Блокшот

Я провожу руками по ее спине.

– Все хорошо. Я с тобой, - повторяю я снова и снова.

Она продолжает извиняться, но это моя вина. Это я должен извиняться за то, что бросил ее четыре года назад. Я должен был быть рядом, чтобы защитить ее. Я никогда не прощу себя за то, что ушел…

Глава пятнадцатая

Нервозность - это еще не все, чтобы описать, что я сейчас чувствую. Колено подпрыгивает вверх-вниз, пока я грызу ноготь. Это была плохая идея. Я сказала Люку, что хочу этого. Что мне это нужно. Но теперь, когда я сижу лицом к лицу с психотерапевтом, которого он нашел, я не уверена, что готова.

– Ты нервничаешь.
– Доктор Уэст не сводит с меня глаз. Это не вопрос, а утверждение, поэтому я ничего не отвечаю.
– Тебе не стоит беспокоиться. Мы не будем делать ничего, чего ты не хочешь. Мы не будем обсуждать то, что ты не готова обсуждать, - говорит она.
– Может быть, для начала ты расскажешь мне немного о Люке?

– Люке? Почему?
– спрашиваю я, сбитая с толку. Люк не имеет никакого отношения к моим кошмарам. Почему во мне укоренился такой глубокий страх, что я не могу вынести мысли о том, чтобы выйти из этого дома.

– Какое твое первое воспоминание о Люке?

– Я знаю его с самого рождения. Наши матери были подругами, - говорю я ей.

– Я спросила не об этом. Я спросила о твоем первом воспоминании о нем.

Я на мгновение задумываюсь.

– Кажется, мне было четыре… или, может быть, пять.
– Я делаю глубокий вдох и пытаюсь представить себе тот день.
– Я умоляла брата покатать меня на качелях. Шон не хотел, потому что собирался забраться в домик на дереве. Люк остался и подтолкнул меня.
– Я улыбаюсь. У меня есть миллион других воспоминаний о том, как Люк делал что-то незначительное, чтобы доставить мне радость. А еще день похорон Шона. Когда он ушел и больше не вернулся.

– Хорошо, это хорошо. Ты чувствуешь себя здесь в безопасности? В этом доме? С Люком?

– Да, - отвечаю я, потому что даже если он ушел, когда я нуждалась в нем больше всего, я знаю, что он никогда не причинит мне физическую боль. А еще я знаю, что если бы я позвонила ему, Люк пришел бы за мной.

– Как ты познакомилась с Эндрю?

Я вздрагиваю от этого имени. Я не упоминала его. Люк, должно быть, сказал.

– Я… я встретила его в баре, которым он владел.
– Мое сердце начинает колотиться. А мои ногти, или то, что от них осталось, впиваются в ладони.

Доктор Уэст сидит напротив меня, наблюдая за каждым моим движением. Я чувствую на себе ее взгляд.

– Тебя пугает разговор об Эндрю?

– Я не хочу вспоминать, - шепчу я.

– Никто не может стереть твои воспоминания, Монтана. Что мы можем сделать, так это поговорить о них. Поработать над ними и найти способ примириться с ними.

– Примириться с ними? Меня избивали в течение трех лет, снова и снова. Я осталась одна. У меня не было никого, кроме человека, который причинял мне боль. Но он хотя бы любил меня настолько, чтобы быть рядом. Он был единственным, кто не ушел, поэтому я тоже осталась. Мне не нужна ученая степень, чтобы сказать, что я в полном дерьме. Настолько, что я готова оставаться в отношениях с чудовищем, лишь бы чувствовать себя кому-то нужной. Любимой. Хоть кем-то!
– кричу я, вскакивая на ноги и выбегая из комнаты, как только слова срываются с моих губ.

Я не могу этого сделать. Это была ошибка. Я не должна была соглашаться.

Я бегу наверх, в гостевую комнату и захлопываю за собой дверь. Я захожу в ванную. Пальцы сжимают край раковины, и я смотрю на свое отражение. Синяки проходят. Еще через несколько недель они исчезнут совсем. Все физические напоминания об Эндрю исчезнут.

