Бог одержимых

– Это просто!
– сказал Леонид. Он вытащил из нагрудного кармана визитку Захара и микрочип с разбитой "черепашки".
– У самоходок питание автономное и рассредоточенное по узлам. Изображение и звук наверняка записаны в микрочипе. Нужно только подключить...

– А это что?
– чужим, скрипучим голосом спросил Герасимов, вынимая из пальцев Леонида визитку.
– Откуда?

– Захар дал. На работу звал.

– Жми на газ, Коля, - жёстко приказал водителю Герасимов.
– И мигалку включи, а я подмогу вызову.

– Что случилось, Алексей Викторович?

– спросил Леонид.

– Это прослушивающее устройство, Лёня, - сказал Герасимов, доставая мобилу.
– Сам смотри. Теперь точно крендец. А мы даже не будем знать, кому дорогу перебежали...

Леонид взял визитку Захара и присмотрелся к выпуклому пятну, с копейку величиной, впрессованному в пластик карточки.

А через секунду их машина резко затормозила: бежевая "семёрка", ехавшая в двадцати метрах спереди, круто развернулась и стала поперёк дороги. Из неё посыпались люди. Корпус машины оглушительно загрохотал, лобовое стекло в один миг сделалось непрозрачным, покрывшись густой сетью трещин, а потом рассыпалось, опало.

Леонид с ужасом увидел, как смялся и разлетелся в клочья подголовник перед ним. Он повернулся к Герасимову, но тот только зарычал и начал заваливаться на бок, а в следующее мгновение его лицо превратилось в кровавое месиво.

Что-то ударило в голову, потом в шею.

"В меня попали", - подумал Леонид.

Он ещё успел удивиться, что ему совсем не больно.

***

– Отвёртка в машине есть?
– неприветливо спросил патрульный.

– Да, конечно, - ответила Тина. Она пошарила справа от себя в дверной нише, нашла отвёртку и подала её инспектору.
– Когда муж долго не может завести, он там, под капотом, что-то подкручивает...

– "Подкручивает", как же...
– недовольно буркнул патрульный.
– Контакты просто надо замкнуть...

Он дёрнул на себя рычаг замка капота, поставил ключ в положение "зажигание", проверил "нейтралку" и вышел из машины. Через несколько секунд машина завелась.

Патрульный вернулся повеселевшим.

– Ну, вот, другое дело, - сказал он.
– Да вы не расстраивайтесь, Кристина Юрьевна. Это всё для отвода глаз. Доберёмся до города, и поедете домой.

– А вы откуда меня знаете?
– насторожилась Тина.

Ей казалось, что у неё дрожит голос. А больше всего ей хотелось разреветься. "Куда вы увезли моего мужа?!" - вот о чём ей хотелось спросить.

– Так мы же милиция!
– жизнерадостно пояснил инспектор.
– Про всех всё знаем. Меня, кстати, зовут Анатолием Степановичем. Можно просто, Степаныч.

– Приятно познакомиться, - автоматически сказала Тина.

Патрульный выехал на трассу, но через минуту его настроение опять испортилось.

– Эге! Да у вас помпа звенит! Разве можно так ездить?

– Степаныч укоризненно посмотрел на неё, будто это она лично, своими руками разломала какую-то "помпу".

– Машиной муж занимается, - отрезала Тина.

– В том-то и дело, что не занимается. О корпусе я вообще молчу! Издевательство над техникой. Как вы техосмотры проходите... буксир хоть есть?

– Да, есть...
– ей удалось справиться с голосом.
– Куда вы повезли моего мужа?

И она всё-таки разревелась.

Простой вопрос, безобидная фраза, оказалась шлюзом, открывшим слезам дорогу.

– Прекратите истерику, Кристина!
– прикрикнул на неё Анатолий Степанович.
– Я же вам сказал, это только до города. У вас были неприятности. Чтобы не привлекать внимание, мы сделали вид, что везём вас на штрафплощадку. Всё в порядке!

– Вы меня не обманываете?
– спросила она.

Ей казалось, что они увезли Лёнечку навсегда.

Но инспектор не ответил. Он пристально вглядывался вдаль, а машина, дрожа и вибрируя, всё набирала скорость.

Кристина глянула вперёд и увидела столб дыма.

И вереницу автомобилей по обеим сторонам дороги.

Какие-то люди бежали к горящей патрульной машине. Анатолий по телефону что-то говорил, а через минуту, объехав по обочине стоявшую колонну, остановился в метрах двадцати от пожара.

Она смотрела на огонь и ничего не понимала: где её Лёня? Почему они остановились? Ведь этот, как его, Степаныч? да? обещал отвезти к Лёне. И сам Степаныч куда-то делся...

Она вышла из машины и пошла в поле. Смотреть на столб дыма и факел огня ей было почему-то неприятно. Кто-то догнал её и повернул обратно, в сторону дороги. Она послушно, как заводная кукла, вернулась к трассе. Ей даже показалось странным, как это она сразу не сообразила: на дороге было очень много людей, не может такого быть, чтоб среди них не было того, кто нужен. Без которого нельзя и незачем жить.

Она ходила между людьми, но Лёни нигде не было.

Она заглядывала в машины. Кто-то брал её за руки, смотрел в глаза, а кто-то отталкивал прочь. И слова. Много, много слов. Зачем? Что им всем от неё нужно?

Пусть лучше скажут, где её Лёня? Его нигде не было...

И как-то сразу наступил вечер. Она почему-то была у родителей. Пили чай, и было очень непривычно, что папа не включал телевизор. А потом утро. И опять вечер.

И вдруг она проснулась в большой белой комнате. Рядом стояло много кроватей. Она встала и пошла по проходу вдоль кроватей, но там лежали только женщины. Они смотрели на неё и о чём-то спрашивали. Лёни по-прежнему нигде не было и это было очень странно.

Он никогда так надолго не оставлял её одну.

Он всегда был где-то рядом. Чтобы она не делала, куда бы ни шла, она чувствовала его, чувствовала, что он рядом. А теперь не так. Его нигде нет. Пусто. Гадко. Мерзко...