Блондинки моего мужа

Я резко ударила по тормозам и схватила блокнот. Появившуюся мысль нужно было немедленно пригвоздить к реальности буквенным написанием. Иначе она снова рассыпалась бы на тысячу сиюсекундных ощущений.

– С ума сошла? – осторожно поинтересовался Георгий.

– Потом объясню, – отмахнулась я, – Ты меня сейчас все равно слушать не станешь. Вот как выведу нечто более конкретное…

– Пока ты будешь это выводить, нашу клиентку и Тёмку бандиты прикончат, – мягко поторопил меня Жорик.

Пришлось ограничиться половиной строчки и снова тронуться в путь.

“Кстати, исповедь Томкина тоже нельзя забывать… Это не просто бред параноика, это вполне конкретная кляуза. Причем, кляуза на нашего врага. Ежели на Пёсова действительно удастся повесить столько преступлений, то в делах наследства он мигом станет недееспособен.” – меня прямо таки разрывало от желания поделиться мыслями с Жориком, но недовольный вид мужа отбивал всякую охоту заводить разговор, – “А ведь я ему про Томкина попросту забыла рассказать… Ох и устроит он мне скандал, если я в этом признаюсь. Лучше расскажу позже. Когда будет уже побольше информации. Пусть мои успехи затмят поражения и забывчивость. Тогда, пожалуй, можно будет посвятить Георгия в суть дела. Но не раньше! А то нервотрепки не оберешься…”

Мы проехали родной дорожный указатель.

“А Томкин, конечно, бедный… Не повезло парню. Нашел, у какого детектива защиты от Пёсова искать. У того, который все дела этого самого Пёсова курирует… Может, этого Томкина уж давно спасать надо, а я про него забыла. Настасья меня ни за что не простит. Стыдно!!!” – продолжался мой внутренний монолог.

Не сбавляя скорости, я скатилась на проселочную дорогу, собираясь срезать угол.

– Видела?! – Жорик пристально смотрел вслед стремительно удаляющейся трассе, – Только что фольксваген проехал в сторону города. Так вот что я тебе скажу: это тот самый фольксваген, что в гараже стоял. Тот, что у Горы Мышцев в Запорожцах ходит. Быстрее к дому… Что там уже этот Гора набедокурил…

Я встревожилась не на шутку. “Быстрее к дому!” – отчаянно пульсировало в голове.

На крыльце нашей дачи мы застали довольно странную картину. Было не совсем понятно, на кого, все таки, совершали нападение.

– Все из-за меня! Все из-за меня! – Артем театральными жестами хватался за свою веснушчатую голову, и не рвал на ней волосы только из любви к оным.

– Успокойся, Тёмочка, – Маша наседкой носилась вокруг него, – Ты не мог этого предугадать…

Мария чуть не плакала. В одной руке она держала вазочку со льдом. В другой – большой кусок ваты. Руки её мелко подрагивали. Под глазом у Тёмки красовался страшный кровоподтек.

– Я не должен был оставлять тебя одну! Я ведь обещал тебе безопасность. Прости меня!

– Прекрати. Ничего, не из-за тебя это все… Господи, кто б мог подумать, что так все обернется. Это ты меня прости. Слышишь, Тём? – Маша смачивала вату в каком-то пузырьке, трясущимися руками притрагивалась ею к щеке Тёмы, зажмуривала глаза и резко вздрагивала в такт вырывающимся из-за стиснутых зубов пациента ругательств.

– На кого из вас напали? – вдоволь насмотревшись на сложившуюся панику, поинтересовался Георгий. С первого же взгляда он понял, что рана Артема вовсе не серьезна, и теперь посмеивался, глядя на страдания Марии.

Мария испугано вздрогнула.

– Господи, а я и не заметила, как вы пришли, – с горящими глазами девушка тут же принялась объяснять, что произошло, – Это не они на нас напали, это Тёмка на них напал. Не побоялся! – в голосе Марии звучала плохо скрытая гордость. Не понятно только, Тёмкой ли гордилась красавица, или силой собственных чар. Вот, мол, на что ради неё парень стал способен, – Сначала Артем на Лёньчика, ну ЛжеКузена моего, с кулаками бросился… Но тут, не велико геройство. На такого дунь, он рассыплется. И рассыпался бы, если б пистолет не достал. Настоящий пистолет! Я как закричу, не помню уж что…

– Ты кричала: “Немедленно прекрати этот цирк! Леонид, ты что, с ума сошел! Убери оружие!!!”. И строго так кричала, типа, бесстрашно. Я бы на месте этого бандита хотя бы из-за уверенности твоего голоса, типа, подчинился бы.

