Боевая горничная госпожи Лешей

Горничная решительно кивнула.

— Ты очнёшься. Я обещаю. Не могу достучаться до этого твоего тела — достучусь до второго.

Девушка откинула одеялко, решительно спустила босые ножки на пол… а затем отдёрнула их и тихо взвизгнула. Пол был холодным. Уже менее решительно, но внимательно, Илега поискала тапочки, побежавшие под кровать, а затем поспешила в ванную, где, приняв контрастный душ, — что породило новую порцию визгов — вновь ощутила прилив целеустремлённости.

Илега целеустремлённо натянула чулки, целеустремлённо облачилась в униформу, целеустремлённо закрепила кобуру и патронташ для шприцов, целеустремлённо поместила в них оружие и ёмкости с зельями, а затем на всякий случай очень целеустремлённо проверила, чтобы обойма пистолета была заполнена до отказа и располагалась непосредственно в рукоятке, а сам пистолет — на бедре, в ожидании, когда же им целеустремлённо воспользуются.

Целеустремлённо оценив собственное отражение в зеркале, девушка целеустремлённо кивнула себе, затем целеустремлённо двинулась на выход, не забыв по пути целеустремлённо остановиться у ложа богини и целеустремлённо поцеловать Лешую.

И вот на выходе… Илега очень целеустремлённо застыла в недоумении.

— Э-э-э… ма-а-а-ам, а зачем тут лекарь?

На самом деле горничная понимала, что к чему. Она была не глупа. По крайней мере, не настолько, чтобы увидев на ближайшей к дверям лавочке матушку и Аманду Кац, штатную целительницу культа, не сложить два и два.

Слечна Кац ответила лишь холодным сдержанным взглядом. Дворянке не очень-то улыбалось прислуживать челяди, которую тут оставили за главную в период, когда богиня спит. А потому, чтобы сохранить остатки достоинства, некромагичка предпочитала молчать, пока простолюдины выясняют отношения между собой. Разве что пальчики её красноречиво барабанили по шкатулке-термосу, украшенной характерным узором.

Собственно, по этой причине Илега и не обращалась к лекарю с вопросом, предпочитая задать его матушке.

Пусть даже ответ и был очевиден.

Но даже несмотря на всю очевидность ответа, родительница медлила с ним. Видать, размышляла о том, как бы сгладить острые углы.

Вообще, так уж вышло, что Илега не была похожа ни на маму, ни на отца и имела куда больше общего во внешности с сестрой. У дочек семьи Шайс во внешности преобладали острые углы и рубленные прямые линии. Обе остренькие, динамичные. А вот родители же с первого взгляда внушали чувства надёжности и стабильности. Крепкий, как стена, папа даже лицом напоминал кирпич. А вот матушка обладала мягким характером, и лик её тоже был полон мягких черт. Кругленький, как солнышко.

Наконец родительница сумела набраться смелости и изречь слова, которые, сколь старательно ты над ними не размышляй, какую форму ты им не придавай, не могли не ранить любимую камеристку госпожи Лешей.

— Богине пора просыпаться.

— Я в курсе, я этим сейчас занимаюсь, — отрезала Илега. — Лекарь мне для этого не нужен.

Матушка посмотрела на дочь разом понимающе и строго.

— Без лекаря никак. Она… очистит текущее тело Лешей и подключит его к пальцу, который та оставила в резерве перед походом на отель “Сметана”.

— Выжгет ту часть души, что последнюю неделю зреет во плоти божества? — фыркнула Илега. — Святотатство! Кому вообще в голову могло прийти такое?

Горничная перевела взгляд на некромагичку. Та до сих пор молчала, однако по её глазам можно было понять: последний аргумент достиг цели.

Это был высокоточный снаряд. Остроносая попаданка отлично осознавала, что говорит. В конце концов, к Броне Глашек слечна Кац относилась уважительно, несмотря на то, что та, хоть и некромагичка, хоть и невеста пана Маллоя, но из челяди происходит. А, значит, для целительницы божественный статус Лешей не являлся пустым звуком. И даже если лекарь полагала его мистификацией, то мистификацией очень качественной. С которой стоит считаться.

— Ты же знаешь, кому это могло прийти в голову, — напряжённым голосом ответила матушка. — Это указание семьи Маллой.

Илега снова фыркнула.

— Вот я сейчас кому-то мозги вправлю, — горничная наклонилась к некромагичке. — Слечна Кац, богиня вне всякого сомнения оценит, если узнает, что вы отстаивали её интересы. Независимо от того, каковы будут результаты моего похода к исполняющему обязанности ректора.

И вот, наконец целительница заговорила. Её интонации были надменными, однако куда больше значили не они, и даже не смысл сказанного, а то, что скрывалось за словами.

— Я подожду подтверждающего звонка со стороны пана Маллоя. Если он не поступит в течение часа, мне придётся лично набрать ему: отдавая приказ, господин выражал беспокойство высшей степени, что позволяло предположить необходимость действовать максимально быстро.

Илега попыталась представить себе Даркена Маллоя, выражающего “беспокойство высшей степени”. Получалось не очень. Понятное дело, что сын ректора, несмотря на все регалии, оставался живым человеком, а потому ничто человеческое ему было не чуждо. Вот только нервничать этот человек предпочитал, прячась за улыбкой и злобными насмешками в адрес угрозы. Лишь изредка горничной удавалось увидеть, как волнение пробивается сквозь стену показного веселья.

Но такое вызывало ассоциации скорей не с беспокойством, а… с яростью..

Но Илега поняла, что к чему. Несмотря на то, что срок отмеренный на самостоятельное пробуждения богини уже пришёл, решение оказалось принято не штатно, а внепланово. Видать активизация Перловки вынудила Даркена собирать все резервы. А Броня Глашек, воплощённое божество Хаоса, являлась силой достаточно серьёзной, чтобы ей нельзя было в подобной ситуации пренебречь.

А ведь человек после оживления нуждался в здоровом сне. Не получится поднять мертвеца из могилы и сразу погнать воевать. В смысле, получится, но это скорей анимация трупа, чем полноценное воскрешение. Там правила другие, и вместо души бренной плотью управляет колдовской алгоритм.

Но в Лешей ценность представляла именно душа, а не тело. Это вам не магические конструкты Ганнибала.

Илега кивнула и, вновь преисполнившись целеустремлённости, целеустремлённо зашагала на выход.

Но её перехватила матушка. Буквально. За плечо.

— Что ты делаешь, болезная? — тихо прошипела она на ухо дочери. — Весь этот храм существует только благодаря попечительству семейства Маллой.

— Я делаю то, что должно, — громко и уверенно ответила горничная. — Не беспокойся, я убежу его в том, что его решение было поспешным и неосмотрительным. Даркен — не самодур. Он умеет прислушиваться.

Оставив родительницу переваривать услышанное, Илега вырвала плечо из материнской хватки и поспешила прочь, пока кто-либо ещё не задумал задержать любимую камеристку госпожи Лешей и поделиться с ней своими сомнениями относительно того, сколь целесообразно сейчас спорить с сыном пана ректора.

Так споро, как только можно, Илега добралась до гаража и усадила за баранку первого попавшегося водителя.

Сердечко истерически стучало в груди, словно бы возомнив себя способным ускорить течение времени. Глупое. Машина не поедет быстрее, а обсуждать такие вопросы по телефону… верх идиотизма. Необходимо личное присутствие. Оно позволяет применять более широкий спектр воздействия на чужое мнение.