Боевое Знамя

– Армия уже закупила всех хороших лошадей, так что опоздавшим приходится довольствоваться остатками. Вы хотите сказать, что не сможете управиться с этими лошадьми?

– Думаю, эта серая с дурным норовом, - сказал капрал Кемп. Харлан Кемп, как и Адам, был виргинцем, непоколебимым в верности Соединенным Штатам. Вместе со всей семьей он оставил свою ферму и перебрался на север.

– Что ж, тогда лучше пристрелить ее, - весело заключил Блайз.

– Но не из купленного вами оружия, - взорвался Адам.

– Если оно такого же качества, как и ваши лошади.

Блайз рассмеялся, довольный тем, что заставил Адама вспылить.

– Я достал вам настоящее оружие, Фалконер. Револьверные винтовки Кольта, совсем новые, в заводских упаковках из Коннектикута. Револьверные винтовки Кольта немногим отличались от револьвера, разве что удлиненным стволом, но барабан давал возможность произвести шесть выстрелов за время, в которое вражеский стрелок произведет лишь один. Оружие не отличалось особой точностью, но майор Гэллоуэй полагал, что небольшой группе всадников необходимо вести скорее массированный огонь, нежели прицельный, и утверждал, что сорок всадников с шестью выстрелами в запасе стоили больше двух сотен солдат с их однозарядными винтовками.

– Это ненадежное оружие, - пробормотал Адаму сержант Хакстейбл.
– Я сам видел, как весь барабан взорвался и снес голову парню.

– И у нее слишком длинный ствол, - добавил Харлан Кемп.
– Очень трудно будет держать ее в седле.

– Ты что-то сказал, Харлан Кемп?
– вызывающе спросил Блайз.

– Я говорю, что Кольт - неподходящее оружие для всадника, - ответил Кемп.

– Нам следует вооружиться карабинами.

Блайз засмеялся.

– Вам повезло, что у вас вообще есть оружие. С учетом того, как расходятся оружие и лошади, вы, ребята, у последнего соска. Так что вцепитесь в него и причмокивайте посильней.

Хакстейбл пропустил мимо ушей грубость Блайза.

– А вы что думаете, сэр?
– обратился он к Адаму.

– На этих тварях нельзя ездить. Этой падалью можно только червей кормить. Адам безмолвствовал, и Том Хакстейбл сокрушенно покачал головой.

– Майор Гэллоуэй не позволит нам ездить на таких клячах, сэр.

– Полагаю, что не позволит.
– отозвался Адам. Сегодня вечером майор Гэллоуэй получил приказ от генерала Поупа, в котором, предположительно, конному полку Гэллоуэя давались распоряжения относительно первых разведок боем, но Адам знал, на этих доходягах они далеко не уедут.

– Так что же мы будем делать, сэр?
– спросил Харлан Кемп, и все люди Адама окружили его, чтобы услышать ответ.Адам взглянул на жалких и больных лошадей. Худые бока и шелудивая шерсть. На мгновение он почувствовал искушение предаться отчаянию, недоумевая, почему все помыслы людей питает злоба и зависть, но после взгляда на ухмыляющуюся физиономию Блайза все зарождающиеся сомнения захлестнула волна решимости.

– Мы поменяем лошадей, - объявил Адам обеспокоенным солдатам.

– Мы поведем этих кляч на юг и обменяем их на лучших лошадей Виргинии. Мы обменяем их на быстрых как ветер и сильных как скала коней, - он захохотал, увидев озадаченную физиономию Блайза. Адама не разобьют, потому что он знал, где достать этих лошадей, лучших лошадей, и как только он их добудет, то посеет панику в рядах врага. Плевать на Билли Блайза, Адам будет сражаться.

Глава четвертая

Субботним утром, на следующий день после сражения, занялся душный и влажный день. Свинцовые тучи затянули небо, усилив духоту, ставшую еще нестерпимей от густой вони, витавшей над полем битвы подобно предрассветному туману. С первыми лучами солнца, когда солдаты неохотно поднимались со своих импровизированных постелей, майор Хинтон разыскал Старбака.

– Я сожалею о событиях прошлой ночи, Нат, - сказал Хинтон.

В разговоре с новым командиром Легиона Старбак дал свою краткую и пренебрежительную оценку рейда Вашингтона Фалконера для кражи захваченного знамени. Бостонец был раздет до пояса, а его щеки и подбородок намылены мылом для бритья, добытым в захваченном артиллерийском передке. Старбак заточил бритву о свой ремень, нагнулся поближе к осколку зеркала и принялся водить длинным лезвием по щекам.

– Так что будешь делать?
– спросил Хинтон, определенно беспокоящийся, что Старбака спровоцируют на необдуманный поступок.

– Ублюдок может оставить эту тряпку себе, - ответил Старбак. В действительности он не знал, как поступить с захваченным знаменем. Он думал, что, возможно, отдаст его Таддеусу Бёрду или отошлет Салли Траслоу в Ричмонд.
– Чего мне действительно хотелось, так это захватить звездно-полосатый флаг, - признался он Хинтону, - а это знамя с орлом стояло для меня на втором месте, так что, думаю, сукин сын может оставить его себе.

– Все равно Мокси очень глупо поступил, - заметил Хинтон, испытав непередаваемое облегчение от того, что Старбак не собирался превращать ночной инцидент в повод для мести. Он смотрел, как Старбак вглядывается в осколок зеркала для бритья.
– Почему бы тебе не отрастить бороду?
– спросил он.

– Потому что все кроме меня ее отращивают, - ответил Старбак, хотя на самом деле тут была замешана девушка, как-то раз сказавшая ему, что бритым он выглядел лучше. Он принялся скоблить верхнюю губу.
– Я собираюсь прибить чертова Медликотта.

– Нет, не собираешься.

– Медленно. Так, чтобы чувствовал.

Майор Хинтон вздохнул.

– Он запаниковал, Нат. Это может случиться с каждым. Может, в следующий раз на его месте окажусь я.

– Чертов ублюдок едва не прикончил меня своей паникой.

Майор Хинтон поднял украденную банку крема для бритья Рассела и повертел его крышку, наблюдая, как Старбак чистит лезвие.

– Ради меня, Нат, - наконец попросил он, - ты забудешь обо всем этом? Ребята и так расстроены из-за Дятла, им не нужны распри между капитанами. Пожалуйста, Нат! Ради меня!

Старбак вытер лицо чистым куском парусины.

– Угости меня сигарой, Пол, и я забуду о существовании этого облезлого, трусливого, подлого и кастрированного ублюдка.

Хинтон передал ему сигару.

– Дятел идет на поправку, - сказал он, его голос потеплел, стоило ему переменить тему разговора, - по крайней мере, он не так уж плох. Док Билли полагает, что он даже сможет перенести поездку в фургоне до железнодорожной станции, - Хинтон очень волновался из-за того, что сменил любимого всеми полковника, хотя и сам был не менее популярным офицером.

Он был легким в общении и крупного сложения мужчиной, фермером по профессии, человеком церкви по убеждениям и солдатом по прихоти истории. Хинтон надеялся прожить остаток своих дней в приятной, богатой сельской местности округа Фалконер, наслаждаясь обществом семьи, своими угодьями и охотой на лис, но война надвинулась и на Виргинию, поэтому Пол Хинтон взял в руки оружие, выполняя свой долг патриота.