Боец Арнаутов

— Хорошо, только оружие сдайте.

— Не, так не пойдёт, можете просто нас потом окружить, а мы будем спокойно ждать начальство. Да вам самим позвонят, связь с начальством есть?

— Только со штабом полка.

— Кого вызывать, мы сейчас со своими по рации свяжемся, и вам от нас вначале позвонят, а потом из штаба фронта, так что долго ждать не придётся.

Лейтенант назвал позывные полка, после чего пошёл докладывать о нас командиру роты. Парни вернувшись назад, сообщили позывные полка, и наш радист связался с нашей дивизией. А дальше, как и говорили, сначала наш штаб напрямую связался с командованием полка, а чуть позже к ним дозвонились и из штаба фронта, сообщив о нас, а мы как раз к этому моменту и появились у деревни. Не смотря на подтверждение из штабов, отнеслись к нам очень насторожено, но слава богу огонь не открывали и разоружатся не требовали, хотя на мушке держали, а мы спокойно ждали у разведённого костра, а то холодно, а немецкая форма не греет. Лишь когда прибыл представитель штаба фронта, мы смогли двинуться дальше. Пленного полковника отдали сразу штабному вместе с документами, всё равно он за нами будет числится. Часть пути проехали вместе с представителем штаба, первым ехал пулемётный БА-20, за ним штабная эмка и за ней полуторка с бойцами охраны, а позади них пристроились и мы, а то ехать дальше на трофейной технике без сопровождения было чревато открытием дружественного огня. Вскоре нас встретили представители нашей дивизии и мы разделились, поехав к себе. В штабе дивизии пришлось подробно изложить все наши похождения в течение этих двух недель, это заняло пару часов времени, так что пока мои бойцы отдыхали, я строчил рапорт в штабе. А вечером была баня, настоящая деревенская, вот там я и расслабился наконец, мы у немцев с собой пива прихватили, часть разумеется выставил начальству, как обязательный оброк, но и мне с бойцами вполне хватило.

За эти две недели, что я провёл в рейде, дивизия отступила, соседи не выдержали немецкого удара и отошли, оголив наши фланги, так что пришлось отойти и нам, так как в противном случае мы рисковали попасть в окружение, когда немцы ударят по нашим оголившимся флангам. Хотя мы продолжали отступать, но как я понял, сейчас обстановка была намного лучше, чем в моём мире. И вот интересно, где я, то что в прошлом понятно, но вот только что это за прошлое, моего мира и я своими действиями в нём меняю историю, или это всё же параллельный мир, поди угадай. Мы отошли к Калуге, а на календаре было 3 ноября 1941 года, все принялись рыть укрепления, в чём нам активно помогали горожане, но мороз уже успел неплохо проморозить землю и для облегчения работ мы выложили по контуру окопов и землянок с блиндажами дрова, после чего подожгли их. За пару часов дерево прогорело, но зато достаточно неплохо отогрело землю, после чего можно было достаточно легко копать. Укрепления построили буквально за пару дней, и всё что нужно выкопали и брёвна с досками достали и уложили, как надо. Я ка раз обживал свою новую землянку, когда последовал приказ немедленно взять десяток бронетранспортёров с десантом и двигаться в Москву. Хотя меня не посвятили в причины такого приказа, но прикинув предстоящее событие решил, что нас решили показать на параде, особенно трофейные бронетранспортёры. Я думал, что нас отправят по железке, но фиг вам, получите индейскую национальную избу и распишитесь. Ехать предстояло своим ходом, хотя по железке путь занял бы всего часа три, край четыре, а так нам дай бог, если часов за семь доедем. Выехали небольшой колонной, впереди два мотоцикла, за ними бронетранспортёр, моя легковушка, а за тем оставшиеся девять Ганомагов. С наступлением холодов ремонтники перекрасили всю нашу технику в белый цвет, правда оставили достаточно большие красные звёзды в жёлтой окантовке, так что хоть какая гарантия, что не примут сходу за противника.

