Боевой оркестр (CИ)

Опытный собеседник ответил без малейших раздумий:

– Пятьсот пудов. Или восемь тонн, круглым счетом.

– Мне надо поговорить с товарищем капитаном, - все так же нейтрально сообщил гражданский.

Эти двое отошли в сторону. Совещались они, по оценке сотрудника Гохрана, минут пятнадцать. Дальше говорил уже сотрудник НКВД:

– Нам понадобится помещение внутри для складирования и хранения трехсот тонн золота. Дополнительные требования к помещению следующие. Оно должно быть абсолютно пустым. Слитки в ящиках будем складировать на пол. Условия читайте, - тут в руку гохрановцу вложили несколько листов.
– Ваш директор в курсе. Во избежание лишних вопросов: слитки специально сделаны одинаковыми по весу и без номеров. Нам не нужно, чтобы их проследили. Охрана при перевозке и разгрузке на нас. Проверка металла на вас, если будет нужна. Любопытствующих быть не должно.

– Помещение у нас есть, - все тем же бесстрастным голосом заявил ответственный от Гохрана.
– Следуйте за мной.

Комната была и вправду пуста. Инженер немедленно ее обмерил с помощью все той же рулетки, обменялся с капитаном взглядами и удовлетворенно кивнул

Прохожие удивлялись. Постовые милиционеры на всякий случай козыряли.

По улицам Москвы отнюдь не на предельной скорости ехала группа из трех грузовиков. Первый и третий были обычные ЗиСовские, в каждом находилось отделение бойцов НКВД при автоматах - охрана, понятное дело. Охраняемый объект тоже был грузовым автомобилем, но громадным, шестиколесным, с очевидностью рассчитанным на тяжеловесный груз. У него был закрытый кузов - конечно же, ради защиты от чужих глаз.

У Гохрана кавалькада притормозила. Один за другим грузовики задним ходом въехали в закрытый двор. Руководство было предупреждено относительно проявлений любопытства. Их и не было, в противном случае любознательные граждане непременно бы отметили, что с обычных грузовиков сноровисто попрыгали охранники, образовывая оцепление. Задний борт открылся. Оттуда вылезла наклонная площадка, и по ней один за другим стали съезжать двухколесные тележки, ведомые бойцами. Наблюдатель, которого не было, отметил бы, что ящики на вид тяжелые. Их, понятно, никто из посторонних не считал, а те, кому это полагалось по роду деятельности, знали, что таковых ровно десять. Ящики исчезли в глубинах хранилища.

В пустынном помещении не было никого, кроме седого инженера и капитана госбезопасности. Все остальные охраняли вход.

– Порядок, десять, - заметил гражданский.
– Начнем с этого угла?

Вопрос, видимо, был риторическим, но сотрудник органов кивнул.

Ящики один за другим вдруг исчезали и тут же появлялись снова, но поставленные одни на один.

– Тонна на колонну, круглым счетом; здесь их две.

Эти слова штатского были лишними, капитан и так проделал этот расчет в уме.

То, что разгрузили из необычного грузовика, полностью было поставлено в хранилище, но, видимо, у седого товарища были еще какие-то дела. Рядом с этими двумя колоннами ящиков появилась еще одна.

– Четыре, - резюмировал седой. Похоже, он не был уверен, что его товарищ умеет считать до четырех. Само собой, это подозрение было несправедливым.

– Восемь тонн... десять... так и оставим, удобней будет считать. Не возражаете, Николай Федорович?

– Как можно, Сергей Васильевич, сейчас вы главный, как вам удобней, так и работайте.

– Даже сам не знаю. Можно и по двадцать. А впрочем... ладно, пусть будет тридцать групп по десяти тонн каждая. Вот... готово.

– Тут больше, Сергей Васильевич. Слиток весит десять килограмм семьдесят три грамма.

– И пусть себе; не страшно, если в сумме выйдет чуть поболее трехсот тонн.

– Тогда надо звать Яков Петровича.

Все тот же пожилой сотрудник Гохрана появился крайне быстро. На этот раз ему не удалось сохранить невозмутимость.

– Триста тонн! Это серьезно. Больше годовой добычи золота во всем СССР. Понадобится проверка.

– Да сколько угодно!

На самом деле часть этой проверки уже состоялась: директор Гохрана позвонил наркому внутренних дел, и тот уверил его: да, такие-то были посланы с таким-то грузом, с которым надо поступить так-то.

– Вы позволите открыть ящик?
– осведомился Яков Петрович.

– Вот вам гвоздодер.

Дальнейшие действия были, на взгляд дилетанта, странными. Сотрудник Гохрана чуть приподнял крышку (ровно настолько, чтобы достать один слиток), посмотрел на него из-под очков и... положил на место.

– Вы профессионал, - с большим уважением в голосе сказал седой представитель НКО.

В первый раз на тонких губах Якова Петровича появилось подобие улыбки:

– Я золото вижу.

Последнее слово было произнесено с чуть заметным ударением.

– Яков Петрович, сколько времени займет проверка с вашей стороны? Дня хватит?

На тощей физиономии снова проявился дальний родственник улыбки:

– Вы оптимист, - последнее слово прозвучало, как 'полный невежда', - и за два дня не получится, если считать вместе с оформлением. Тут как бы не все четыре.

В разговор вступил капитан госбезопасности:

– Что при этом потребуется от нас?

– Почти ничего. Вам только надо будет подождать минут сорок, вы получите отчетные документы по грузу, а уж бумаги по полной приемке - те отправят вам курьером.

Ожидание было скрашено Странником: тот достал большой пакет с хлебом, маленький пакет с нарезанной ветчиной и синий двухлитровый термос. В нем был почему-то не чай, а вишневый компот. Угостились как инженер, так и сотрудники госбезопасности. Этот нежданный перекус младшие командиры обсудили, когда сочли, что начальство не слышит:

– Хорошая жизнь у контрабандистов... в смысле жратвы.

– Ветчинка славная, компот так себе.

– А что в нем плохого?

– Не особо сладкий. Кто варил - сахару пожалел.

– Мне интересно другое: почему не чай?

Обоснованных ответов не было.

В своем отчете начальству капитан Полознев отметил, что после выполнения работы Странник не выглядел усталым.

Очередная встреча с вождем произошла на следующий день. При этом присутствовал нарком внутренних дел.

Сталин начал с похвалы:

– Вы проделали хорошую работу, товарищ Александров, и быстро с ней справились.

Вместо ожидаемой благодарности Странник начал говорить нечто, хозяином кабинета не предвиденное.

– Позволю себе внести уточнения, товарищ Сталин. Я действовал не один. Большую помощь оказали люди Лаврентия Павловича.

Последовала благожелательная улыбка наркома.

– Кроме того, задание выполнено не в полном соответствии с условиями. Всего доставлено триста две тонны сто девяносто килограммов. Причина: для достижения точного равенства веса поставки заданной величине потребовалось бы дополнительное время. А его и так не хватает.