Мария неотрывно смотрела на Тёмку и продолжала прояснять нам ситуацию. Кажется, наш Артем таки сумел произвести на гостью нужное впечатление. Зеленые глаза горели восхищением, когда Маша вспоминала поведение своего героя.

– И вот стоит, значит, наш Артем под прицелом. Кулаки сжаты, шевелюра взъерошена. Бесстрашно ЛжеКузену в глаза смотрит, будто и не замечает пистолет, – разгорячено жестикулируя, рассказывала нам Маша, – И начинает говорить. Не ему – мне. “Все ли с тобой”, – говорит, – “Мария, в порядке. Не причинил ли этот негодяй тебе вреда? Стоит его пришибить на месте, или можно руки не марать, и просто прогнать на все четыре стороны?” Надо было видеть лицо ЛжеКузена! Тот просто оторопел. Мелкий, безоружный парнишка, вместо того, чтоб молить о пощаде, еще и угрожать пытается!!! Я, скорее автоматически, чем понимая, что говорю, отвечаю, мол: “Нет, не навредил. Угрожал просто. Требовал, чтоб я домой уехала. Я отказалась. Он разозлился, сказал, чтоб пеняла на себя, и собрался уходить. Тут ты с ним в дверях и столкнулся.” И в это момент вдруг какой-то совершенно посторонний человек выскочил из-за соседского забора. Лёнька растерялся, пистолет спрятал и бежать… Я стою, верещу на всю округу. На помощь зову, значится… А Артем не сплоховал. Смело ринулся на эту махину с кулаками. А там не человек – гора мускул… Тот ему один раз двинул, Тёмка и отлетел. Но главное, не результат. Главное, смелость. Видели бы вы, как бесстрашно он на этого КингКонга бросился… Знаете, – у Марии на глазах блеснули слезы, – Меня так никто никогда не защищал… Прямо как-то не по себе от такого делается…

– А что с твоим ЛжеКузеном сталося? А Гора куда делся? – Георгий перебил все эти сентиментальности, возвращая утонченно страдающую Марию к реалиям, – Чего он вобще на вас напал?

– Гора меня, типа, отшвырнул и за ЛжеКузеном побежал. Думаю так. Они выследили момент, когда Маша осталась одна и, типа, ворвались в дом.

– Да нет, – Маша попыталась разрядить обстановку, – Не “типа”… В смысле, они не врывались… То есть, врывались и угрожали… То есть, не они, а он один – ЛжеКузен, но он ничего плохого не делал. Просто в гости зашел. То есть кричал, пистолетом размахивал, говорил, чтоб я уматывала из города… Но ничего друного не сделал… И ушел по доброй воле, – Мария отчего-то залилась краской и замолчала.

– Ну да, – Артем саркастически скривился, что, в совокупности с его подбитым глазом, смотрелось уж слишком ужасно, – Типа, зашел в гости, предварительно сломав замок на чужих воротах. Зашел, типа, чтоб мирно поразмахивать пистолетом, и приветливо поугрожать… Маша, ты незаслуженно хорошо относишься к людям. Твой ангельский характер не позволяет тебе видеть в них зло…

В моей голове проскочила мысль, что Артем путает характер Марии с её внешностью. Последняя у нашей гостьи действительно была ангельской, а вот с первым, как я подозревала, можно было спорить.

– Ничего у меня не ангельский характер, – вспылив, подтвердила мои мысли Мария, – Не выдумывай! – голос её вдруг задрожал и глаза вновь наполнились слезами, – Ты совсем меня не знаешь… Не говори мне такого, ладно?

– Потом разберетесь, – снова перевл разговор в деловое русло Георгий, – Так что там было дальше?

– Дальше ЛжеКузен уже уходил, а Артем заходил как раз в этот момент… Остальное мы уже рассказали…

– Отчего, интересно, ЛжеКузен убежал от Горы? – озвучил моё недоумение Жорик, – Он, напротив, должен был обрадоваться подкреплению.

– О, это совсем простой вопрос! – защебетала вдруг Мария.

Между трагичностью её предыдущих интонаций и беззаботностью этой фразы лежал настолько разительный контраст, что мы с Георгием недоуменно переглянулись.

“Наверное, решила взять себя в руки и ничем не выдавать Тёмке своего беспокойства. Молодец. Пытается быть сильной”, – сообщила я Георгию взглядом.

“Кто вас, баб, разберет”, – таким же способом ответил мне муж.

– Дело в том, что, вообще-то, ЛжеКузен ужасный трус, – пустилась в объяснения Мария, – Об этом я, кажется, уже говорила… Так вот, подозреваю, что и разговор со мной, и размахивание пистолетом стоило ему немалых усилий. Видимо, он перенервничал настолько, что лелеял одну только мысль – поскорее сбежать от нас. Поэтому, как только Гора его сменил, сразу же бросился к машине. Нервы не выдержали.