Бочка но-шпы и ложка яда

Известие о смерти Кристины произвело сильнейшее впечатление. Софья сказала: «Не может быть», а потом всхлипнула, чего за ней с самого детства не водилось. Вот тогда мы и поняли, что все-таки любили Крысю. В таком состоянии лучшее, что можно придумать, — побольше двигаться. Желательно с пользой. То есть придумать срочное дело, а лучше десяток срочных дел. Мне что-либо придумывать было без надобности, раз я намерена разобраться в происходящем.

— Попробую поговорить с Ольгой, — сказала я Софье и позвонила Максу.

Макс с трудом вспомнил адрес Ольги, а также ее телефон. Я взяла машину и отправилась на проспект Строителей, где жила Ольга, решив предварительно не звонить ей. Возможно, девушка не захочет встретиться со мной. Я также не была уверена, что смогу застать ее дома. Но мне повезло. Дверь открыла сама Ольга, и, пока она не успела опомниться, я прошла в квартиру. Девушка готовилась к отъезду — по крайней мере, собирала чемодан. Вещи были разбросаны по всей комнате, она хватала то одну тряпку, то другую, бросала их, потом вновь хватала.., налицо было крайнее волнение.

— Что вам надо? — додумалась спросить она.

— Нетрудно догадаться, — посуровела я.

— Думаете, я не знала, что вы за нами шпионите? Игорь вашу Крыську никогда не любил. Так что…

— Кристина умерла, — сказала я.

— Что? — вытаращила глаза Ольга. — Да с какой стати? Что вы мне голову морочите?

— Она умерла, и вам предстоит беседа со следователем.

— Вы что же, намекаете, что это я ее отравила?

Чепуха. Вы меня на такой ерунде не купите, — начала злиться Ольга.

— Уверена, что у следователя будет свое мнение на этот счет, — усмехнулась я. — Не знаю, куда вы собрались, но поездку придется отложить.

Я достала телефон и набрала номер. Ольга вдруг схватила меня за руку:

— Подождите. Я ничего не понимаю. Я ей дала снотворное, обычное снотворное. Чтобы она уснула и…

— Игорь смог провести ночь с вами?

— Он же ее до смерти боялся. А я была уверена, если мы.., если он останется… Я просто хотела, чтобы она до утра спала и не вздумала его искать.

— Вот что, расскажите об этом поподробнее, — как можно спокойнее попросила я. — Где вы взяли снотворное?

— У Игоря. — Она нервно облизнула губы. — У него был пузырек, он носил его в кармане, и я спросила, что это. Я в лекарствах не сильна, знаю только но-шпу, и то потому, что Игорь ее всегда с собой таскал, у него желудок болит с детства. Я подумала, что в пузырьке но-шпа, но там что-то другое было написано, я не помню. Я спросила, а он вдруг занервничал и сказал, что это снотворное, что он последнее время плохо спит. И немудрено, с этой-то кикиморой. Я пузырек вернула, а потом.., потом подумала, вдруг пригодится, и из кармана пиджака пузырек забрала. Они с Максом в бильярд играли, и Игорь пиджак повесил на плечики — он движения сковывал. Мне надо было с ним поговорить, понимаете? А в этом дурацком доме негде уединиться, кругом люди, и все за всеми подглядывают. Вчера я просила его прийти в купальню в двенадцать, когда все по комнатам разбредутся. Пригрозила, что все Крыське расскажу, если он не придет. А потом подумала: эта дура может его не отпустить и у него отмазка хорошая, мол, как я уйду, если она не спит?

Вот я и насыпала ей в коньяк снотворное, когда мы вечером выпивали.

— Из этого самого пузырька?

— Да.

— Сколько таблеток положили?

— Там не таблетки, порошок. Высыпала все, что в пузырьке было, чтоб наверняка.

— И она ничего не почувствовала? — не поверила я.

— Почувствовала, наверное, сказала, коньяк противный. Но все выпила. А я рюмку незаметно взяла и вымыла.

— Зачем?

