Блуждающие по мирам. Бессмертные

— В твоем рюкзаке есть синий флакон, дай мне его, пожалуйста, — простонал Гром.

Я сняла с плеч рюкзак и достала то, что он просил. Гром выпил содержимое флакона и перестал стонать.

— Живой? — спросил Челейв, протягивая ему руку.

— Кажется, да. Ну, и где мы?

Мы упали на остров, где жарило полуденное солнце, и гулял сухой южный ветер. Мне пришлось снять куртку, чтобы не спариться в одночасье. Пекло стояло невыносимое, словно нас сунули в духовку с целью поджарить до золотистой корочки.

— Стрекоза? — удивился Челейв, заметив татуировку на моем плече. — Ммм, так ты теперь дочь леса Ашизана? Поздравляю. Когда ты только все успеваешь?

— Нашел время задавать подобные вопросы, — хмыкнула я.

Мне не хотелось с ним разговаривать. Глубокая обида затаилась во мне на этого человека. Неужели нельзя было сказать сразу всю правду? Я бы пережила как-нибудь. Хуже всего, когда тебя держат за дуру.

— Кажется, мне нужно переодеться, — сказал Гром.

Он принялся примерять на себя различную одежду, сначала мы наблюдали, как смокинг сменяется банным халатом, плавки костюмом Санты, шуба пиджаком. Пока не почувствовали, как враждебное солнце подрумянивает нашу кожу.

— Нужно отойти в тень. Гром, ты как девица, дорвавшаяся до шопинга, давай уже скорее определяйся с нарядом, — высказал Челейв нашу общую мысль.

Он остановился на сланцах, белых шортах и рубашке с пальмами.

— Выглядишь так, будто приехал на курорт. Аборигены оценят.

— Может быть, здесь никого нет, — возразила я.

Мы вчетвером устроились под скудной тенью какого-то незнакомого дерева и приуныли. Как теперь отсюда выбираться?

— Предлагаю исследовать остров, когда солнце перестанет палить, — сказал Гром, — а потом я попробую телепортировать нас отсюда.

— Согласен, — ответил Чел. Мы с Анслой ограничились вялыми кивками.

Воздух был настолько горячим, что, казалось, прожигал насквозь легкие. Нас неудержимо клонило в сон, но мы упорно стряхивали с себя сонливость. Забавно выйдет, если жители острова застанут нас спящими. Тогда преимущество будет на их стороне, и можно будет делать с нами, что душа пожелает. Спустя какое-то время нам захотелось пить и есть.

— Все, — встав с места, сказал Челейв, — дальше прятаться под деревом не имеет смысла. Мы должны раздобыть еду и питье.

Мы с Анслой тоже поднялись, я толкнула в бок задремавшего Грома.

Мы двинулись в путь. Остров напоминал тропики, куда ни кинь взгляд — все вокруг зелено. Мимо прошмыгнула какая-то черная тень, напугав меня. Тень скрылась в зеленых кустах так быстро, что я не успела рассмотреть, кто это был. А вдруг здесь бродить опасно? Ни за что бы не сунулась в эту локацию по своей воле.

Я понимала, что сейчас я дальше от сапфиров, чем когда бы то ни было. Может, послать все к черту? Как бы ни хотелось это сделать, идти придется до конца. С Правителями миров шутки плохи.

Мои плечи нещадно жгло солнце. Вот бы сейчас тропический ливень начался! Челейв изменил своей привычке и расправил закатанные рукава на рубашке, чтобы кожа на руках не обгорела. Гром проклинал всех и вся, и неудачно выбранный наряд тоже. Ансла ни на что не жаловалась, но было видно, что она вымотана. Мы сейчас напоминали блуждающих по миру доходяг.

Дерево с плодами авокадо, выросшее на нашем пути, мы восприняли как самый желанный подарок на свете. Мы нарвали себе авокадо и устроились под этим же деревом. Гром счистил ножом зеленую кожуру и разрезал надвое фрукт. Съев несколько таких плодов, мы почувствовали себя гораздо лучше. А потом увидели нечто странное.

Восемь загорелых до черноты людей несли черное покрывало. Они шли медленно, и их головы были повернуты вправо. Четыре женщины и четверо мужчин, одетые в белые повязки, закрывающие интимные места. Кожа их была блестящей, лоснящейся, будто щедро натертая маслом. Но больше всего меня поразили глаза аборигенов — светло-серые, почти белые, вкупе с темной кожей они выглядели неестественными.

Они прошествовали мимо нас, словно мы были пустое место. Не остановились, не поинтересовались: кто мы такие и откуда пришли? Просто прошли мимо, неся свою поклажу. В черном покрывале лежал чернокожий старик с седыми волосами и седой бородой. Глаза его были закрыты — то ли мертв, то ли спит.

Посовещавшись, мы решили двинуться за ними следом. Судя по их поведению, они не агрессивны, значит, не станут нас надевать на вертел и жарить на костре. Нам было любопытно, куда они несут старика и что с ним сделают дальше?

Впрочем, шли они недолго и уже скоро остановились возле неглубокой ямы. Темнокожие люди положили покрывало с телом старика на землю. Тело оказалось живым, тотчас раскрыло глаза и зашевелилось. Мужчины почтительно взяли его за ноги и плечи и бережно скинули в яму.

— Эй, что вы делаете? Хороните его? Да ведь он живой еще! — крикнул Челейв.

Они обернулись и изобразили жесты, показавшиеся нам неприличными.

— Ты послал нас на хер? — нехорошим тоном уточнил Гром.

Они снова замахали руками.

— Мы вас не понимаем, на каком языке вы говорите?

И снова жесты в ответ.

— Может, они немые? — предположила Ансла.

— Похоже на то, — ответил Чел, — либо просто не обучены разговорной речи.

Перестав обращать на нас внимания, аборигены принялись закапывать живого старика, который, к слову, сохранял спокойствие и подчинялся их воли. Может, он преступник и его наказывают за какое-нибудь деяние? Как же я сейчас понимаю, что чувствует этот бедолага! Не так давно нас с Челом тоже закапывали в землю. Это чудовищно! Судя по всему, мистер детектив тоже вспомнил каково это — быть закопанным в землю живьем и поэтому вмешался.

Челейв подошел к мужчине, который с усердием работал лопатой, и отнял ее. Абориген зарычал и принялся активно жестикулировать руками. Один глаз у этого человека был черный, а другой светло-серый. Я поежилась. Может, не стоит с ними связываться? Разные глаза — это ой, какой нехороший знак! Это ж дьявол во плоти. Однако Челейв был совершенного иного мнения и грубо оттолкнул от ямы разноглазого.

— Он, — Чел ткнул пальцем в яму, — живой человек, жи-вой! Понял? Да хватит руками махать, как припадочный. Не позволю его зарыть заживо.

Я заглянула в яму, старик лежал на дне и смотрел в безоблачное небо. Вне всякого сомнения, он был жив, потому что беспрестанно кашлял и моргал.

— Может, он заболел чем-то? И они решили его прикопать, чтобы не заразил всех? — предположил Гром.

— Болезнь — не повод убивать старика, — рыкнул Чел и отмахнулся от аборигена, который предпринял попытку вернуть свою лопату обратно.

— Согласен, можно просто изолировать его, — сказал Гром.

— Кажется, сейчас будет драка, — принимая боевую стойку, заметила Ансла.