«Бог, король и дамы!»

— Никогда бы не заподозрил шевалье Александра в стеснительности, — искренне удивился Лош, наблюдая за тщетными попытками пажа собрать рассыпающиеся ленточки. — Да не волнуйтесь вы так, шевалье, учитывая ваши занятия, ваш вид никого не удивит. Даже мою жену. И не переживайте, она не принцесса Маргарита, чтобы отбирать любовников у малышки Анриетты.

Александр де Бретей понял, что граф де Лош в очередной раз довел его до слез. Не дождется! Вскинул голову: «Мадам Аньес не такая!» — с яростью выпалил он, лишь бы не дать волю слезам. И тут же пошатнулся от резкого удара.

— Если ты еще раз посмеешь произнести имя моей жены, я с тебя шкуру велю спустить, будь ты хоть трижды паж короля, — шевалье Жорж-Мишель не владел собой.

Александр провел рукой по лицу, осторожно прикоснулся к зубу — вроде не шатается, только губа рассечена. Всхлипнул. Раз, другой. Понял, что больше не может сдерживаться. Сел прямо на пол и разрыдался.

Граф де Лош, собиравшийся произнести еще что-нибудь резкое и злое, в растерянности остановился. «Боже, я его не только смутил, я его до слез довел», — подумал вельможа с каким-то непонятным для себя чувством. Он вспомнил, что однажды уже чувствовал нечто похожее и тоже при общении с шевалье Александром. Понял, что должен что-то сказать.

— Ладно, я тебя прощаю, — совершенно искренне обронил граф, доставая свой платок.

Юноша прижал батист к губе, останавливая кровотечение. Подумал, что неплохо было бы найти еще кусок льда. Забота о внешности настолько въелась в привычки, что мысль о необходимости что-то делать с разбитой губой разом осушила слезы.

Жорж-Мишель нахмурился. Конечно, справился… напугал юнца до полусмерти. Но тот и сам хорош — как он посмел заговорить о моей жене?! Или это я заговорил? И вообще, что он сказал?

Неожиданно граф сообразил, что гадость о ее высочестве обронил именно он. А этот … шевалье, берущий деньги… Да, хорошо, что котеночек не узнает.

— Ну и что вы принесли?! — с несвойственной для себя резкостью обратился Жорж-Мишель к пажам, притащившим ливрейные штаны и куртку. — Вы что не знаете, как одеваются благородные люди?

Можирон виновато опустил голову. Это была его идея — попытаться еще сильнее унизить шевалье Александра.

— Хотите меня опозорить? — продолжал меж тем граф. — Бегом за моей одеждой, а то заработаете порку.

Александр де Бретей в недоумении уставился на вельможу, тщетно пытаясь разгадать ход его мыслей. В довершении всего граф велел пажам помочь шевалье Александру одеться, и вышел, не попрощавшись, будто королевский паж был пустым местом.

Глава 43 Как раскаиваются вельможи

Барон де Нанси не знал, что и думать (о том, чтобы что-то делать, речь уже не шла). Первоначальные предположения капитана, будто именно шевалье де Бретей раздобыл письма мадам Маргариты, не подтвердились, ибо какой же безумец, ставший на пути герцога де Гиза, мог так глупо злить лотарингских вельмож? Даже он сам, капитан стражи его величества, должен был как следует поразмыслить прежде чем рисковать, отнимая у Гиза законную добычу.

Если бы королевский паж догадался покинуть двор и укрыться от разгневанного вельможи где-нибудь в армии или даже в монастыре, барон готов был оказать ему содействие. К несчастью, мальчишка ухитрился по уши влюбиться в красотку Невер и от этой любви совершенно утратил чувство самосохранения. Капитану оставалось лишь предоставить беднягу его судьбе, а потом помолиться за упокой души несчастного, но так уж получилось, что увидев перевязанное запястье пажа и его разбитую губу, барон забыл о благих намерениях.

— Что это? — недовольно поинтересовался Нанси, разворачивая мальчишку к свету. — В какую еще авантюру вы умудрились влезть?

— Ни в какую, — попытался высвободиться из жесткой хватки барона королевский паж. — Это совсем не то, что вы думаете, господин де Нанси…

Если Александр полагал, будто в беседе с капитаном королевской стражи сможет отделаться общими словами, то он ошибался. Через несколько минут Нанси знал почти все о злосчастном уроке фехтования (о пощечине Александр все же умолчал), а также о том, кто этот урок пажу преподал. Узнал и разозлился.

— Послушайте, шевалье, — еле сдерживаясь проговорил барон. — Вы так глупы или самонадеянны? Вам ведь сказали, не лезть к Лорренам. Так какого рожна вы отправились в отель Лошей?!

— Мне король приказал, — попытался оправдаться юный шевалье.

— А танцевать с герцогиней де Невер вам тоже приказал король? — съязвил капитан.

— Она сама захотела… — пролепетал паж.

Нанси стукнул кулаком по стене. Александр вздрогнул.

— Зачем вы вообще согласились на это дурацкое фехтование? Почему вы не ограничились поручением короля?

— Я хотел научиться…

— Так учитесь! — взорвался Нанси. — В Париже достаточно учителей.

— Меня учить не хотят… — прошептал шевалье де Бретей и опустил голову.

— Что ж, — буркнул капитан тоном человека, убедившегося, что его собеседник не стоит того, чтобы ему что-либо разъяснять. — Если вам не хватает ума понять, что вам надлежит сидеть дома и не лезть благородным людям на глаза, так пора посадить вас под замок — на неделю, дабы охладить вашу голову и вбить в нее хотя бы немного здравого смысла. Лейтенант! — возвысил голос Нанси.

— Но, господин капитан, я же не сделал ничего дурного… — пробормотал паж.

— Вы что, не понимаете, что после ваших выходок граф де Лош имел полное право отходить вас палкой, покалечить или даже убить, и сам король не сказал бы ему ни слова упрека?! — раздражено бросил Нанси, жестом поторапливая офицера.

— Но ведь завтра собирается Академия! — чуть не плача проговорил Александр.

— Что с того?

— Господин де Ронсар будет читать и разбирать мои стихи, — сообщил паж.

Нанси остолбенел. Не веря собственным ушам уставился на мальчишку. Подавил искушение протереть глаза.

— Хватит! — выговорил, наконец, барон. — Хватит танцев, стихов, ваших выходок и шуток. Не умеете себя вести при дворе, так сидите под арестом!

— Но господин капитан… — взмолился Александр.

— Еще одно слово, — пригрозил Нанси, — и я вас в монастырскую тюрьму отправлю — до совершеннолетия. Лейтенант, — приказал капитан подошедшему офицеру, — заберите у шевалье Александра шпагу и отправьте его на гауптвахту. Да, и не допускайте к нему ни кавалеров, ни дам — никого. Выполняйте.