Боец Круга Поединков

Отдав рубашку сестре, я встряхнулась и проверила шнурки кроссовок, после чего, сделав пару разминочных упражнений, вышла на поле битвы. Передо мной в трёх метрах стоял Тур и почему-то оттряхивал от пыли свои чёрные джинсы-карго.

Странно, за какие-то полчаса я устала. Беззвучно клокотавшие во мне ярость и обида сделали своё дело: руки для битвы у меня не поднимались. Хреново, очень хреново. Я ж говорила, что эмоции тоже выматывают. Но так нельзя. Если вы не в настроении, то драться с кем-то, кто превосходит вас в весовой категории, не рекомендуется. Даже если Вы владеете техникой боя гораздо лучше него. Это мой маленький личный опыт.

Я осмотрела всех присутствующих: Круг и ещё человек десять из приюта - Цезари нашего Колизея. Внезапно во мне вспыхнуло острое противное раздражение и почти осязаемая жажда послать их всех куда подальше, после чего развернуться и просто уйти в "Носферату" - забегаловку, где подают неплохое пиво и где каждую ночь можно послушать выступление лучших альтернативных групп Роман-Сити.

Но я этого не сделала. Дёрнулась, но не сделала. Тревожно-вопросительный взгляд Киары почти обжёг мне спину.

Судья, который задумчиво прохаживался вдоль каменных перил моста, наконец посмотрел на меня и спокойно произнёс:

– Называйте Подхватов.

– Мой подхват - Тигр, - бритоголовый парень подошёл ближе и пожал мою руку, как требовал бойцовский этикет.

Чуть прищурившись, я бросила взгляд в его мало что не улыбающуюся морду. Что за чёрт? Он накачался шпинатом, как морячок Папай, и теперь думает, что в этом мире всё сойдёт ему с рук? Или Ник накачался шпинатом, и теперь…

– Вэмпи, подхват!
– одёрнул меня голос Судьи.

Обернувшись, я посмотрела в своё зеркальное отражение - Киару. Она едва заметно кивнула и показала два поднятых вверх больших пальца, мол, "Я - это я, но у тебя всё получится!".

– Мой Подхват - Пума, - повернулась я к Судье. Тот кивнул и, отдав команду к началу поединка, уселся на холодных перилах, где, тускнея, смешивались потоки жёлтого света от фонарей.

Майк в ожидании уставился на меня, но я поставила ноги на ширину плеч и, сплюнув, зло бросила:

– Ну чё стоишь как отморозок? Нападай, раз уж вызвал.

Быстро, но очень сомнительно, он последовал этому совету. Станиславский наверняка сейчас ворочается в гробу и орёт: "Не верю!".

Двумя резкими ударами Тур заставил меня попятиться и ударил пяткой, под которой я без свойственной мне грации и воодушевления проскользнула ему за спину. Делать нечего: стукнула носком кроссовка в сгиб ноги, повергла его на колени и, заломив руку за спину, второй поймала бритую голову в сгиб локтя. Однако парень даже не предпринял попытки освободиться.

Грязно выругавшись, я сильнее сдавила его шею и зло выкрикнула ему почти в самое ухо:

– Какого хрена?! Мы дерёмся или танцуем?

И тут внезапно он подмигнул мне озорным васильковым глазом:

– Вэмпи, а Вэмпи! Если пойдёшь послезавтра со мной и Тигром на концерт "Ауте"… трахею не раздави… я сдамся!

Ничего не понимая, я как дура минуту пялилась сначала на него, потом на Ника. Тот махал чёрно-красными билетами и бурными жестами советовал мне выкрутить голову Тура из шеи, после чего поиграть с ней в хедболл.

И как я ни старалась, но не засмеяться не смогла, потому что смех - это как раз то, что мне сейчас нужно.

Чёрт бы их подрал!!!

– Сукин ты сын!!!
– выпустив Майка, я опустилась рядом с ним на колени от хохота.

– Господу помолимся!… - в чисто поповской манере провыл тот.
– Да, Вэмпи? О, кстати, я сегодня наблюдал, как один поп забрёл в Блад-Амур…

Он рассказывал что-то ещё, а я смеялась как сумасшедший ребёнок. До слёз. До колик в животе. До полной ненависти к миру. До полного обожания к нему же.

– Ну что?!
– крикнул Никита.
– Пойдём на "Ауте"?!

– А у меня есть выбор?
– фыркнула я, осторожно вытирая смешливые слёзы.

– Нет, ни в коем случае!
– быстро закивал Тур и, поднявшись на ноги, с хрустом помассировал шею.
– Ты меня чуть не угробила…

– Чуть?
– я притворилась обиженной, на что он шутливо замахал руками и крикнул:

– Всё, сдаюсь! Ты победила!

Вокруг раскатился весёлый шепоток.

– Поздравляю с победой, малышка Браун, - произнёс вежливый голос, и к нам, сунув руки в карманы серых брюк-карго, неспешно подошёл Эдуард.
– Это было… интересно. Надеюсь, ты не забыла о нашем поединке?

– Да как моё величество могло только помыслить об этом?
– я заметно повеселела.
– А знаешь, салат из креветок козырно смотрелся на твоей футболке. Кстати, и зачем ты припахал Мэж её постирать?

– Думаю, грязный оттенок твоей крови украсит её как нельзя лучше, - тонко улыбнувшись, белоголовый парень выскользнул из чёрной рубашки с закатанными рукавами (точнее, она как-то водой слилась с него - таким нечеловеческим было движение), под ней была… сами догадались.

– Не знала, что ты любишь сочетать красное с белым. Экстравагантно, но к цвету глаз не подходит, - я потянулась так, что хрустнули кости.
– Давненько мы с тобой нормально не дрались.

– Месяц как, - пожав плечами, четверть-оборотень бросил рубашку раннее не замеченной мною Мажуа. Я молчаливо отметила, что ей очень идёт это короткое голубое платье в обтяжку, снятое наверняка с куклы Барби (меньших размеров просто не выпускают) и белые босоножки на высокой шпильке. Вообще, коли вам интересно, то фигурка у неё - лучше не придумаешь. Но если вы взглянете в её глаза, то у вас создастся ощущение, будто вы смотрите в покрытый инеем и льдом морозильник, где навалено мёрзлое сало. И этот морозильник превращается в пышущую жаром духовку только тогда, когда смотрит на белокурого парня.

– Какого чёрта она здесь делает?!
– я безнаказанно ткнула пальцем в сторону Мэж.
– Ты что, свою подстилку взял вместо соломы? Чтобы падать на неё?

– Да нет, просто в полпервого у нас свидание, - пожал плечами Эдуард, а потом с изысканной иронией, словно маленький бесёнок… извините, как большой и страшный Диавол, улыбнулся и двинул бровями:

– Свидание втроём.

Из-за спины Мэж виновато показалась Люси, одетая в короткую мини-юбку (читай в скобках - макси-пояс) из голубой джинсы и белую кофточку в рюшах. Я потеряла дар речи. На язык не пришли даже простейшие ругательства.