Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

– Ч-что... это? – Первым дар речи обрел Кудрявый. – Сатана, ты что, прикалываешься? Нам сказали, намечается важный сходняк, а ты валяешь дурака!

– Прикалываюсь? – Сатана удивленно, не без театральности, взметнул брови. – Ничуть! Или – нисколько, господа, если вам будет так угодно. Все правильно – сходняк. Решаем вопросы, господа. Да-с, решаем вопросы... А если и ничего важного, то что с того? – Он с вызовом вскинул голову. – Собрались хорошие, уважаемые люди, ну, посидят они, поговорят – что в том плохого? Да вы угощайтесь, господа, угощайтесь. А я тем временем займу место, принадлежащее мне по праву. Надеюсь, никто не станет это оспаривать?

Сатана потянул, развязывая, пояс, распахнул халат, и все смогли убедиться, что он носит просторные, не стесняющие своего важного содержимого семейные трусы – в полном соответствии с рекомендациями современной медицины. Затем он неспешно откинул пластмассовую крышку со стульчака, приспустил трусы синего цвета в веселый белый горошек до колен, обнажив старческое вислое хозяйство...

– Это беспредел! – сдавленным голосом вскрикнул Ржавый. – Сатана, ты что себе позволяешь! Мы тут все уважаемые люди, мы...

– А в чем дело? – сухо поинтересовался Сатана, устраиваясь поудобнее. Он сосредоточенно поерзал, ища наиболее приемлемое положение, при котором седалищный круг пластика не так болезненно вдавливался бы в ляжки, и на его лице наконец отразилось удовлетворение. – Вот так, пожалуй, совсем хорошо будет... Так ты о чем, Ржавый? Тянешь, что ли, на пахана или мне показалось?

Под его немигающим взглядом Ржавый обмяк, отвел глаза, заюлил, апеллируя к остальным:

– Может, кому-то подобное не в диковинку, но я вообще-то не слыхал, чтобы пахан на сходняке вел себя, словно... словно... Короче, так нельзя. Неправильно это.

– Кто еще так думает? – строго спросил Сатана, проутюжив собравшихся тяжелым подбровным взглядом. Все промолчали, что позволило ему озвучить напрашивающийся вывод: – Значит, твоя заява не принимается.

– Слушай, Сатана, а на какой предмет ты нас вообще собрал? – осторожно подкинул вопрос Гнилой.

– Но почему! – с таким надрывом проголосил тот, что большинство из присутствующих вздрогнули. – Что за проклятое время, господа, что за время! Но почему нам непременно нужна причина, чтобы встретиться? Почему мы не можем посидеть просто так, пообщаться? Поделиться с друзьями сокровенным, спросить совета, рассказать о своих радостях или горестях, посвятить в творческие планы, да просто поговорить за жизнь, наконец!.. Мы... мы как-то очерствели, что ли, господа... – с недоумением, как бы не веря самому себе, после некоторой паузы предположил, подытоживая, Сатана. – А как же слезинка ребенка и прочее?

Кто-то многозначительно кашлянул, и молитвенно вскинувший руки пахан тут же закруглил свою прочувствованную речь, обиженно насупился.

– Что ж. Не хотите о хорошем, тогда покалякаем о делах наших скорбных, – сухо предложил он. – Начинаем воровскую планерку. Деловой, мы тебя слушаем.

– А... а чего я? – нервозно крутанув мощной шеей, вскинулся тот.

– Твой район отстает. Не дает план. Уменьшились поступления в общак. В чем дело? Некоторые считают, что еще немного и пора будет прорабатывать вопрос о постановке тебя на «правило».

– Может, давай лучше о жизни? – разом сникнув, уныло спросил Деловой. Он крутанул шеей теперь в другую сторону. – Я могу поделиться этими, как их... творческими планами. Ну, как ты хотел, в общем.

– Вот и делись, – подбодрил его Сатана. – И планами, и деньгами. Так почему, говоришь, уменьшились поступления?

– Ну... я... это... В общем, рынок сангигиенических товаров пошатнулся, – забубнил Деловой, – прокладки нынче не пользуются спросом, их теснят тампоны, а еще...

– А аналитики? – гневно выкрикнул, перебивая его, Сатана. – Они у тебя что, даром хлеб жуют?

