Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

– Если не больше! – визгливо прокричал еще кто-то из четверки. – Но что это значит! Что от нас хотят! Мы же подписали все бумаги! Повелитель что, обманул нас, когда сказал, что не имеет к нам претензий, что мы свободны и...

Конечно же, они ошибались. Повелитель вселенной не мог обмануть кого-либо в принципе – для человека подобного ранга это было слишком мелко; а число бойцов никоим образом не превышало тысячи – их было чуть более пяти сотен: количество, недостаточное, чтобы заполнить средних размеров стадион средних размеров города, но, учитывая доблесть и умение воинов Орды, вполне достаточное для того, чтобы взять этот же город с боем.

Тем временем мотоциклисты сомкнули кольцо вокруг плененных «Мерседесов», оставив с одной стороны щель – неширокую, но вполне достаточную для проезда легковой автомашины. Потянулись минуты ожидания, которые сидящим в престижных автомашинах показались бесконечными. Монголы не выдвигали никаких требований и вообще не предпринимали никаких действий, но одно только их бездеятельное присутствие навевало на пленников такой ужас, что паралич охватил даже видавших виды и довольно дорогостоящих телохранителей бизнесменов. Так, в относительной тишине, если не считать работающих на холостых оборотах двигателей, прошло около десятка минут. Внезапно монгол, перегородивший дорогу первым, словно подчиняясь неслышимой команде, отъехал, и бизнесмены увидели, что к ним приближается еще один автомобиль. Фары на миг ослепили затаившихся в машинах олигархов местного пошиба, затем погасли, и автомобиль, оказавшийся шестисотым «Мерседесом», точной копией двух машин бизнес-кортежа, остановился. Из него никто не вышел и еще около минуты прошло для пленников в тревожном ожидании неизвестного. Затем к ним приблизился тот, первый, монгол и сделал недвусмысленный знак выйти из автомобилей.

Из первой машины вылез огромный охранник и, едва переставляя ноги, походя на человека, идущего на верную гибель, приблизился к оказавшемуся старшим монголу. Выслушав пару коротких фраз, он вернулся к своей машине и, согнувшись, буркнул смертельно перепуганному хозяину через приоткрытое тем окно:

– Велят всем выйти. Иначе, грозят, будет плохо.

– Мне и без того нехорошо! – визгливо прокричал глава местной администрации, впервые пожалев о своем участии в почти законной приватизации госсобственности, принесшей ему чуть менее двух сотен миллионов долларов, и о том, что вообще подался в свое время в бизнес, побрезговав окладом младшего научного сотрудника, пусть тот даже и не выплачивался сейчас таковым, как раз благодаря тому, что он, как губернатор, приватизировал теперь все выделяющиеся на эти зарплаты фонды. С другой стороны, если бы он не подался в губернаторы, эти зарплаты не были бы разворованы и выплачивались бы сейчас регулярно, а посему... Он почувствовал, что от обдумывания всех этих взаимоисключающих положений сейчас попросту свихнется, и потому просто прокричал еще раз, еще более визгливо: – Не пойду! Пусть делают, что хотят! У меня справка есть! От самого Повелителя вселенной! Пусть только попробуют меня тронуть! Я... – У него действительно была бумага, выданная канцелярией Бастурхана, разрешающая ему проезд по подконтрольной Орде территории, на манер тех, что выдают заплатившим надлежащую дань дальнобойщикам местечковые бандиты. – Я... я еще совсем молодой! Я не хочу умирать!

Его крик услышали до сих пор находящиеся на связи коллеги, и их теперь бросило в жар, хотя только что они были холодными от охватившего их ужаса.

– Хотите, чтобы мы достали вас из машин принудительно?

Увидев появившуюся в приоткрытом окне круглую смуглую физиономию, губернатор пронзительно закричал. А в следующий момент, подобно увесистому кулю, набитым чем-то мягким, выпал прямо в дорожную пыль, потому что чья-то рука с силой рванула дверцу автомашины. Трое его товарищей все же смогли преодолеть себя и вышли вполне самостоятельно. Охрану монголы силой запихали обратно в автомашины, и через минуту в свете фар на открытом пространстве стояли, пошатываясь, четыре согбенные, рано располневшие мужские фигуры. Преодолевая дурноту, они неотрывно смотрели на чужой «Мерседес», интуитивно догадываясь, что кто-то, должный появиться из него, принесет им разгадку происходящего, которая окажется либо смертным приговором, либо, напротив, индульгенцией...

