

Нашей многострадальной развалюхи — тоже.

Покойся с миром, железяка. Ты свое отработала честно и ушла из жизни громко, красиво и с пользой для дела.

«66-е» остановились в полусотне метрах от речки, из них выпрыгивали крохотные фигурки и разбегались цепью вдоль берега.

— Не понял? — удивился я. — Они что, пешком за нами побегут?

— Поступила команда искать брод, — пояснил инженер. — Но это они зря: в радиусе десяти кило тут нигде не переехать…

И только сейчас до меня дошло: все, ребята, мы ушли! Причем не просто удрали, спасая свои жизни, но еще и сохранили при этом всю добычу. Можно считать, что рейд удался…

* * *

До базы Ганса добрались уже в сумерках.

Да, я не оговорился, мы поехали не в бар «Урбан-трава», а на базу, располагавшуюся в северо-западной промзоне. Бетонный забор с «егозой» поверху, раздвижные массивные ворота, КПП, охрана, несколько ангаров и боксы — это действительно была база, Юра ни капли не преувеличил.

Заехали, спешились, стали ждать: Ганс должен был прибыть с минуты на минуту. Пока ждали, Юра просветил нас (то ли желая подчеркнуть свою значимость, то ли просто так, от души): подвал в Урбан-траве это всего лишь декорация и вершина айсберга. Все реальное добро хранится у Ганса именно здесь, на базе. И сюда допускаются только избранные, самые проверенные камрады, которым Ганс доверяет как себе.

— А кто «кроет» Ганса? — спросил Степа.

Вопрос был вполне актуальный. Держать такое хозяйство в столице без высокого покровительства невозможно. Да и не только в столице. А поскольку у нас сейчас, мягко говоря, некоторые трения с Системой, неплохо бы определиться, какой именно сегмент Системы оказывает Гансу патронаж.

— Ганс — под моими коллегами, — ответил Юра, мгновенно ухватив подоплеку вопроса. — Не боись, хлопцы, старый фриц своих не сдает. Это я вам чем хотите гарантирую…

Вскоре подъехал Ганс и они с Юрой с ходу приступили к отработанному годами ритуалу приемки-сдачи «хабара». [10]

Тут я наконец-то узнал, из-за чего мы потратили столько времени и нервов и в итоге взорвали мост. «Урал» был доверху, по самые дуги, забит новехонькими бронежилетами.

Это меня не впечатлило: я почему-то полагал, что там нечто особенное, типа сложных приборов или дорогостоящей аппаратуры. Ганс, однако, был доволен. Распаковав один из жилетов, он надел его и стал довольно цокать языком.

10

Хабар — добыча (сленг).

— Да ты просто красавчик! — подхалимски заявил Юра, помогая Гансу подгонять «разгрузку» по фигуре. — Как будто специально для тебя шили…

Да, вот это новости. Я постепенно постигаю суть военного снабжения. Нет, это не про «лево-кадрированную» часть, где мы сегодня гостили, — тут вообще разговор особый — а я имею в виду бронежилеты. Теперь я в курсе, что к каждому жилету в комплекте идет «разгрузка». Непонятно только, почему даже в наш придворный полк жилеты поступали «голые», без «разгрузок», а зачастую и без сумок и дополнительных пластин. Вот это загадка.

Ганс безоговорочно принял весь груз вместе с «Уралом».

Я полагал, что нам сейчас вывалят целую кучу какого-нибудь барахла, но тут вступила в действие некая сложная система взаимозачетов. Не ручаюсь за точность — я глубоко не вдавался, но судя по тому, что до меня дошло, нам нужна была экипировка, которой в настоящий момент у Ганса не было. Юра знал, у кого ее можно взять. Ганс этих людей тоже знал, так что оставалось договориться о неких условных единицах и эквиваленте.

В процессе оценки «хабара» Юра с Гансом азартно спорили и даже ругались. Юра пытался навязать свои цифры, Ганс давал втрое меньше, в результате они постепенно сдавали позиции и приближались к некому взаимоприемлемому числу.