Николай Порфирьевич Соломин, председатель колхоза, сидел в правлении, когда к нему в кабинет, безстука, ворвался Васька Чеботарёв и сходу заорал — Немцы!

— Васька, какие немцы?

— Самые настоящие Николай Порфирьевич! Я в лесу был и их увидел, там с десяток бронетранспортеров едет и мотоциклы тоже, я напрямик на лыжах побежал, а им в обход по дороге ехать, но вот-вот у нас будут.

— Точно немцы, Васька, ты не чего не путаешь?

— Да точно вам говорю, Николай Порфирьевич, немцы это, у нас полугусеничных бронетранспортёров нет, да и легковушка там тоже необычная едет, её ни с чем не спутать.

Чертыхнувшись, Соломин стал срочно звонить в район, предупредить о появлении противника. Только он успел сообщить об этом, как послышался шум моторов. Выскочив из здания правления, Соломин с Чеботарёвым спрятались за сараем соседнего дома и смотрели, как мимо проезжают выкрашенные в белый цвет немецкие бронетранспортёры. К их большому удивлению, немцы останавливаться в деревне не стали, а просто проехали мимо.

В Наро-Фоминске была паника, из деревни неподалёку позвонил председатель и сообщил о колонне немецких бронетранспортёров, а войск в городе считай и не было. Комендантская рота и истребительный батальон, а остальные части были тыловыми и оказать помощь в обороне города не могли. Сам сообщив о противнике наверх, комендант быстро вызвав истребительный батальон и комендантскую роту, после чего погнал всех на окраину и велел там занимать оборону в домах. Не прошло и часа, как вдали послышался шум моторов, а вскоре показались и бронетранспортёры. Комендант внимательно изучал подъезжавшего противника в бинокль и не сразу заметил нарисованные на бортах техники красные звёзды в жёлтой окантовке. С одной стороны немецкие бронетранспортёры, а с другой стороны нарисованные на их бортах красные звёзды, и что думать? Приказав сержанту из комендантской роты с двумя бойцами выйти им навстречу и прояснить обстановку, он внимательно наблюдал, что будет дальше.

Сержант Пономарёв, получив приказ командира роты, только выругался про себя. Его вместе с парой бойцов по сути посылали на верную смерть, но и не исполнить приказ он не мог. Всё, что он мог сделать, это встать открыто у водосточной канавы, что была рядом с дорогой. Сейчас воды в ней не было, только снег, это давало ему и бойцам шанс уцелеть, когда немцы откроют огонь. Лучше было заранее встать тут, что бы его заметили ещё издали, а то если появится, когда они будут близко, то можно и не успеть упасть в канаву. Его с бойцами заметили, но к удивлению сержанта не стали абсолютно ничего делать, а как ехали, так и продолжили ехать. Только когда колонна подъехала почти в упор, она остановилась, а сидевший на мотоцикле немец в белом маскировочном костюме неожиданно спросил его на чистейшем русском языке.

— Что-то случилось товарищ сержант?

На мгновение замерев от неожиданности, сержант Понамарёв наконец спросил.

— Вы кто будете?

— Сводный отряд генерал-майора Рудакова, получили приказ выдвинутся в Москву с десятком трофейных бронетранспортёров.

Поняв, что это свои на трофейной технике, Понамарёв лишь виртуозно выругался, чем озадачил мотоциклиста.

— Сержант, с тобой всё в порядке?

— Теперь да, тут какой-то паникёр сообщил, что к городу двигается колонна противника.

— Понятно, давай я сейчас нашего командира позову, пусть он сам с твоим начальством поговорит, а то я так понял, вы нам горячую встречу подготовили.

— А как иначе, если сообщают о немецкой колонне на подходе к городу.

Комендант с удивлением смотрел, как сержант спокойно о чём-то разговаривает с немцев в белом маскировочном костюме. Вот этот немец соскочив со своего мотоцикла побежал назад к легковой машине и что-то там говорит, а затем из неё вылезает ещё одна фигура в маскировочном костюме и с нашим ППД, после чего подходит к сержанту, перекидывается с ним несколькими словами, а затем вместе с сержантом идёт к ним.

