Близняшки для потерянного папы

Мы все с нетерпением ждем. Интересно, что же такого брат смог придумать.

Упрямец так и не признался никому.

— Тебе пора, — без слов понимаю брата. У него и без годовасика сына всегда много дел.

— Увы. — Вадим обменивается с хозяином квартиры многозначительным взглядом. Возвращает внимание ко мне. — Мы все обсудили, — заверяет. — Пока меня не будет в городе, Антон присмотрит за вами. Он будет жить в твоей квартире. Каждый свой шаг согласовывать с ним.

— Хорошо, — соглашаюсь покорно. — В туалет, надеюсь, можно будет уходить без предупреждения? — не могу не съязвить. Вадим с Антоном задумали полнейший бред!

— Смотря где, — продолжает разговаривать со мной строго. От раздражения так и хочется закатить глаза.

Достало!

Как же заколебала меня вечная слежка. Контроль. Отчетность. И страх.

Но мужчины правы. Захаров на свободе, и без присмотра мне совершенно нельзя. Ублюдок будет меня искать. И найдет. В этом каждый, кто сталкивался с ним, будет уверен. Он не остановится, пока не отыщет меня.

Душу угнетает зарождающийся панический ужас. Я не хочу поддаваться ему. Мне нельзя! Сломаюсь.

Захаров — страшный и опасный противник. Он непредсказуем и крайне жесток. Если гад доберется до меня, то живого места на мне не оставит. Отыграется за все годы, что провел в следственном изоляторе, а после в психушке. Из-за меня.

Перед Чеховым дико неудобно. Я его в который раз подставляю. Заставляю рисковать своим здоровьем. Собой.

Но остаться одной, без поддержки и защиты, еще хуже. Меня точно найдут, и тогда Сонечка лишится не только сестры, но и мамы. Допустить этого ни в коем случае нельзя!

Не представляю, как быть. С Антоном придется жить вместе в одной квартире. Мурашки пробегают по коже, стоит только подумать, что я буду видеть Чехова каждый день.

Антону требуется не больше пяти минут на сбор вещей. Вадим все это время безотрывно сидит в телефоне. Видимо, что-то срочное и важное. Ведь большое мероприятие на носу.

Не дожидаясь, пока хозяин квартиры освободится, брат уходит. Ему позвонили на сотовый. Видимо, важный и срочный вопрос.

Закрываю входную дверь. Поворачиваю ключ в замке и ловлю себя на мысли, что нахожусь в небывалом напряжении. Постоянно ожидаю подвох.

— Расслабься, — раздается за спиной. Оборачиваюсь. Чехов считывает мои эмоции и мое состояние. Как всегда. — Пока я рядом, тебе ничего не грозит.

— Знаю, — киваю. Смотрю на часы. Пора. — Мне уезжать нужно. Сонечка в садике, он скоро закрывается.

— Я еду с тобой, — отрезает. — Пока Захарова не поймают, ты и шагу не ступишь без меня или моих людей.

— Я помню, — произношу недовольно. Придется жить под колпаком. Опять.

А как же хорошо было вырваться! Почувствовать свободу, насладиться ей. Эх…

Жизнь вносит свои коррективы. Увы и ах.

— Ты готов? — смотрю на Антона. У него в руках только небольшая сумка. Выглядит странно, ведь мужчина будет жить у меня не один день.

— Да, — кивает. — Поехали, — ведет меня к двери.

Выходим из квартиры, спускаемся на подземную парковку. Все это время Чехов неустанно следит за всем, что происходит вокруг. Он собран и решителен. Готов отразить любой удар.

Я за ним, как за великой китайской стеной. В безопасности.

— Садись, — показывает на тонированный внедорожник. Открывает заднюю пассажирскую дверь. — Не забудь пристегнуться, — напоминает. Безопасность окружающих людей — наше все. Чехов, да ты неисправим! Упрямец.

Покорно выполняю все, что он мне говорит. Перечить и показывать характер не стоит. В конце концов, все, что Антон делает, ради меня и Сонечки.

Мужчина быстро огибает автомобиль, садится за руль, заводит двигатель. Автоматически включается радио. Я снова слушаю русский рок.

Машина трогается с места, плавно выезжает из паркинга на улицу. На мгновение ловлю себя на мысли, что хочу прищуриться, но потом становится смешно. В салоне темно. Все стекла в машине тонированные. Задняя часть вообще наглухо.

Антон довольно быстро вливается в общий поток машин, набирает скорость, и спустя несколько минут мы уже во всю мчим по шоссе. Внутри меня с каждой минутой растет наслаждение от поездки. Все же рядом с Чеховым я ощущаю себя иначе. Более раскованной. Живой.

— Ты как? — ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Нормально, — говорю правду. Утаиваю, что бабочки порхают в животе. Не нужно ему знать об этом. Мы уже все решили. Я не подхожу для него.

— Мне нужно заскочить по пути в одно место. Не против? — интересуется. Смотрю на часы. Немного времени в запасе есть.

— Не очень долго? — уточняю с сомнением в голосе. Если Сонечка останется последней, она будет очень переживать. Расстроится.

Времени и так довольно много, можем опоздать. Сегодня пятница, короткий день ко всему прочему. Родители на час раньше забирают детей.

— Конечно, — заверяет. — Буквально на пару минут, — произносит уверенным тоном.

— Хорошо, — соглашаюсь. Я привыкла ему доверять.

Если нам повезет и мы не попадем в пробку, то вполне можем успеть приехать за доченькой вовремя.

Антон сворачивает с маршрута, заезжает во двор, проезжает сквозь какой-то новый микрорайон и выворачивает на дорогу, ведущую в совершенно другой район города. Волнение просыпается внутри. Глушу его. Чехов мне обещал! Раз он сказал, значит, сделает.

Останавливаемся напротив невзрачного здания. Вокруг один сплошной недострой. Озираюсь по сторонам. Бр-р-р. Стремно.

Подобные места нужно обходить за километр. Здесь весьма специфический контингент. И таким, как я, он уж точно не подходит.

— Тебе точно сюда? — спрашиваю с тревогой. — Ты адресом не ошибся? — никак не могу понять, для чего потребовалось приезжать в столь злачное место.

— Точно, — произносит быстро и строго. Отстегивает ремень безопасности. Оборачивается назад, внимательно смотрит на меня. — Я скоро приду. Ты сидишь здесь. Не произносишь ни звука! Поняла?

Взгляд его проницательных глаз находит отклик в глубине сердца. Мне страшно до жути. Я не готова сейчас оставаться одна!

— Поняла, — произношу еле слышно. — С тобой точно нельзя? — прошу с надеждой.