Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться!

— Ой…

— Ты что здесь сделаешь? — прошипел наш куратор, разворачиваясь, и даже не подумал прикрыться. Так и предстал передо мной в своей первозданной, завораживающей мужской красоте.

Я снова замерла с открытым ртом. На меня со злостью смотрели зеленые глаза из-под черных мокрых ресниц. Капли воды, льющейся сверху падали на прямой нос, стекали по четко вырисованным губам и, скользнув по подбородку, устремлялись ниже к мощной, сильно вздымающей грудной клетке. Мужчина выдыхал хрипло, как после долгого бега, или словно находился в ярости. В последнее я верила охотно, я бы тоже была в психе, если бы ко мне ворвались в душ. Но все равно не могла ничего с собой поделать продолжала изучать стальные мышцы пресса — восемь, мать его, идеальные восемь кубиков. Тщательно очерченные, выделенные косые мышцы. А ниже лучше было даже не смотреть.

— Достаточно хорошо рассмотрела? — хрипло поинтересовался он. — Теперь, может, объяснишься?

— Ой-ой… — пробормотала я и все же закрыла глаза, понимая, что сделала это преступно поздно. — Почему даже мне самой оправдание «Я тут случайно» кажется до ужаса нелепым?

— Потому что оно нелепое? — уточнил мужчина, а я не нашла что ответить. Более идиотской ситуации и представить сложно.

— Вы там оделись? — поинтересовалась я, поборов смущение. А то язык прилип к небу, и я просто отказывалась верить, что все это происходит со мной.

— Нет, Рина, — отозвался Натаниэль язвительно. — Я, между прочим, в душе. Тут не предполагается одежда, И ты уже все видела!

Вот зачем он мне об этом напомнил?

— Я, действительно, попала сюда случайно! Можно я просто быстренько уползу, и мы сделаем вид, будто ничего не произошло? — взмолилась я, радуясь тому, какая замечательная идея пришла мне в голову.

— Нет уж, уползать не стоит! — устало заметил он. — Ты пришла в душ? Вот и принимай. Я уже ушел! Вопрос как ты сюда попала и, главное, зачем?

Я осторожно приоткрыла один глаз и поняла, что гранд-мэрша во всей красе передо мной слава, богам нет, а значит, можно выдохнуть и попытаться размышлять здраво.

— Щенки зомби-пса! — послышалась ругань из раздевалки.

— Что случилось? — робко уточнила я, надеясь, что Натаниэль не вернется обратно, а ответит оттуда, где ругается.

— Одежды нет! — зло заметил он.

— А ее и не было. Иначе я бы не сунулась сюда. У меня и мысли не возникло, что я тут буду не одна.

— Твоей, кстати, тоже нет! — крикнул он, и мне почудилось в его голосе язвительное удовлетворение.

— Что? — завопила я. — Моя должна быть! Я же не в полотенце пришла! Я сегодня точно кого-нибудь убью!

— Может быть, ты это и подстроила? — вкрадчиво поинтересовался он, и я напряглась, так как голос прозвучал где-то совсем близко.

— Как и зачем? — огрызнулась я. — Единственное чего я хотела, это отмыться в тишине от какашек вашего грифона! И все!

— А если ты хочешь меня скомпрометироваться перед дирекцией академии?

— И что будет? Вас уволят, а меня выгонят? — с надеждой спросила я. — Тогда мне даже жаль, что такая мысль не пришла мне в голову.

— Да зомби нам лысого! — снова ругнулся гранд-мэрш, и у меня даже на душе потеплело. А ему не чужды простые человеческие чувства.

— Вот и я почему-то так подумала… — печально заметила я.

— Я все же убью того, кто это сделал! — грозно сказал Натаниэль, послышались удаляющиеся шаги, а я слишком поздно вспомнила про, наложенное на дверь заклинание и крикнула.

— Осторожно!

Раздался хлопок, грохот и снова ругань из коридора.