Когда ко мне подбежал боец и сообщил, что нас приняли за вражескую колонну, я только порадовался, что у местного командования хватило ума сначала всё уточнить и только потом открывать огонь. Вылезя из своей машины, я подошёл к стоявшему на дороге сержанту с двумя бойцами.

— Лейтенант Арнаутов, веди сержант к своему начальству, а то не дай бог у кого нервы не выдержат и он откроет стрельбу.

Сержант послушно повёл меня к НП коменданта города, им оказался трёхэтажный кирпичный дом чуть позади, из которого открывался отличный вид на дорогу. Там я встретился с майором.

— Лейтенант Арнаутов, первая гвардейская механизированная дивизия генерал-майора Рудакова.

— Майор Селезнёв, комендант Наро-Фоминска, товарищ лейтенант, можно посмотреть ваши документы?

— Конечно, пожалуйста.

Майор тщательно изучил моё удостоверение, долго его вертел в руках, разве что на зуб не попробовал, а затем наше предписание прибыть в Москву, но я не возмущался, а терпеливо ждал. Я мог его понять, в его городе появляется колонна вражеской техники, пускай на ней и нарисованы звёзды, а вдруг это немецкие диверсанты. Наконец майор вернул мне моё удостоверение.

— Ну и напугали вы нас лейтенант, сначала позвонили и сказали, что к нам движется колонна вражеской бронетехники, а затем и вы появляетесь.

— Понимаю товарищ майор, я думал нас по железной дороге отправят, но начальство решило, что мы и своим ходом прекрасно доедем.

— Ладно товарищ лейтенант, можете ехать дальше.

— Товарищ майор, а вы о нас, вернее о колоне противника на верх сообщали?

Майор явно замялся, но всё же честно ответил мне.

— Да, тоже отзвонился.

— Тогда наверное я у вас задержусь на пару часиков, у вас поесть можно? Как раз пока поедим, технику дозаправим и немного отдохнём в тепле, наверху паника прекратится, а то действительно где под дружественный огонь попадём.

— Афанасьев! Проводи товарища лейтенанта с его бойцами в столовую и скажи, что я распорядился их накормить.

Попрощавшись с майором, который двинулся к себе сообщать начальству отбой тревоги, я вместе с подбежавшим к нам лейтенантом вернулся к своей колоне. Лейтенант сев на мотоцикл, позади водителя, стал давать ему указания куда нам ехать. Ехали недолго, минут десять, а там и столовая. Нас по распоряжению майора накормили и мы поев, еще с час отдыхали в тепле, после чего дозаправив технику двинулись дальше. Больше к счастью подобных инцидентов до самой Москвы больше не было, правда на окраине нас тормознул патруль. Хорошо, что за оружие они хвататься не стали, но вели себя насторожено, а я, связался от них с комендатурой Москвы. Правда связывались патрульные, пост был стационарный и с телефоном, а что бы не вызывать лишних подозрений, предложил старшему поста самому дозвонится в комендатуру, после чего взяв телефонную трубку, доложился о себе. Нам пришлось ждать больше часа, пока к нам не приехала эмка сразу с двумя командирами, один из особого отдела, а другой из комендатуры. Они внимательно проверили не только мои документы, но и документы всех остальных бойцов, после чего велели нам ехать за ними, чему я честно говоря был очень рад. Ни я сам, ни кто из моих бойцов Москвы не знал, так что хоть мы и имели на руках адрес, куда нам надо было приехать, вот только как туда ехать не имели ни малейшего представления. Я рассчитывал узнать путь у встречных, а тут так удачно подвернувшиеся проводники. Нас ещё несколько раз тормозили по пути патрули, но провожатые быстро решали все вопросы и вскоре мы уже въезжали на территорию воинской части расположенной в самой Москве. Там нас представили начальству, выделили места для нашей техники и для нас самих в казарме, после чего был ужин и отдых, я разрешил своим бойцам, кто захочет, сразу лечь спать и большая часть последовала этому разрешению.