Бог и человек. Парадоксы откровения

В орфизме, отдельных мистериальных и гностических культах пытались достичь экстаза различными средствами, в том числе через литургические элементы, воздействие голодом (посты), опьянение, применение психотропных веществ и специальных психотехник. Такие способы действительно позволяют спровоцировать так называемый «религиозный транс» — состояние, напоминающее экстаз, однако, в отличие от настоящего, искусственно вызванный экстаз, как оказалось, не сопровождается откровением.

Настоящие экстатические состояния, хотя их и можно продлевать, обычно нечасты и быстро проходят, оставляя впечатление необычности и чрезвычайной важности пережитого.

^{Илл. 15.} Пророческий экстаз. С гравюры Г. Дорэ.

Согласно показаниям очевидцев, наступление экстаза сопровождается внезапным светом (хотя порой разница между светом и тьмой перестает восприниматься), ощущением подъема и парения. Часто встречается образ ключа, бьющего из-под земли, или струящегося потока. Наличие экстаза указывает на интеллектуальную напряженность, обостренное восприятие, парадоксально сочетающееся с ощущением покоя и умиротворения.

Экстаз несет чувство освобождения, избавления от самого себя, от грехов, горестей и желаний; ведет к совершенно новому знанию, к отождествлению себя со вселенной, со всем живым, с Богом; дает ощущение вневременности, славы, радости и счастья.

Иногда экстатический опыт определяют как не поддающийся описанию и невыразимый.

Некоторые источники сравнивают экстатическое состояние с состоянием, переживаемым во время секса, когда окружающий мир как бы перестает существовать. Об этом говорится, например, в Ведах.

«Как [муж] в объятиях любимой жены не сознает ничего ни вне, ни внутри, так и этот пуруша в объятиях познающего Атмана не сознает ничего ни вне, ни внутри. Поистине, это его образ, [в котором он] достиг [исполнения] желаний, имеет желанием [лишь] Атмана, лишен желаний, свободен от печали. Здесь [в этом состоянии] отец — не отец, мать — не мать, миры — не миры, боги — не боги, Веды — не Веды; здесь вор — не вор, убийца — не убийца, чандала [16] — не чандала, паулкаса — не паулкаса, нищенствующий монах — не нищенствующий монах, аскет — не аскет. За ним не следует добро, за ним не следует зло, ибо тогда он преодолевает все печали сердца», — так описывает подобное состояние Брихадараньяка-упанишада (IV, 3:21–22).

16

Согласно брахманской традиции, чандала — сын шудры и брахманки, паулкаса — сын шудры и кшатрийки.

В другом ведическом тексте дается такое описание этого состояния: «Размышление направлено вовнутрь на высшее существо и предметы, итак, неразличающее распознавание становится различающим. Когда же разум растворен, то счастье, свидетель которому — Атман, и есть Брахман, бессмертный, сияющий. Это [высший] путь, [высший] мир. <…> Тот, чьи чувства скрыты, словно во сне, и мысли полностью очищены, видит, как бы в сновидении, [находясь] в пещере чувств и не подвластный [им], зовущегося пранавой [17] , вожатого, образ света, не знающего сна, лишенного старости, смерти и печали, и сам становится зовущимся пранавой, вожатым, образом света, не знающим сна, лишенным старости, смерти и печали» (Майтри-упанишада, 6:24–25).

17

Пранава — ритуальное произнесение священного слога Ом (Аум), символ погружения в медитацию.

«Энциклопедия мистицизма»^{53} дает такое определение экстаза:

«С физиологической точки зрения экстаз представляет собой род транса, сопровождаемый угнетением дыхания и кровообращения, а иногда и полной анестезией. Такие психофизические проявления чрезвычайно часто сопутствуют истериям; люди, пережившие откровение, умеют отличать собственные истерические состояния от того, что они определяют как истинный мистический экстаз. Мерилом подлинности мистического экстаза, как считают, являются не внешние проявления, но внутреннее ощущение.

С точки зрения психологии экстаз есть совершенная поглощенность одной идеей, полное сосредоточение на одном-единственном предмете. Таким образом, это крайняя форма созерцания. Хотя личная воля и может способствовать достижению состояния экстаза, человек не способен прекращать его по своему усмотрению.

С мистической точки зрения экстаз есть живое восприятие трансцендентного [18] ».

Ощущение страха

18

Трансцендентное — запредельное, потустороннее, относящееся к иному миру.

Характерно ощущение страха, охватывающего очевидца откровения. Иаков, пробудившись от пророческого сна, сказал: «истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные» (Быт. 28:17).

Страх почувствовал и Моисей, когда Бог воззвал к нему: «Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх. 3:6).

Трепет и ужас испытал Арджуна, которому Всевышний по его просьбе явил свой образ (Бх. XI).

Савл, услышав голос Бога, упал на землю и в трепете и ужасе вопрошал: «Господи! Что повелишь мне делать?» (Деян. 9:4–6).

Примерно такой же была реакция пророка Иезекииля, который вспоминал: «Увидев это [видение Бога], я пал на лице свое, и слышал глас Глаголющего, и Он сказал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою» (Иезек. 2:1).

Иоанн описывает свои впечатления от увиденного следующим образом: «И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся» (Откр. 1:17).

Чем вызван страх, охватывающий очевидца откровения? Исследования в области этологии [19] позволяют объяснить этот феномен. Наблюдения за животными показывают, что первой инстинктивной реакцией на всякий новый предмет (или явление) является страх, опаска. И только по мере привыкания страх сменяется интересом. Если же, в силу непредсказуемости, непонятности предмета (явления) привыкания не наступает, то страх продолжает преобладать над интересом.

Именно такую смену реакций мы обнаруживаем у Моисея в момент явления ему откровения. Вот Моисей увидел, что терновый куст горит огнем и не сгорает. Терновый куст — предмет известный, привычен и огонь. Возникает естественный интерес, и Моисей говорит себе: «пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает». Но, приблизившись, он сталкивается с невероятным: в объятом пламенем кусте ему является то ли ангел Божий, то ли сам Господь и обращается к нему. Явление совершенно необычное, неожиданное, не поддающееся разумению. Порог новизны явно превышен, и на смену интересу естественным образом приходит страх: «Моисей закрыл лицо свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх. 3:6).

19

Этология — наука о поведении животных в естественных условиях.

Чувство страха, охватывающее всякого свидетеля откровения, подтверждает, что откровение есть явление необычное, выходящее за рамки естественных человеческих переживаний: оно не является ни их продолжением, ни их комбинацией. Откровение нарушает привычный ход вещей. Оно настолько ново, что подавляет своей новизной.

Но именно в этой новизне заключается ценность откровения: оно сулит нам новые знания, которые мы, возможно, никогда не приобрели бы иными способами.