Но душевные… они никуда не денутся. Даже сейчас, когда я должна быть свободна от него, он все еще держит меня мертвой хваткой.

– Я ненавижу тебя!

– кричу я, беру мраморную подставку для зубных щеток и швыряю ее в зеркало, и вздрагиваю, когда стекло разбивается и вокруг меня сыплются осколки.

Я смотрю на них, а потом беру один из них кончиками пальцев. Это было бы так просто. У Шона получилось. Я тоже так могу. Я могу просто покончить со всем сейчас и снова увидеть брата.

Дверь открывается, и я поднимаю голову, встречаясь взглядом с Люком в разбитом отражении.

Какая ирония. Мое отражение состоит из осколков. Как будто оно показывает мою истинную сущность. Сломленная женщина. Заблудившаяся, растерянная, злая, испуганная. Все эти эмоции наполняют меня. Единственное, чего я не чувствую, - это счастья. Я даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Люк переводит взгляд на осколок в моей руке, и его лицо становится пепельным.

– Танна, нет, - кричит он, качая головой из стороны в сторону.

Я не двигаюсь. Не могу. Я застыла на месте, попав в ловушку желания освободиться от всего и просто сдаться. Люк медленными шагами подходит ко мне, выхватывает осколок из моей руки и отбрасывает его в сторону.

– Не смей, блядь, делать этого со мной, - шепчет он.
– Не бросай меня. Я только что вернул тебя.

– Нет, не вернул. Я не та девушка, которую ты знал раньше, Люк. Я… уничтожена, - говорю я ему.

– Нет, это не так. Я точно знаю, какая ты, Монтана.
– Он поднимает меня на руки и выходит из ванной. Несет меня из гостевой в свою комнату.

Сев на кровать, он устраивает меня у себя на коленях. Я не сопротивляюсь, не пытаюсь слезть с него. Честно говоря, я и не хочу. Единственное время, когда я чувствую себя в безопасности, - это когда я с ним, и я приму любую отсрочку от кошмара, в котором живу.

– И какая же я?
– спрашиваю я, мне нужно знать.

– Ты боец. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Ты выжила. Ты самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. Ты моя лучшая подруга, сестра, дочь. И ты умная, чертовски умная, Монтана. Я не знаю никого умнее тебя.
– Руки Люка обхватывают мои щеки.
– Ты моя, и я никому не позволю снова причинить тебе боль. Даже себе, - говорит он.
– Я не смогу загладить свою вину перед тобой, после того, как ушел четыре года назад, но я все равно попытаюсь. Я не смогу этого сделать, если тебя не будет здесь. Ты нужна мне, Танна. Мне нужно, чтобы ты стала тем бойцом, которым, как я знаю, ты можешь быть. Потому что это всего лишь момент времени, и мы пройдем через него. Вместе.

Его большие пальцы вытирают слезы с моих щек.

– А что, если я больше не смогу бороться?
– спрашиваю я.

– Тогда я буду бороться за нас обоих. Я люблю тебя, Монтана. Я всегда любил тебя, и я сделаю все, чтобы ты вернула свою жизнь.

Я качаю головой.

– Мои проблемы не должны становиться твоими. Ты бы даже не узнал, если бы твоя мама тебе не позвонила.

– Ты должна была позвонить мне сама. Ты должна была рассказать мне, и я бы бросил все дела и приехал к тебе.

– Я знаю, ты бы так и сделал, - признаю я.

– Почему ты не позвонила?

Я молчу. Я думала о том, чтобы позвонить ему однажды. Я даже набрала его номер, но Эндрю увидел. Он разбил мой телефон, а потом сломал мне два пальца на правой руке. Он сказал, что, если я еще раз попытаюсь связаться с Люком, он сломает и остальные, а потом позаботится о том, чтобы Люк не был проблемой в наших отношениях. Завуалированной угрозы было достаточно, чтобы удержать меня от дальнейших попыток.

– Однажды я пыталась.
– Я вздохнула.
– А он… он сказал, что убьет тебя, если я попытаюсь связаться с тобой снова.