Блок 24

Я сам, с пару дней офигевал бы разбираясь, что да как тут, если бы мне просто всё не вложили в мозг и не разложили по полочкам.

На деле всё было очень просто. Навык, который я применил в подземелье, поймал монстра и поместил его в некое пространство, которое имело выход через моё тело. До сорокового уровня этот монстр становился моим рабом в образном понимании этого слова. В астральном виде был безобиден так как не имел физической оболочки, а вот в физическом мог, но из-за связи со мной получал вдвойне от того что мог сделать со мной.

Также из-за связи, если раб сражался и побеждал, большая часть опыта попадала мне, а не ему.

На сороковом уровне можно было отменить привязку или продлить её дальше до восьмидесятого уровня, на котором бонус переставал работать, и пленённый автоматом становился свободным.

Вот только назревал серьёзный вопрос. Что мне на хрен с этим делать теперь? Использовать её в подземельях я не смогу, по целому ряду причин, начиная от банального, что все просто охуеют от увиденного, и по меньшей мере заебут вопросами. Заканчивая отношением бешеной особы ко мне, которая может, как камикадзе решит ёбнуть нас обоих, ну точнее меня, а себя так за компанию.

И стоило мне об этом подумать, как я поймал себя на мысли, что сам факт обладания этим существом меня больно-то не колышет.

За время, проведённое в этом теле, я не только уже сроднился с ним и свыкся с мыслью, что мне теперь тут жить и куковать. Но и со спецификой этого мира. Хотя только в тюрьме, не считая подземелья, мне пришлось принять новые правила игры, где либо ты убьешь, либо тебя убьют. И вот с этими новыми реалиями хотя бы до конца срока заключения, я должен сделать все, что смогу, дабы выжить. Если система говорит мне что у меня есть тот, кто может помочь мне не сдохнуть тут, то надо придумать, как этим воспользоваться.

Сидя на стуле, я смотрел в стену, и размышлял о том, как поступить. Время шло, а я всё сидел и думал. Потихоньку зеки, что были также в читальном зале стали покидать его, ведь на часах начиналось время обеда, а я всё сидел, втыкая в стену.

— Призыв. — Наконец произнёс я, когда в читальном зале остался только я и ещё один зек, но в другом дальнем конце зала от меня.

Вмиг появившись, злобная фурия, кинулась на меня с кулаками, крича при этом:

— Убью гнида!

— Заткнись нахуй, — оскалился я в лицо монстра. — И послушай меня минуту, а иначе опять свалишь в одиночку.

Монстр по имени Талила остолбенела от моих слов и рожи кирпичом, стоя прямо посередине стола, за которым я сидел.

— Я выпущу тебе кишки. — Зашипела она, но осталась стоять на своём месте.

— Уже проходили, — скривился я, вспоминая шрам чуть ниже пупка. — Ты не можешь мне в таком виде ничего сделать, кроме как обзор загораживать. А вот я могу на века тебя упрятать туда, откуда я тебя призываю. Но также могу и освободить.

— Да как ты смеешь мне угрожать тварь! — Гневно раздувала она ноздри, а от её тела пошла волна энергии, которая словно невесомость начала поднимать её длинные белокурые локоны вверх.

— Могу и угрожаю. Может мне тебя снова отозвать на пару недель. Посидишь, подумаешь, могу я это или нет. — Говорил я с наездом, старясь, чтобы голос не дрогнул от такого начала переговоров.

— Я медленно убью тебя. Сдеру твою шкуру и сделаю на память браслеты. — Шипела как кошка, которой наступили на хвост Талила.

— Это значит, ты выбрала посидеть подумать, — Откинулся я на спинку стула. — Ну, тогда через месяц расскажешь, какие будут браслеты. А теперь пошла нах…

— Стой! — Вскрикнула она.

Я не дёрнув ни одним мускулом на лице, но в глубине души улыбнулся.

— Так что, поговорим? — Тихо произнёс я.

— Ты сказал, что можешь меня освободить. За это ты же хочешь, чтобы я не мстила, а просто ушла? Ведь так? — Зло сверкала глазами Талила.

— И это тоже, — протянул я. — Видишь ли, я смогу освободить тебя только на определённом этапе своего развития. Но есть вероятность, что я могу умереть до этого, а если я умру, ты тоже умрёшь или того хуже, останешься в той пустоте из которой я тебя призвал навечно.

— Я тебе не верю.

— Да мне насрать. Веришь ты или нет, — ловил я каждый жест пугающей особы. — Есть факты. Ты в моём подчинении, хоть и не в таком, что я могу принуждать тебя выполнять мои приказы. Только я решаю быть тебе свободной или нет. А вот на моё решение ты всё же можешь повлиять.

— Что ты хочешь? — Сжала она зубы и кулаки, гневно смотря на меня.

— Я хочу, чтобы ты, пока я не достигну этого уровня, была на моей стороне и всячески мне помогала. Я сам, если ты перестанешь буянить и посмотришь, в похожем положении, — прикоснулся я к своему ошейнику. — Ты поклянёшься самой сильной клятвой, которую не в силах нарушить, что будешь мне верна до момента освобождения, а после уйдёшь без мести и мстить мне не будишь никогда.

— Как я узнаю, что ты не обманываешь меня? — Уже более спокойно ответила она, делая шаг в мою сторону.

— А никак, — пожал я плечами. — У тебя два варианта либо с глаз долой навсегда, либо принять мои условия. Только в первом варианте есть вероятность больше меня не увидеть, по причине моей смерти, и остаться навсегда запертой хрен пойми где.

— Сука. — Рыкнула она на меня.

— А ты как будто нет. — Улыбнулся я ей в лицо.

— Я согласна. Но если ты обманешь, я клянусь своей сущностью, что сожру твою душу, чего бы мне это не стоило! — Извергла на меня угрозу молодая особа с рогами. — Я Талила, клянусь своей сущностью, помогать тебе и ограждать от смерти до момента своего освобождения. А после такового не трогать тебя, если ты не будешь угрозой моей жизни.

Я слушал Талилу, и в душе ликовал. Я смог за первую попытку выбить из неё присягу. Даже не пришлось при этом мурыжить её пару месяцев.

— Отлично, — выдохнул я полной грудью, смотря на неё. — А теперь скажи мне кто ты такая?

— Я Талила. Тёмный эльф познавшая честь тёмного возвышения. Фельдфебель сто двадцатого легиона. — Гордо задрала она нос.

— Ты в армии, что ли служишь? — Удивлённо произнёс я.

На лице эльфа проступила задумчивость.

— Я не помню.

— В смысле ты не помнишь? Ты себя фельдфебелем только что назвала. — Удивлённо произнёс я.

— Я не помню. — Вновь произнесла Талила.

— Откуда ты, и что такое эти подземелья? — Задал тут же новые вопросы я.

— Я не помню. — Уже не скрывая растерянность, произнесла молодая женщина.

— Ты издеваешься что ли? — почесал я рукой затылок. — Ты вообще что-нибудь помнишь?

— Нашу драку, — протянула она, нервно бегая глазами. — Это твоих рук дело гадёныш?!

Я от такого аж охренел.

— Ты больная что ли? нахрена мне это? Я информацию хочу узнать. Так, а что ты помнишь, кроме того, что вспорола мне брюхо?