Близнецы-соперники

– А что свидетельства очевидцев?

– Ну, может быть, я слишком придираюсь. А может, и не слишком. В таком докладе должны быть точно указаны все реквизиты, регистрационные номера. Но, впрочем, это уже технические детали. Самое главное, что здесь имеется подлинная архивная печать. А это уже кое-что. Это означает, что некий весьма авторитетный человек присутствовал там и подтвердил акт сожжения, который он наблюдал собственными глазами. Так что фонд Аннаксаса не зря истратил свои деньги. Они получили то, что хотели. Об этом и свидетельствует печать.

– Какой фонд? – тихо спросил он.

– Аннаксаса. Это фонд, который выделил деньги для данного исследования.

– Спасибо. Я тебе потом перезвоню. – Он положил трубку. Таркингтон стоял у окна и смотрел на дождь. Ему надо во что бы то ни стало избавиться от этого человека, надо немедленно отправиться на поиски ларца.

Барбара была, по крайней мере, в одном права. Дакакос Аннаксас получил то, за что выложил кругленькую сумму: фиктивный доклад.

Он знал, куда ему теперь надо ехать.

В Кампо-ди-Фьори.

Дакакос.

Дакакос, Дакакос, Дакакос!

Это имя горело в мозгу Эндрю, с высоты тридцати тысяч футов вглядывавшегося в берег Италии. Теодор Аннаксас Дакакос уничтожил «Зоркий корпус» с единственной целью – уничтожить Эндрю Фонтина, отстранить его от поисков ларца, погребенного в горах. Что же толкнуло его на такое решение? Как ему удалось? Необходимо узнать все, что возможно, об этом человеке. Чем лучше знаешь противника, тем эффективнее борешься с ним. В сложившихся обстоятельствах Дакакос остается единственным препятствием, единственным соперником.

В Риме есть человек, который может ему помочь. Банкир. Он часто появлялся в Сайгоне, скупал целые флотилии и переправлял суда в Неаполь, где распродавал краденое по всей Италии. «Зоркий корпус» заарканил его, и он выдал им немало имен. Все нити вели опять-таки в Вашингтон.

Такой человек, конечно, знает Дакакоса.

Стюардесса рейса «Эр Кенэда» объявила, что самолет пошел на снижение и через пятнадцать минут они совершат посадку в римском аэропорту Леонардо да Винчи.

Фонтин вытащил паспорт. Он купил его в Квебеке. Паспорт Эдриена помог ему пройти через канадскую таможню, но он знал, что больше не сумеет им воспользоваться. Вашингтон уже наверняка объявил розыск Фонтина и разослал запрос во все аэропорты Европы.

Смешно, в два часа ночи он случайно встретил в Монреале каких-то дезертиров. Этим изгнанникам-моралистам позарез нужны были деньги, моральные ценности, оказывается, трудно проповедовать, не имея ни гроша в кармане. Длинноволосый болтун в потрепанной полевой гимнастерке привел его к себе на квартиру, насквозь провонявшую наркотой, и за десять тысяч «зеленых» ему через час доставили чужой паспорт.

Он уже настолько оторвался от Эдриена, что тому его не догнать.

Теперь Эдриена можно сбросить со счетов. Если Дакакос хотел преградить путь одному, то, уж конечно, захочет остановить и второго. Военный ему не по зубам, зато с юристом он справится без труда. А если Эдриена не остановит Дакакос, отсутствие паспорта станет непреодолимой помехой. Брат сошел с дистанции, он больше не соперник.

Самолет коснулся земли. Эндрю отстегнул ремень: он выйдет из самолета одним из первых. Он торопился найти телефон-автомат.

Толпы вечерних пешеходов заполнили виа Венето. Почти все столики уличного «Кафе-де-Пари» были заняты. Банкир сел за столик у служебного входа, поближе к проезжей части. Это был сухопарый мужчина средних лет, скромно одетый и очень предусмотрительный. Никто из случайных прохожих не смог бы услышать, о чем велась беседа за этим столиком.

Они торопливо поздоровались: банкир явно хотел как можно быстрее завершить этот разговор.

– Не буду спрашивать, что вы делаете в Риме, почему вы нигде не остановились и где ваш замечательный мундир. – Итальянец говорил быстро и монотонно, не выделяя ни одного слова и тем самым выделяя все. – Я прекрасно понимаю вашу просьбу избавить вас от расспросов. За вами охотятся.

– Откуда вы знаете?

Худой итальянец ответил не сразу – его тонкие губы сложились в язвительную улыбку:

– Вы сами только что сказали.

– Предупреждаю вас…

– А, да перестаньте! Человек прилетает в страну по чужому паспорту, назначает встречу в людном месте. Этого достаточно, чтобы я сбежал на Мальту, лишь бы с вами не встретиться. Кроме того, у вас же все написано на лице. Вы нервничаете.

В общем, банкир прав. Он действительно нервничает. Надо держаться естественнее, надо расслабиться.

– Вы умны. Но это нам было ясно еще в Сайгоне.

– Я вижу вас первый раз в жизни, – заметил итальянец, подзывая официанта. – Два кампари, пожалуйста.

– Я не пью кампари…

– Ну и не пейте. Два итальянца, которые заказывают кампари на виа Венето, не привлекают внимания. К этому я и стремлюсь. Так что вы хотели со мной обсудить?

– Человека по фамилии Дакакос. Он грек.

Банкир поднял брови:

– Если вы имеете в виду Тео Дакакоса, то он и впрямь грек.

– Вы его знаете?

– А кто же в финансовом мире его не знает? У вас с Дакакосом какие-то общие дела?

– Очень может быть. Он судовладелец, да?

– Помимо прочих интересов – да. Он, кроме того, довольно молод и влиятелен. Даже афинские полковники [18] дважды подумают, прежде чем издать какой-нибудь указ, ущемляющий его права. Его опасаются более опытные конкуренты. Недостаток опыта он с лихвой компенсирует избытком энергии. Это прущий напролом бык.

18

Имеется в виду находившаяся у власти в Греции военная хунта.

– Каковы его политические интересы?

Брови итальянца еще раз взметнулись вверх.

– Они ограничиваются его собственной персоной.

– У него есть интересы в Юго-Восточной Азии? На кого он работает в Сайгоне?

– Он ни на кого не работает! – Вернулся официант с кампари. – Он фрахтует сухогрузы и отправляет продовольствие через американских посредников во Вьетнаме в Северный Лаос, в Камбоджу. Как вы сами знаете, эти операции контролируются разведкой. Но, насколько мне известно, он уже вышел из игры.

«Похоже на то, – подумал Фонтин, отодвигая рюмку с кампари. – „Зоркий корпус“ обнаружил махинации, в которых были замешаны эти американские посредники. А Дакакос обнаружил их самих».

– Ему пришлось много потрудиться, чтобы войти в игру…

– И успешно?.. Наверняка да. Аннаксас-младший обычно добивается успеха во всем: он упрямец, и его действия легкопредсказуемы… – Итальянец пригубил напиток.

– Как, вы сказали, его зовут?

– Аннаксас. Аннаксас-младший, сын Силача Аннаксаса. Просто Фивы, не правда ли? У греков кровные связи, даже самые незначительные, всегда на языке. По-моему, это претенциозно.