Блондинка с розой в сердце

— Здравствуй, Павел Дружинников, — сказал я. — Или кто ты там на самом деле?

— Я… Паша.

— Замри, Паша. Руки на руле. Оружие где?

Ствол моего пистолета смотрел мужчине на подбородок.

Мужчина тряхнул головой.

— К-какое… оружие? — сказал он.

И тут же сообщил:

— Ничего… т-такого у меня нет.

— Замечательно, — сказал я. — Медленно, двумя пальцами достань свой паспорт и протяни его мне. И затуши ногой сигарету. На полу. Сделай это тоже медленно, не спеша. Пока мы не сгорели в твоей машине.

Я махнул пистолетом — водитель (тот самый «студент», с которым я познакомился в поезде «Волгорад-Ленинград») вздрогнул. Его очки чуть сдвинулись к переносице, сместились ближе к кончику носа. Я отметил: прыщ ещё не исчез с лица «студента», но он заметно побледнел и уже не сильно выделался на загорелом лице.

— Эээ, — проблеял «студент». — Я…

— Паспорт! — сказал я.

«Студент» дернулся, точно по его креслу пробежал разряд электрического тока. Будто с большим трудом он оторвал правую руку от оплетённого бежевой пластиковой лентой рулевого колеса. Не сводил глаз с пистолета Макарова. Направил указательный палец на меня. Я заметил, что его палец непроизвольно вздрагивал.

— Под вами, — сказал «студент». — Там. Паспорт. В сумке.

Я переложил пистолет в левую руку (ствол ПМ теперь указывал на верхнюю пуговицу рубашки «студента»). Нащупал на сидении рядом с собой потёртую коричневую барсетку. Видел, как «студент» дёрнул острыми коленями — он почти беззвучно потоптался подошвами сандалий по полу, куда выронил при виде меня сигарету.

Я достал из барсетки паспорт гражданина СССР. Бросил барсетку в пустой (!) ящик для перчаток. Поднял паспорт на высоту своего лица, большим пальцем сдвинул обложку.

— Павел Иннокентьевич Битков, — прочёл я.

Посмотрел на «студента», сказал:

— Битков, значит. Павел Иннокентьевич. А говорил, что Дружинников.

Я покачал головой, посмотрел Павлу Биткову в глаза (сверил его лицо с фотографией в паспорте) — Павел снова вздрогнул.

— Обман, кругом обман, — пробормотал я, большим пальцем перелистывая страницы паспорта. — Не женат. Детей нет… официально. Прописан в Ленинграде. Превосходно.

Бросил паспорт поверх барсетки. Вынул из своего кармана удостоверение.

Открыл его и предъявил взиравшему на меня сквозь мутные линзы очков Биткову.

— Капитан Нестеров, — представился я. — Оперативный уполномоченный. Комитет государственной безопасности.

Опустил руку с удостоверением и сказал:

— Я не спрашиваю, почему ты здесь, Павел Битков. Это я и без тебя знаю. Я спрашиваю: кто тебя сюда отправил?

Приблизил пистолет к лицу «студента» — Павел отшатнулся.

— Я… никто! Никто не присылал! Я сам!.. Просто так!.. Я…

— Посмотри сюда, Павел Битков.

Я снова приподнял удостоверение, спросил:

— Видишь отпечатанную в типографии надпись под словами «состоит в должности оперативного уполномоченного»? Она гласит, что владельцу этого документа… то есть, мне… разрешено хранение и ношение огнестрельного оружия. Но вот кое-что там не указали. Мне разрешено и применение этого оружия, если того требует ситуация. Понимаешь?

Я захлопнул корочки, сунул их в карман жилета. Взял ПМ в правую руку.

Павел чуть повернул голову: он не спускал глаз с моего пистолета.

— Сейчас ситуация именно такая, — сказал я. — Она требует. Просекаешь? Она требует, чтобы я прострелил тебе колено. Прямо сейчас. Понимаешь меня, Павел Битков?

Я резко опустил ПМ и ткнул его стволом в ногу «студента».

Битков дёрнулся, ударился плечом о дверцу.

— Не надо! — вскрикнул он.

— Прострелю, — пообещал я. — Не веришь? Выстрелю в тебя столько раз, сколько понадобится. Имею на это право. Никто мне не помешает. Даже милиционеры, если они примчатся на звуки выстрелов. Они только посмотрят в мой документ и возьмут под козырёк. Проследят, чтобы простые советские граждане не мешали нашему с тобой разговору… Павел Битков.

Я постучал дулом по ноге Павла (тот снова вздрогнул). Отметил, что запах табачного дыма и запашок оплавившегося коврика уже не затрудняли моё дыхание — эти ароматы частично выветрились через приоткрытые окна.

— Повторяю свой вопрос, — сказал я. — Кто заказал вам убийство журналистки Александры Лебедевой? Говори. Ну?! Стреляю тебе в колено на счёт три. Раз. Два!..

Нажал большим пальцем на флажок предохранителя. Прозвучал тихий щелчок.

Битков дёрнул ногой и визгливо воскликнул:

— Не надо! Я всё скажу! Пожалуйста! Не знаю ни про какое убийство! Это правда! Я клянусь! Эта журналистка… Серый сказал, что мы её только ограбим! Заберём у неё валюту!

— Какую валюту?

Я вновь поставил ПМ на предохранитель. Заметил, что дождь на улице закончился: на лобовое стекло уже не падали капли.

Поёрзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Прижал ствол пистолета к ноге «студента».

— С этого момента говори подробнее, — потребовал я. — Какая валюта? Кто такой Серый?

Битков кивнул, судорожно сглотнул.

— Расскажу, — произнёс он. — Всё расскажу. Валюту она кооператорам везла. Так Серый сказал. Серый это Сергей. Я… не знаю его фамилию. Правда, не знаю! Я не вру! Я познакомился с ним где-то месяц назад, в рюмочной на Сенной. Он меня угостил соточкой, когда я остался на мели. Мы поболтали. Он предложил подзаработать денег.

Павел перевёл дыхание.

— Вот так сразу и предложил? — сказал я. — При знакомстве?

Усмехнулся. Надавил стволом на ногу.

Павел покачал головой. Оторвал взгляд от пистолета, посмотрел мне в лицо.

Пролепетал:

— Это… товарищ… простите, я не запомнил ваше имя и отчество…

— Зови меня товарищ капитан, — подсказал я.

Павел кивнул.

— Товарищ капитан, Серый сам ко мне подошёл, — заявил Битков. — Сказал, что не пьёт в одиночку. Заметил, что у меня закончились деньги. Угостил. Рассказал мне пару забавных историй. Мы с ним поговорили: о женщинах, об автомобилях, о жизни — в общем, всё, как обычно. Он мне честно рассказал о себе: сказал, что он из этих… сидел, в общем. Попался по малолетству. Я тоже… рассказал…