Бог не Желает

Какое-то движение заставило Фолибора поднять голову. Он как раз думал о... погодите, о чем же он думал? Солдат поскреб в бороде, глаза прищурились, когда какая-то Теблора закричала и метнулась в толпу, и тут же вышла из толпы, пятясь, уже с крепко прижатым к груди ребенком, а крик стал плачем. К ней присоединились другие Теблоры. Плач, сообразил он, отдает радостью.

Кожух крякнул рядом.
– Кого я вижу, Водичку? И Бенжера. Аникс и Дая.

Тяжеловесы вскочили на ноги.
– Приведу сержанта с капралом, - сказал Кожух. Шлепнул Фолибора по плечу.
– Снова вместе.

Фолибор кивнул.
– Снова вместе, - ответил он, хотя Кожуха уже не было.

Водичка подошла к нему.
– Думала, вы мертвы.

Улыбаясь, Фолибор отозвался: - От тебя мне день светлее, Водичка.

Она оскалилась.
– Чего тебе?

– Уже ничего, - сказал он, делая шаг и заключая ее в медвежьи объятия.

Она забилась в его руках, но тут же обмякла.

– Боги, - бурчал он, - что за вонь?

– Откуда мне знать? Мокрая собака?

На закате капитан Грубит привел Муштрафа и Шрейку к берегу, где кулак Севитт расположила штаб на барже. Они взошли по трапу, найдя женщину-офицера одиноко стоящей на корме.

Муштраф, разумеется, прежде видел кулака лишь на расстоянии. Когда-то она служила в морской пехоте. Это он слышал. Похоже, служила среди тяжелых, будучи столь мускулистой, что явно могла бы повалить человека наземь тычком щита. И прикончить одним ударом пятки.

Она обернулась. Муштраф удивился, видя, что лицо ее покрыто веснушками. Не канези, скорее из фаларийцев. Хотя есть ли разница? Нет. И да. Мало кто считал, что канезцы созданы для армейской службы. Среди них одни художники. Философы, ученые и так далее. Вот так Муштраф составил предубежденное мнение о кулаке своего легиона.

А она оказалась фаларийкой. Если какой народ завоевал себе первое место в истории малазанской армии, то жители Фалар. Буян. Геслер. Йербек. Келлис Выбираю-Место. Бесконечный список.

Она хмуро смотрела на них.

– Кулак?
– обеспокоенно спросил Грубит.
– Всё ли в порядке?

– Разумеется, нет, капитан, - ответила Севитт.
– Но рада слышать, что ваши пропавшие товарищи нашлись. С самого начала боялась, что посылаю ваши три взвода туда, откуда не возвращаются.

– Вполне сносно, мэм, - сказал Грубит.
– Вскоре нам придется послать разведку, чтобы определить судьбу компании Балка. Маги Неррузе сообщают, что наводнение имело наибольшую силу к западу отсюда. К тому же лес мог задержать поток воды. Подозреваю, мы видели этих людей не в последний раз.

Она кивнула.
– К западу. Верно.
– Помедлила, выпрямляясь, не смотря Грубиту в глаза. Тон стал официальным.
– Боюсь, мне придется сообщить вам о потере двух батальонов, расквартированных в Нинсанском Рве. Кажется, потоп там был сильнее виденного нами.

– Выживших нет, мэм?

– Насколько нам известно - нет. Думаю, в список потерь можно включить две армии северных туземцев и Теблоров. Ратиды среди вас могут быть последними из своего клана.

Шрейка дернула Муштрафа за локоть, метнула ему взгляд. Кивнув в сторону востока.
– Там двое, - сказала она тихо.
– Пешие.

Он прищурился. Было слишком темно, чтобы различить детали.

– Знаю, - сурово говорила Севитт, - тоска стала госпожой морпехов. Поняла по себе. Но поняла еще, - добавила она, поворачиваясь к новому морю, - что последствия неизбежны.

