Блокшот

– Почему?
– спрашиваю я.

– Потому что тебя она знает, и мы не хотим ее спугнуть, - объясняет он.
– Давай я ее схвачу, чтобы она не смогла убежать, а потом подам сигнал, что ты можешь выйти.

Я киваю головой в знак согласия, хотя на самом деле это последнее, чего я хочу. Если она убежит, я догоню ее. Мне плевать на лишние усилия. Тем не менее, я сделаю так, как он хочет. Я не эксперт в том, чтобы заявляться к кому-то в дом с планом убийства.

– Все получится, - говорит мне Грей.

– Я знаю.
– Я не уйду отсюда, не узнав, что сердце этой женщины больше не бьется.

Винни выходит из машины, за ним идет группа его парней, и все вместе они подходят к ограждению. Грей ждет со мной на заднем сидении внедорожника. Не знаю, для моральной поддержки или для того, чтобы убедиться, что я не брошусь следом на ними.

Проходит совсем немного времени, и Винни и его команду окружает толпа. Полагаю, это члены секты.

– Чертовы идиоты, - бормочет Грей себе под нос, глядя в лобовое стекло.

На всех белая или бежевая одежда. Это картина одной из тех странных коммун, которые показывают в документальных фильмах, как раз перед тем, как все выпьют «Кул-Эйд»³. Я вглядываюсь в многочисленные лица. Но я не вижу ее. И мужчины, за которым она должна быть замужем, тоже не вижу.

Я часами изучал фотографии этой пары. Потом еще раз, после того как мы вчера обследовали ферму. Я хотел узнать их, как только увижу. Но их нет здесь, среди группы людей, окружающих Винни и его парней, которые направили на них оружие. Члены культа, похоже, ничуть не обеспокоены этим.

Никто из них ничего не говорит. Они просто стоят. Смотрят. Как будто видят инопланетян или что-то похожее. Это странно и немного пугающе.

– Что, блядь, происходит?
– спрашиваю я Грея.

– Без понятия.
– Он пожимает плечами.

– Их там нет, - говорю я, показывая в окно. И тут я замечаю движение. Какая-то тень, кто-то скрывается в тени палаток.
– Там!
– Указываю я в ту сторону, и, не дожидаясь, пока Грей поймет о чем я, открываю дверь и бегу за ними.

Я огибаю палатки. Впереди меня виднеются две фигуры. Я не могу сказать, они ли это, но чутье подсказывает мне, что я прав. Трусливый ублюдки. Какие они лидеры. Бегут при малейшем признаке опасности и оставляют своих ничего не подозревающих приспешников на заклание. В буквальном смысле.

Я догоняю пару и валю одного из них на землю. За стоном следует череда ругательств, когда я приземляюсь на него сверху. Затем кто-то начинает колотить меня по спине.
– Слезь с него. Что, черт возьми, ты себе позволяешь?
– шипит женский голос.

Я оглядываюсь через плечо, и мы узнаем друг друга. Я вскакиваю с растянувшейся на земле фигуры, как раз в тот момент, когда Грей подходит, поднимает парня на ноги и удерживает его на месте. Я делаю два шага в сторону Кристи Бейкер. Моя теща. Сука, которая хочет убить мою жену.

– Люк? Что ты здесь делаешь?
– спрашивает она.
– Как твоя мать?

– Ты прекрасно знаешь, почему я здесь, Кристи.
– Я не обязан оказывать ей то же уважение, что и в детстве. Я не буду называть ее мэм или миссис Бейкер. Теперь она просто Кристи. И она не заслуживает даже этого.

– Нет, не знаю.
– Она качает головой, делая шаг назад.

– Видишь ли, я выяснил, что тебе нужна моя жена. Ты хочешь пожертвовать Монтаной ради своих идиотских целей, - говорю я ей то, что она и так знает.

– Твоя жена? Вы с Монтаной поженились? Когда?
– Кристи складывает руки на груди, не делая ничего, чтобы опровергнуть мои утверждения.

– Этим я бы поделился с ее матерью. Но ты? Ты не мать. Ты всего лишь жалкое подобие человека. Ты хоть понимаешь, как сильно на них повлиял твой уход?
– Я злюсь. Не знаю, испытывал ли я когда-нибудь такое сильное чувство ненависти как сейчас. Возможно, к Эндрю. Они могут разделить эту сомнительную честь.

– Я ее мать, и это ее право по рождению. Стать жертвой - большая честь. Она это поймет, - говорит Кристи.

– Это ты не понимаешь. Я здесь не для дружеской беседы. Я здесь, чтобы убедиться, что вы больше никогда не сможете причинить вред моей жене, - говорю я ей.

Я вытаскиваю пистолет из-за пояса. Похоже, у меня еще остались какие-то моральные принципы, когда дело касается этой женщины, потому что я не могу заставить себя ударить ее. Вместо этого я направляю ствол прямо ей между глаз.

– Любая другая мать гордилась бы ею. Она замечательный человек, несмотря на то, что ты с ней сделала. Но ты этого никогда не узнаешь.
– Я снимаю пистолет с предохранителя и нажимаю на курок. Моя рука слегка дергается назад.
– Увидимся в аду, - выплевываю я, когда тело Кристи падает на землю.

– Нет! Что ты наделал?
– Это вопит ее муж.

Винни делает шаг вперед и забирает пистолет из моих рук.

– Иди в машину, - говорит он и поворачивается к брату.
– Грей, отвези его домой. Я закончу здесь.

– Давай. Пора убираться отсюда.
– Грей кладет руку мне на плечо, и я иду за ним к машине, а затем забираюсь на пассажирское сидение.

На протяжении всей поездки Грей постоянно смотрит в мою сторону. Я понятия не имею, что он пытается увидеть, но ничего не говорю. Когда до отеля остается около получаса, он останавливает машину на обочине и поворачивается ко мне.

– Ты в порядке?

– В порядке, - говорю я.
– А почему бы и нет?

– Потому что ты только что застрелил свою тещу?

– Это была не мать Монтаны. Эта женщина уже давно не заслуживает, чтобы ее так называли, - говорю я.
– Я не позволю никому, кто представляет угрозу для моей жены, продолжать дышать одним воздухом с ней.

– Хорошо. Ну, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить или что-то еще, я рядом.
– Он снова выезжает на дорогу.

– Я ценю это.

Когда мы паркуемся у отеля, Грей направляется в свой номер, а я - в свой. Монтана сидит на кровати, скрестив ноги, и смотрит фильм. Она поднимает глаза на меня, а потом вскакивает.

Не говоря ни слова, она подходит и обнимает меня за талию.

– Спасибо, - шепчет она.

– Тебе не нужно благодарить меня, Танна.
– Я целую ее в макушку.

– Ты в порядке?
– спрашивает она.

– Да, теперь, когда ты в моих объятиях. Ты готова вернуться домой? У нас есть мечта, которую нужно воплотить в жизнь.

– Более чем готова, - говорит Монтана.
– Я люблю тебя, Люк, так сильно.

– Я тоже люблю тебя.
– Я наклоняюсь и целую ее. Эта женщина - весь мой гребаный мир. Я был идиотом, что прожил столько лет без нее. Мы больше никогда не расстанемся.