Я взвилась, подскочила, думая, что будет, если я покалечила гранд-мэрша. Снова едва не упала на мокром полу и вывалилась в коридорчик. Одетый в одно лишь куцее и сейчас немного обгоревшее полотенце гранд-мэрш стоял перед сияющей моей магией дверью и не шевелился. Я очень надеялась от восхищения, а не потому, что нашего куратора парализовало.

— Ой… — пробормотала я и прикрыла рот ладошками. Что-то очень часто у меня это «ой» вырывается.

— Больше ни слова, — очень тихо попросил он. — Если ты сейчас скажешь, что опять не виновата, не знаю, что я с тобой сделаю.

— Здесь виновата… — не стала спорить я. — Я подозревала, что кто-то попытается сунуться, поэтому поставила защиту.

— Это не помешало им стащить одежду и твою, и мою.

— Но как они это сделали? — удивилась я, стараясь не смотреть на обгоревший край полотенца гранд-мэрша. И вообще, не смотреть, его и так сегодня было слишком много для моей хрупкой девичьей психики. Я Адама видела менее голым и по совокупности времени, явно меньше.

— Они же боевики, диверсии их тоже учат совершать… — отозвался куратор, не подозревая о том, что творится у меня в голове.

Ситуация была идиотская, постыдная, глупая, но я не удержалась от истеричного смешка, который вырвался исключительно на нервной почве.

— Что-то смешное, Рина? — прошипел гранд-мэрш, угрожающе прищурившись, и сделал шаг мне навстречу. Вода еще не высохла на мощных плечах, а волосы лежали в беспорядке. Мое заклинание, как раз их подсушило. Другой бы с такой прической смотрелся, как идиот, но не Натаниэль Лерье. Этому мерзавцу шла легкая небрежность. В зеленых глазах полыхало пламя ярости, а сам он буквально излучал силу. Я, повинуясь инстинктам, отступила к стене и впечаталась в нее лопатками, до побелевших костяшек, сжимая на груди мокрое полотенце — мою единственную физическую защиту от мужчины напротив. Я даже не догадалась воспользоваться своей магией, чтобы посушить мокрую, давно ставшую холодной, тряпку. Рядом с гранд-мершем вообще соображать получалось очень плохо. Он пугал. Оказаться с ним голой в душевой — этот кошмар будет преследовать меня все четыре года обучения.

— Ничего смешного нет! — выдохнул он мне прямо в губы, заставив покраснеть и еще раз пискнуть, и ударил ладонью по стене возле моего уха. Хлопок вышел громким, и я вздрогнула, поспешив со всем согласиться.

— Конечно, нет ничего смешного! Просто я застряла голая с куратором в душевых. Душ я еще не приняла, а мне уже нужно думать, как идти через целую академию мужиков в свою комнату! Просто чистый восторг! А все потому, что кто-то… — Я выдохнула эти слова с нажимом и ткнула ногтем в голую мужскую грудь. Правда, тут же руку отдернула, как только сообразила, что вообще творю. — В последний момент вписал мое имя в список несчастных, которым суждено тут учиться!

— Думаешь мне нравится с вами возиться? — очень искренне удивился куратор, после того как перестал испепелять меня взглядом. — Для меня — это ссылка. И либо я сделаю боевых магов из вас, пусть это кажется невозможным, либо буду учить девичьи группы до тех пор, пока что-нибудь путное не выйдет хоть из одной. Год за годом, набор за набором! А я не хочу. Мне нравилась моя прошлая должность. Так что не только вы тут пострадавшая сторона. Иди в душ, Рина, я тебя потом провожу.

— Мы пойдем, как два идиота, в полотенцах на радость всей академии. Представляю заголовки газет! «Разврат в боевой академии! Аристократ и приближенный к его величеству…»

— Тебе пора перестать обращать внимание на общественное мнение, — отозвался куратор и отступил. — Жизнь сразу станет проще.

— Дело не только в общественном мнении! — воскликнула я, удивляясь, как он не понимает очевидные вещи. — Я должна буду пройти почти голая там, где на меня станет таращиться куча парней, да еще в компании преподавателя!

— Тебя смущает твоя фигура или моя?

— Меня смущает, что все будут смотреть на мою фигуру. А потом ее обсуждать! Мне оно, вообще, зачем?