— Не знаю. Чтоб никто не догадался. Потом они с Игорем простились с нами и ушли спать, а в двенадцать Игорь пришел в купальню. Вот и все. Может, она все-таки проснулась, пошла его искать, увидела нас в купальне и наглоталась какой-нибудь Дряни? Я в этом не виновата. Я только снотворного ей дала. Что такого? — Она разразилась слезами, потом вдруг закричала:

— Уходите отсюда! Ничего я не знаю. И никакого снотворного не видела и вообще… уходите…

Я отправилась домой в сильнейшем недоумении.

В том, что Ольга сказала правду, я почти не сомневалась. Но тогда выходит, что вместо снотворного в пузырьке был крысиный яд. И Игорь знал об этом.

Вряд ли кто-то другой подменил ядом таблетки.

Игорь был просто обязан увидеть эту подмену, к тому же он сказал, что взял снотворное у Натальи, зачем, спрашивается, если, по словам все той же Ольги, он носил пузырек со снотворным с собой? Значит, крысиный яд в пузырек насыпал он сам. Но зачем? Надо полагать, хотел отравить кого-то. К примеру, ту же Ольгу, раз она была столь настойчива. А шустрая девушка в результате отравила его невесту. Предположим, Ольга подсыпала в коньяк крысиный яд, а Игорь, ничего не зная об этом, дал Крысе снотворное. Это объясняло, почему Крыся не позвала на помощь, почувствовав себя плохо.

Стоило поспрашивать самого Игоря. Но такой возможности я была лишена. Вечером того же дня выяснилось, что Игорь погиб. Возвращаясь из больницы и находясь в шоковом состоянии от потери возлюбленной, он не справился с управлением и на большой скорости влетел в опору моста. На этой истории можно ставить крест, ничегошеньки мы больше не узнаем, раз Игоря нет в живых, а Ольга от своих слов, сказанных мне в квартире, отказалась.

Узнав о гибели Игоря, она буйствовала от горя так, что ее пришлось отправить в больницу. Однако просто забыть эту печальную историю не представлялось возможным, раз она все еще интересовала милицию.

— Как бы на нас всех собак не навешали, — сокрушалась Софья. — Придется самим разбираться, что здесь к чему, если на милицию особых надежд нет.

Милицию, кстати, тоже можно понять: пять несчастных случаев и одно отравление, которое здорово смахивает на самоубийство. О том, что я жаловалась на пропажу крысиного яда, теперь, конечно, вспомнили и прозрачно намекали, что Крыся отравилась сама. Игорь также мог влететь в опору моста по собственной инициативе, потому что считал, что невеста отравилась из-за его измены. В подобной ситуации трудно решить, что для нас хуже: большое рвение органов или их полное равнодушие.

Вот над этим мы с Софьей и ломали головы, сидя на веранде. Макс уехал, чтобы помочь матери с организацией похорон Крыси. Павел исчез, не простясь, когда я была с Крысей в больнице, и это тоже меня беспокоило. Но Павел мог подождать, а вот с разгадкой всей этой истории следовало поторопиться.

— Если Игорь зачем-то носил при себе пузырек с ядом, можно предположить, что он и к остальным убийствам имел отношение, — хмурилась Софья. — К примеру, Хоботов мог узнать о его связи с Ольгой, начал шантажировать, а тот его взял да и утопил.

— И Аглаю тоже он?

— А что? Может, и она знала. А с Алексеем вообще все просто. Тот везде совал свой нос и намеревался погреть руки…

— Он пытался шантажировать меня, а не Игоря, — поморщилась я.

— Может, и его. Почему нет?

— Мы даже не знаем, действительно ли мне тогда звонил Алексей.

— Конечно, он. Все сходится. Менты проверили: он звонил со своего мобильного. Время подходящее.

Не делай такое лицо, лучше подумай, как избавиться от неприятностей. У ментов мы на подозрении, они повышенно вежливы просто потому, что их начальство столбенеет от твоей красоты и знаменитой фамилии. Но ты же понимаешь, это не может долго продолжаться.