Блудная дочь

– Даже безответная?

– О! – отметил Михаил. – У кого это здесь безответная?

– Я просто так, пап. Чисто теоретически.

– Тогда ладно. А то мы тут с мамой тебе скоро планируем любовь подарить.

– Какую любовь? – насторожилась дочь.

– Большую и светлую. Брата или сестру!

– Да вы что? Вы – правда? Не прикалываетесь?

– Полностью по честнаку. Гадом буду.

– Уррра! Наконец-то! Это все щеночек! Я знаю! У Женьки тоже родители сказали, что надо успеть в последний вагон уходящего поезда…

– Красиво сказали! А ты уверена, что это о том же? – уточнил Миша.

– Уверена. Они тоже вот прям только что обещали, что теперь будут работать над созданием братика Женьке. Что таких куч он все равно валить не будет, как Мишутка.

– Хорошие кучи?

– Ага. Прям им на ковер. В гостиной.

– Вот Ирка-то вопила! – восхитился Михаил.

– Нет, не вопила. Смеялась только. Теперь, говорит, я знаю, кто в доме хозяин. Никто из нас на мой ковер не нагадит. И вот настоящий хозяин объявился. Хозяйка то есть.

Да, со щеночком в доме появилась огромная порция любви – это было несомненно.

И тут Люба вспомнила про одну странную вещь.

– Представляете, родители, я сегодня Верке несколько раз звонила, чтоб пришла на щеночка посмотреть, а у нее телефон отключен. И тогда я позвонила им на домашний. А тетя Полина сказала, что Вера здесь больше не живет. И трубку повесила. Я прям испугалась. Она таким голосом говорила… Как зомби. Или обкуренная.

– А ты откуда знаешь, как обкуренные говорят? – встревожилась мать.

– Перестань, мам. Оттуда же, откуда про зомби знаю. Как они говорят. Я же тебе сейчас о серьезном деле: что-то там у них не то. Как это можно так сказать про дочку: «Она здесь больше не живет». Ты б так смогла?

– Ну, может, поругались, я знаю? И Вера к отцу поехала, например. А Поля обиделась и вот… Она нервничает, понимаешь? Дядя Леша теперь не с ними, ей не до шуток.

– А кто виноват? – философски заметила дочь. – Мне Верка такое рассказывала! Я даже представить себе не могу, что так можно. Тетя Полина на дядю Лешу такими словами обзывалась, орала на него все время. Это она же его и гнала. Все гнала и гнала. А он терпел. Потом вот не выдержал.

– Да, бабье… Что бабье только не делает! – вздохнул Миша. – Что ни принеси, как ни уступи, им все мало.

– Это ты о ком? – через плечо спросила Аня, возившаяся у плиты.

– Ну не о тебе же. О бабье, которые рушат все, что имеют. И сами не знают зачем.

– Слушайте, родители, позвоните все-таки тете Полине. Или дяде Леше. Не нравится мне все это.

– Ты права, Люб. Сейчас наберу, – согласился Миша.

Он тут же, не откладывая, набрал номер Полины. Голос у нее был загробный. Права оказалась дочь. Совершенно неузнаваемый голос.

– Миша, – произнес голос монотонно, но вполне внятно, – Вера исчезла. Я не знаю, где она. У меня нет нового номера Алексея. Он сменил номер, а у меня его нет.

– Я позвоню ему, Поль, – пообещал Миша. – Что у вас случилось?

– Я должна молчать, – сказала почему-то Полина. – Иначе будет хуже. Еще хуже.

– Кому будет хуже? – попытался добиться хоть какого-то смысла Михаил. Дочь была трижды права, говоря про «обкуренную» тетю Полину.

– Всем, – убежденно поклялась Поля и вдруг вспомнила важное: – Да, вот еще что. Я тут записала. Катя вчера звонила и велела передать, слушай: «На киностудии был двойник. Пусть Аня с Мишей смотрят сериал».

Миша с трудом удержался от смеха. Надо бы к Полине подъехать, правда. С ней что-то не то.

– Я понял, Поль.

– Ты запиши. Она сказала, что это очень важно.

– Я записал, вот: «На киностудии был двойник». Правильно? Так? «Пусть Аня с Мишей смотрят сериал». Верно?

– Да, – убежденно подтвердила Полина и всхлипнула. – Помогите мне найти Верочку! Пусть она вернется.

– Я очень постараюсь, Поль.

– Что ты там записывал, Миш? – заинтересованная Аня склонилась над клочком бумажки, где красовалось сообщение, старательно только что записанное мужем. – Бред какой-то! Двойник… сериал… У нас ведь нет телевизора. И Полине, и Кате это прекрасно известно.

– В общем, «Грузите апельсины бочках. Братья Карамазовы», – процитировал Миша бессмертную телеграмму Остапа Бендера. – Ладно. С сериалом как-нибудь. Перемогнемся. А вот Веру надо будет искать. Сейчас как приеду на работу, сразу Лехе позвоню. Скорее всего, она у него ночевала.

Уходя, Миша поцеловал жену и шепнул:

– Знаешь, делать детей гораздо приятнее, чем просто любовью заниматься. Просто супер что такое.

– Я тоже об этом подумала, – согласилась Анечка.

2. Неопределенность

– Надо бы прямо сейчас Лехе позвонить, а то потом замотаюсь, забуду, – решил Михаил, выходя во двор.

Он полез в карман за телефоном, и в это самое время аппарат ожил и дал знать, что кто-то стремится пообщаться с утра пораньше.

Номер был знакомым. Ха! Тот самый, питерский номерок, принадлежащий Зудиной Валентине Николаевне, если память не изменяет. С этого номера была послана ему вчера загадочная эсэмэска с просьбой помочь. Что на этот раз готов сообщить ему неведомый абонент?

– Слушаю вас, – произнес он строгим официальным тоном.

– Здравствуйте! Меня Зудина Валентина зовут. Я из Питера только что приехала. Мне нужно вас срочно увидеть. Вы поймете зачем, когда мы встретимся, – бодро и уверенно неслось из трубки.

– Это вы мне вчера сообщение посылали? – поинтересовался Михаил. – Это вам я должен помочь?

– Нет, не я посылала. И помочь – не мне. Но вы этого человека хорошо знаете. Мне кажется, надо помочь. Я просто не справлюсь одна, – пояснила Зудина Валентина.

Голос ее почему-то внушал доверие. Молодой настойчивый голос без оттенков стеба или гламурности.

– Хорошо, – согласился Миша. – Где вы находитесь? Я подъеду.

– На Ленинградском вокзале. Давайте в центре зала, у памятника. Вы когда сможете?

– Да минут через пятнадцать. Если место для парковки сразу найду.

– Я буду вас там ждать через пятнадцать минут, – пообещала девушка.

– А как я вас узнаю?

– Сразу узнаете, – вздохнула почему-то она. – Не сомневайтесь.