Грубит сказал: - Сержант, что так манит ваш... ах, милые мои!
– Он поглядел на Севитт.
– Кулак, рад доложить, что в моих взводах потерь нет.

Она оглянулась через плечо, глаза сузились.
– Отлично, капитан. И последнее: доведите до всех мой приказ. Немедленное выступление. Включая всех беженцев.

– Немедленное, мэм?

– Да. Нужно быть на дороге к Блуэду как можно скорее, желательно к полудню. Беженцев поставить впереди. Как можно дальше от береговой линии.

Муштраф нахмурился, удивляясь, что же пропустил. Поглядел на капитана: тот вдруг сильно побледнел.

– Понятно, мэм.

– Можете идти.

Грубит махнул рукой, веля сержантам идти к трапу. Они шагали навстречу двоим соратникам.

– Как дела у Бенжера?
– спросил Грубит спокойно.
– Сила не вернулась?

– Говорит, еще в пути, - отозвалась Шрейка.

– Пока у нас только Глиняный Таз. Конечно, в других взводах...

– Только при абсолютной необходимости, - отрезал Грубит.
– Омс ведь один из нас. Но благие боги, он выглядит ужасно.

"Штырь", мысленно ответил Муштраф, "выглядит не лучше".

– Нужно отыскать фургон и отправить их поутру, - заметила Шрейка.

Капитан фыркнул.
– Милая, вы отлично знаете: они откажутся. Нет, мы пришли сюда вместе и вместе уйдем. Или ваше колено готово подломиться? Предсказуемо.

Шрейка криво улыбнулась Муштрафу и пожала плечами.
– Всё подмечаете, сэр?

Он кивнул, глаза блестели.
– И никак иначе.

Глава двадцать четвертая

О доблести не спрашивай героя Прости, коль не захочет он Смотреть тебе в глаза, покуда ищешь Того, что невозможно объяснить Изнанка, что открыта лишь ему И кровь из жил, и ран глухие стоны Ошибки - их не взять назад Упущенные шансы, память обо всём Что видел он, а вот избыть не в силах Кошмаров алых корни, узел из ладоней Тех рук, которых он не удержал Подумай: вот незримое страданье В нём вечно бьется то, что он свершил И то, что не успел Меж вами пропасть, не построить мост Не спрашивай его, оставь и уходи Не оглянись, да не увидишь взгляд украдкой Мол, кто ты и чего сейчас хотел? Пусть он вернется в тишину В скрежещущую тишину В которой он грызет себя - не пожелаешь Такой судьбы и славы никому Кого он спас, кого он потерял На чаши не положишь жизни, взвесив Что было, ныне есть и вечно будет Гореть в нем стыд и горькая вина О доблести не спрашивай героя, да не скажет Что не сумел Что сделал слишком мало И это "слишком мало" - навсегда "Не спрашивай", Гереслан

– Отправимся в дорогу.

Голос едва шептал в уме Рента. Он успел решить, что железный нож стал для плененного духа тюрьмой безмолвия. Она сама так говорила. Но сейчас ее голос раздался в голове.

– Отправимся в дорогу, сын Карсы Орлонга. Бог с Разбитым Лицом пронизывает тебя, но вряд ли его эманация несет дары. Твоя сила - твоя собственная, как и твои сомнения. Но душа твоя плывет, освобожденная от уз плоти, освободив и меня неведомым путям. Пойдешь со мной?

Они разбили лагерь на холме, далеко от залитого водой леса. Жекки голодали. Наемники отправили отряды к отдаленным селениям, с полными золота Жекков кошелями. Делас Фана сомневалась, что хоть один отряд вернется. Шли разговоры о том, чтобы забить теблорских лошадей, и Пейк Гилд требовала скорее уйти, прежде чем Жекки обезумеют и нападут на них.

Насколько понял Рент, ближайший город был за десятки лиг к западу. После ухода двух малазанских морпехов началась какая-то тревога, командор Балк выслал солдат на преследование. Рент прошел мимо них на пути назад.