– Что, господа, не ждали? – Бодро выпорхнувший из автомашины человек в белоснежном костюме шел к ним и улыбался, широко распахнув руки, словно намеревался заключить в объятия всех сразу. В одной из его рук чернела тонкая кожаная папка. – А уж страху, вижу, натерпелись... И тут выхожу я, весь в белом. Ваш, можно сказать, спаситель.

– Б-б-борис Аб-б-брамович... – откровенно стуча зубами, растерянно выдавил из себя кто-то из четверки. – Но откуда вы тут...

– Вы же в розыске! – неожиданно для себя ляпнул губернатор и тут же прикусил язык, запоздало сообразив, что именно этот человек командует остановившими их монголами.

– Как видите, я уже нашелся, – бодро сказал Подберезовский, приблизившись к ним вплотную. – Рад вас видеть, господа, на своей земле.

– Н-на своей? – тупо переспросил будущий снабженец монгольской армии мороженым из кумыса.

– Именно так, господа, именно так, – радостно подтвердил Подберезовский, поочередно протягивая каждому крепкую сухую ладонь. – Перед вами повелитель номер два, прошу любить и жаловать. Первый Повелитель повелевает, как и полагается, вселенной, ну а я, повелитель более, так сказать, скромный, более мелкого масштаба, повелеваю делами земными. – Он пробежался по четверке быстрым цепким взглядом. – Итак, приступим к делу... Господин Коган, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – буркнул губернатор. – Чем обязан?

– Пустая формальность, господа, – все так же бодро сказал Подберезовский, – пустая формальность... Вам и требуется-то всего лишь подписать парочку бумаг, не более того. Уверен, мы справимся с этим быстро, я нисколько вас не задержу. И поскольку работать приходится в полевых условиях, прошу сюда... – И первым направился к своему «Мерседесу». Приблизившись к нему, он положил на капот папку, извлек из нее несколько бумаг и деловито разложил их на блестящей полированной поверхности. – Вот, ознакомьтесь и проставьте свои подписи. Тут всех дел-то на пять минут, не больше. Скоро будете в своих любимых пижамах смотреть сладкие сны...

– Я не сплю в пижаме, – проворчал губернатор, надевая извлеченные из футляра очки. Чувствуя какой-то подвох, он словно бы боязливо склонился над капотом и в свете мотоциклетных фар принялся изучать бумаги. Остальные проделали то же самое, за исключением третьего, которому для изучения документов не потребовались очки. – Что это! – воскликнул губернатор, первым осознавший, что именно предлагает ему подписать находящийся в международном розыске олигарх. – Этого не может быть! Это попросту невозможно!

Примерно такие же возгласы издали остальные, внимательно и даже не без некоторого сочувствия выслушанные Подберезовским.

– Но как же этого не может быть, если вот оно, перед вами, – укоризненно, словно объясняя несмышленым детям прописную истину, возразил он.

– Но это... это настоящий грабеж! – закричал губернатор. В следующий момент он опомнился, с опаской покосился на бесстрастные и оттого почему-то еще более страшные физиономии окружавших их монголов и поспешил взять себя в руки. – Это грабеж, – значительно тише повторил он.

– Остальные тоже так думают? – сухо осведомился Подберезовский.

Трое, тоже ознакомившиеся с документами, почти синхронно кивнули.

– Мы уже подписали надлежащие договоры с Повелителем вселенной, – мрачно сказал губернатор. – Мы готовы выплатить затребованную им разовую сумму, затем ежемесячно выплачивать десятину, но... но то, что предлагаете вы... это же...

– Подписанные вами договоры утратили силу, – спокойно пояснил Подберезовский. И философски заметил: – Все течет, все меняется. Бизнес, знаете ли. Форс-мажор. Не мне вам объяснять.

– Но какие изменения могли произойти за столь короткий срок! – возмутился кто-то. – Мы покинули юрту Повелителя всего каких-то полчаса назад!

– Писари, подготовившие бумаги, по недотепистости допустили ошибку, – все так же спокойно сказал Подберезовский. – Они уже наказаны. А Бастурхан Бастурханович велел вас догнать и эту ошибку исправить...

– Но вы же фактически предлагаете нам переписать все наши активы на вас, – недоверчиво сказал губернатор.

– Ну вы скажете! – возмутился Подберезовский. – Так уж прямо и все! Всего лишь по пятьдесят одному проценту, господа, всего по пятьдесят одному проценту. Прошу отметить мою щедрость, ведь я оставляю вам добрую половину! Ну, почти. Всего без какого-то несчастного процентика.