Близнецы-соперники

Летэм помолчал. Потом заговорил, не глядя на Тига:

– Я теперь штатский, так что скажу. Вы совершили гнусный поступок. Стоун был лучшим вашим работником.

– Ваши соображения приняты к сведению, – холодно заметил Тиг. – Вы бывший агент Пеар, не так ли?

– Да.

Тиг внимательно посмотрел на уволенного разведчика. На световом табло лифта высветился квадратик – это означало, что они спустились в подвал.

– Яблоко подгнило, мистер Груша. Оно стало несъедобным. Но меня теперь беспокоит, насколько распространилась гниль.

Дверь лифта открылась. Они вышли и повернули направо, к стальной стене, перегораживающей коридор. В стене была массивная стальная дверь. В верхней ее части темнело окошко из пуленепробиваемого стекла, слева была черная кнопка, внизу – прорези, наверху металлическая табличка:

ОХРАНЯЕМАЯ ЗОНА

ВХОД БЕЗ ПРОПУСКА ЗАПРЕЩЕН

ПОЗВОНИТЕ – ВСТАВЬТЕ ПРОПУСК В ПРОРЕЗЬ.

Тиг подошел к окошку, нажал на кнопку и твердо сказал:

– Пароль «Гиацинт». Пожалуйста, не задерживайте нас. Убедитесь лично через окно. Это бригадный генерал Тиг. Со мной мистер Херольд Летэм, я разрешаю ему допуск.

Раздалось гудение. Стальная дверь чуть сдвинулась в сторону, затем ее раскрыли вручную. Стоящий по ту сторону офицер приветствовал генерала:

– Добрый день, генерал. От «Гиацинта» не поступало никаких сообщений.

Тиг ответил на приветствие легким кивком.

– Я сам их принес, майор. Ничего не трогать вплоть до дальнейших указаний. Посмотрите в регистрационном журнале – есть ли отметки полковника Берча?

Офицер повернулся к стальному столу, укрепленному у стальной стены.

– Вот, сэр, – сказал он, взяв в руки толстую тетрадь в кожаном черном переплете. – Полковник Берч отметил уход позавчера вечером в девятнадцать часов. Пришел утром. В семь ровно, сэр.

– Понятно. С ним был кто-нибудь?

Майор снова посмотрел в книгу.

– Да, сэр. Майор Стоун. Он отметился в то же время.

– Спасибо. Мы с мистером Летэмом пройдем в бункер номер семь. Дайте мне ключи. И шифр замка.

– Слушаюсь.

В металлической комнате помещалось двадцать два шкафа с досье. Тиг остановился у четвертого шкафа напротив двери. Он взглянул на листок бумаги, который держал в руке, и начал вращать диск кодового замка, протянув Летэму листок с шифром.

– Чтоб нам не терять времени, – резко сказал он, его голос охрип, – найдите шкаф с досье Бревурта. Бэ-эр-е-вэ-у-эр-тэ. Достаньте его.

Летэм взял листок, пошел к левой стене и нашел нужный шкаф.

Замок шкафа щелкнул. Тиг выдвинул ящик с досье и стал быстро перебирать папки.

Потом пересмотрел их еще раз – медленнее, чтобы не пропустить нужную.

Папки не было. Досье Виктора Фонтина исчезло.

Тиг задвинул ящик и выпрямился. Он посмотрел на Летэма, который, встав на колени перед сейфом, выдвинул самый нижний ящик и читал досье. Он смотрел в раскрытую папку в полнейшем изумлении.

– Я просил вас достать, а не читать досье! – холодно сказал бригадный генерал.

– Да тут нечего читать! – тихо ответил Летэм и показал Тигу единственный листок бумаги, оказавшийся в папке. – Кроме вот этого… Что вы наделали, гады?

Это была фотокопия. Лист был окаймлен черной полоской, внизу оставалось место для двух подписей. Оба знали, что это такое.

Приказ о ликвидации. Официальное разрешение на убийство.

– Кто подлежит уничтожению? – деревянным голосом спросил Тиг, не сходя с места.

– Витторио Фонтини-Кристи.

– Кто дал санкцию?

– Печать Форин Офис. Подпись Бревурта.

– Кто еще? Должно быть две подписи.

– Премьер-министр.

– И исполнитель – капитан Стоун…

Летэм кивнул, хотя Тиг вовсе и не спрашивал.

Тиг глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза. Затем открыл и сказал:

– Вы хорошо знаете Стоуна. Его методы.

– Я проработал с ним одиннадцать месяцев. Мы были как родные братья.

– Братья? Тогда хочу вам напомнить, мистер Летэм, что, невзирая на ваше увольнение, на вас еще распространяется закон о неразглашении государственной тайны.

Глава 15

Тиг разговаривал по телефону: четкие фразы, язвительный тон.

– С самого начала он был ваш человек! С того самого дня, когда мы направили его в Лох-Торридон. Все его допросы, все эти бесконечные вопросы, даже то, что в наших досье появилась фамилия Любока, все это ловушки! Вам докладывали о каждом шаге Фонтина!

– Я не стану извиняться, – говорил Энтони Бревурт на другом конце провода. – По причинам, вам хорошо известным. Операция «Салоники» была и остается приоритетным интересом Форин Офис.

– Я требую объяснений по поводу этого приказа на ликвидацию! На это не было получено санкции обычным порядком, не сообщалось в рапортах…

– И не должно было! – прервал его Бревурт. – Этот приказ был нашим прикрытием. Вы можете полагаться на собственное бессмертие, генерал, а мы не можем. Даже если оставить в стороне бомбежки, вы же основной разработчик всех секретных операций, а посему – постоянная мишень для наших врагов. В случае вашей гибели этот приказ позволял Стоуну немедленно выяснить местонахождение Фонтини-Кристи.

– Это Стоун вас в этом убедил?

Посол долго молчал, прежде чем ответить:

– Да. Несколько лет назад.

– Не говорил ли вам Стоун также, что он ненавидит Фонтина?

– Ему не нравилось, как он работает. И не ему одному.

– Я сказал: ненавидит! Ненависть на грани патологии.

– Если вам это было известно, что же вы его не перевели в другое место?

– Потому что, черт побери, он держал эту ненависть при себе. Пока у него были на то причины. Но теперь их нет.

– Не понимаю…

– Какой же вы глупец, Бревурт! Стоун оставил нам фотокопию – оригинал у него. Вы теперь ничего не сможете сделать – и он хотел, чтобы вы это знали.

– О чем вы?

– У него в кармане лежит официальное разрешение на убийство Фонтина. Теперь бессмысленно пытаться отозвать документ. И два года назад было бы бессмысленно! У него ордер на убийство. Он профессионал. И он собирается выполнить задание и спрятать документ так, что вы его не найдете. Чем может английское правительство… чем сможете вы, или министр иностранных дел, или сам Черчилль оправдать теперь это убийство? Хоть кто-нибудь из вас сможет хотя бы прокомментировать его, когда оно состоится?