– Ну, они это... прогнозировали увеличение спроса на прокладки с крылышками, а в натуре вышло, что это вчерашний день. Не идут крылышки, нынче дамочки эту липучую дрянь к ляжкам клеить отказываются, они теперь свои дыры затыкать повадились – так им сподручней, да и приятней вроде получается. Кайф они от этого ловят... Короче, обошли нас конкуренты. Еще и рекламой побили – не поскупились, проплатили телевидение. А мы этот момент не учли. Да и это бы еще ничего, но окончательно нас подкосила партия неликвидных прокладок из Польши. Они, оказалось, плохо впитывают, у них коэффициент влагопрочности даже ниже, чем у самой неудачной модели прошлого года – прокладок производства...

– Так на хрена было связываться с поляками! Кому не известно, что они распоследние жулики, еще похлеще литовцев с хохлами в придачу... А вы тем временем угощайтесь, угощайтесь, господа, – тут же умерив голос до ласкового, присоветовал гостям Сатана. – Хоть брюхо набьете, пока до вас очередь дойдет. Или вам невкусно? А то, может, брезгуете?

Гости переглянулись, придвинули к себе тарелки и принялись ковырять еду вилками, мысленно готовясь к неприятному отчету, который предстоял каждому. За Деловым заговорил Стреляный, объясняя уменьшение со своей стороны поступлений в воровскую казну плохой работой смежников – работников правоохранительных органов. За Стреляным отчитался Сутулый, за Сутулым – Ржавый, а Сатана внимательно слушал, иногда кивая головой, то ли одобряя выступающих, то ли просто в такт своим мыслям. Постепенно именитые воры притерпелись к нестандартной ситуации и ничего необычного в том, что один из них сидит на толчке, в то время как другие обедают, не находили. Мало ли, может, у человека прихватило живот – с каждым может случиться. К тому же вскоре обещали подать десерт, что, несомненно, радовало. Вилки застучали бойчее, равномерно смыкающиеся челюсти тщательно пережевывали всевозможную вкуснятину, воры внимательно слушали выступающих, высказывали, если их спрашивал Сатана, свое мнение, порой просили отчитывающегося уточнить какие-либо детали, рассказать о каких-то моментах поподробнее. Некоторый сбой в наладившемся течении дружеского обеда наступил во время выступления Желчного. Он только-только дошел до новой, хорошо зарекомендовавшей себя схемы отмывания денег, придуманной аналитиками его ОПГ, когда Сатана вдруг протестующе взмахнул рукой:

– Стоп!

Незадолго до начала выступления Желчного поведение пахана слегка насторожило присутствующих – он подозрительно заерзал на стульчаке, натужно закряхтел, собрал лоб морщинами, забормотал что-то про себя.

– Прости, не понял... – недовольный тем, что его перебили, удивленно вскинул брови Желчный, надеявшийся услышать вполне заслуженную похвалу – как раз он, в отличие от других, поступления в общак увеличил. – Ты сомневаешься в моих финансовых аналитиках? Извини, Сатана, но тут ты не прав, потому что ситуация на рынке недвусмысленно подтверждает, что...

Сатана, игнорируя его пояснения, еще больше напряг лоб морщинами, побагровел, на его лице столь явственно проступило мучительное выражение, что воры не на шутку взволновались.

– Что такое? – прошепелявил Гнилой, который недавно начал реструктуризацию своего рта – золотые фиксы он уже благополучно удалил, а модные фарфоровые зубы вставить еще не успел. – Тебе не нравится опробованная Желчным схема? Но я и сам собирался провести по его методу несколько важных платежей. Проясни, если ты считаешь, что в ней что-то не так. Иначе...

– Нет, правда... – эхом повторил не на шутку взволновавшийся Желчный. Он нервно смял в руке красную трехслойную салфетку, провел по узковатому лбу, избавляясь от проступившей на нем испарины. – Сатана, если ты что-то знаешь, то выкладывай, не то влетим по полной...

Внезапно послышался звук, характерный для резко вырывающихся из своего прямокишечного вместилища, застоявшихся там масс, сопровождаемый победным возгласом Сатаны, потом его лицо разгладилось, а затем и вовсе расплылось в блаженной улыбке. Распространился отчетливый запах дерьма, который непринужденно, запросто перекрыл запахи хлебосольного стола.