Блудное художество
Шрифт:
– И что сервиз?
– Ваша милость, его сюда для особой надобности привезли, - Демка, отвечая глядел в землю.
– Есть на него покупатель, да только, сами знаете, сервиз-то краденый. И тот покупатель лишь недавно в Москве объявился. И он знает, что сервиз краденый, да только ему уж больно надобен. И этой ночью ему этот слам передадут.
– Что ты врешь? Сервиз-то неполный, - возразил Архаров.
– Как же его могут передать?
– Знаю, ваша милость, что неполный, да только так при мне толковали - этой ночью-де весь передадут на Ходынском лугу.
– Где?!
Трудно
– Вранье, Костемаров. Ведь по меньшей мере третья часть сервиза в подвале зарыта, коли помнишь, под Гранатным двором.
– Стало быть, откопали.
– Не могли откопать. За подвалом следят.
– Да я сам бы оттуда тот сервиз запросто вынес, ваша милость… Коли шуры сговорятся, они и не то еще выкрадут.
Архаров вспомнил о четырех ложечках и о сухарнице. Можно ли считать полным сервиз без четырех ложек и сухарницы? А что, коли их было две или даже три?
– Стало быть, пришел предупредить? Что еще скажешь?
– Там, на Ходынке, судно построено, называется «Чесма», так внизу, под палубой, все будет - сервиз отдадут, деньги получат, - быстро сказал Демка.
– И то судно охраняют. Как стемнеет, там Грызик будет ходить, коли что - знак подаст, в других судах еще люди спрятаны… Вы, ваша милость, Грызика знаете… А как во Всехсвятском храме колокола зазвонят, так в той «Чесме» все и сойдутся. Вот, доложил все, как есть. Прощайте, ваша милость.
– Постой, Костемаров, - сказал обер-полицмейстер.
– Я почти убежден, что не ты ночью гонялся за Тимофеевой елтоной. И что ее мог заколоть иной человек, имеющий подобный нож…
– Ваша милость, мне оправдываться нечем, - отвечал Демка.
– Так все сошлось, что улики - против меня, а за меня - один только Господь Бог! Я ту кубасью не укоцал и Скитайле про рыжевье не разлемзал. И ножа я не брал! Как я могу вам служить, когда мне веры нет?
Архаров наслушался от шуров и мазов таких речей - со слезой и отчаянным надрывом в голосе. Однако Демка был взволнован неподдельно.
– Возвращайся, Костемаров.
– Когда откровется моя невиновность - тогда вернусь. Прощайте, ваша милость.
Демка отступил несколько шагов, повернулся и побежал.
– Стой!
– раздалось за архаровской спиной. Это вопил Федька.
Рядом с Федькой стоял Клаварош, необычайно хмурый.
Когда Архаров повернулся, чтобы посмотреть, куда девался Демка, того уже не было.
– Ладно, молодцы, пошли в дом, - приказал Архаров, которому было сейчас не до полицейских. Он повторял беззвучно Демкины слова: «Чесма», Грызик, колокольный звон…
Душа дала о себе знать! Встрепенулась и забила беспорядочно крыльями, как свалившаяся с ветки птица. Архаров быстрым шагом направился к калитке. Ему необходим был Левушка.
Левушка подтвердил бы его решение - немедленно собираться, одеваться попроще, вызывать подчиненных, заряжать пистолеты, ехать на Ходынский луг, да не в громоздком экипаже,
а верхом.Архаров обогнул клумбу посреди курдоннера и взбежал на крыльцо. Тут он услышал стук копыт.
Два всадника, вылетев из переулка, проскакали по пречистенке и резко свернули вправо.
– Вот черти!
– воскликнул Архаров, признав в них Федьку и Клавароша.
Полицейские, не спросив позволения, успели добежать до его заднего двора и взять еще не расседланных лошадей Левушки и Лопухина. Стало быть, они очень скоро догонят Демку… но нужно ли это?
Даже коли он сказал не все, что знал, переменится ли архаровское решение?
Вслед за Архаровым поспешал Устин.
– Лови извозчика, - сказал ему обер-полицмейстер, - вези сюда всех, кого найдешь в конторе. Пошел!
– Так никого же нет… ваша милость…
– Пошел!
Архаров ворвался в собственное жилище с криком: требовал, чтобы ему немедленно доставили поручика Тучкова.
Никодимка сунулся было с известием, что банька истоплена, но едва увернулся - а мог бы и крепко по уху схлопотать. Архарову было уже безразлично, что завтра надо быть в наилучшем виде на торжественном приеме у государыни в честь годовщины Кючук-Кайнарджийского мира. Ему указали цель, которую он все лето преследовал, и он должен был понять, что означает эта торговля сервизом, часть коего все еще лежит закопанной под Гранатным двором… или уж нет?…
Левушка в расстегнутой рубахе сбежал вниз по широкой лестнице. За ним неторопливо шел Лопухин.
– Что стряслось, Николаша?
Архаров поглядел на окно - небо было еще светлым, но уже вечерним.
– Помнишь, я тебе про сервиз сказывал? Так вот - сие чертово художество опять объявилось!
Узнав, что сейчас архаровцы едут на Ходынский луг искать загадочного продавца и не менее загадочного покупателя, Левушка пришел в восторг. Его даже то не охладило, что Федька с Клаварошем угнали хороших коней. Он предвидел новое приключение - и, поскольку привык в таких делах полагаться на Архарова, тут же поскакал по лестнице наверх - за камзолом, шпагой и пистолетами.
Лопухин же остался с обер-полицмейстером внизу.
– Насколько я понял, ты, сударь, самолично хочешь изловить злоумышленников?
– Да.
– А для чего? Коли можно послать людей?
Архаров глядел в лицо преображенца и видел ясно, что сей кавалер ни черта не понимает. Мазурики водили за нос Архарова - и он своими руками должен их изловить. Не поручает же кот котятам поймать зловредную крысу. Сперва скогтит, придушит, а потом отдаст поиграть…
– Откуда сие стало известно?
– продолжал допытываться Лопухин.
– Говорю же тебе - приходил наш… наш осведомитель.
Только и недоставало Архарову излагать сейчас во всех подробностях, кто такой Демка Костемаров.
– Архаров, тебе решительно незачем самому ехать туда. Ты командир, у тебя довольно полицейских, - преспокойно объявил Лопухин.
– Этак ты, пожалуй, сам пойдешь в торговые ряды ловить воров.
Обер-полицмейстер сперва даже не понял, о ком речь. В рядах орудуют шуры… как-то Демка нарочно водил его, показывал работу опытного шура…