Бог-скорпион

– Самосохранение.

Из туннеля выскочил Мамиллий, а следом императорская гвардия – не менее двух дюжин солдат, свежих после сна в тенистом саду и готовых размять мускулы. Мамиллий размахивал мечом, напевая леденящую кровь партию хора из «Семерых из Фив» и стараясь шагать в ритм. Одновременно императорская баржа с глухим стуком пришвартовалась к причалу, и оттуда выбрался Постум, грязный, растрепанный и взбешенный. Императорские стражи разорвали строй и бросились ему наперерез. Он отшвырнул двоих и с диким ревом ринулся на Мамиллия, обнажив меч. Тот застыл, как вкопанный, и вместо греческого вспомнил от волнения родной язык.

– Pax [6] !..

Постум занес меч. Император зажмурился, но, услышав громкий звон металла, открыл глаза. Постум отчаянно боролся с налетевшими стражами. Мамиллий, пошатываясь, ходил по кругу, безуспешно пытаясь сдвинуть шлем с глаз.

– Постум, скотина! Теперь у меня голова будет болеть!

Император сошел со стены.

– Что за человека Постум привел с собой на барже?

Офицер гвардии отдал салют.

– Заключенного, Император. Судя по виду, раба.

6

Здесь: «Спокойно» (лат.).

Император постучал пальцем по ладони второй руки.

– Сопроводите законного наследника по туннелю, вместе с его рабом. Двое из вас могут отвести господина Мамиллия. Шлем снимете позже. Дамы, испытание окончено, возвращайтесь на виллу.

Задержавшись у метательной машины, он посмотрел на усеянный телами причал. Воины почетной гвардии и музыканты слабо барахтались, как выброшенные на берег морские обитатели в ожидании прилива.

– Шестеро пусть любой ценой удерживают туннель. Не отходить ни в коем случае.

– Да, Кесарь.

– Остальные могут расположиться в саду. Пусть укроются за изгородью, немедленно!

– Да, Кесарь.

– Постум, если я велю гвардии тебя отпустить, ты будешь вести себя хорошо?

Постум покосился на темный вход в туннель. Император вздохнул.

– Прошу тебя, выбрось мысли о туннеле из головы. Мои воины получили приказ. Идем со мной! Обсудим все спокойно.

Постум растолкал держащих его солдат.

– Что ты сделал с моим войском, колдун?

– Всего лишь провел смотр, ничего особенного. Только растянул его до бесконечности.

Постум нахлобучил на голову шлем. Алый с золотом плюмаж местами обуглился.

– Что ты намерен со мной сделать?

Император криво усмехнулся.

– Посмотри на Мамиллия. Можешь представить его Императором?

Мамиллий лежал на животе на каменной скамье. Двое солдат держали его за ноги, а третий, пыхтя, стаскивал с головы застрявший шлем.

– Однако я получал весьма подробные доклады…

Император поманил кого-то пальцем.

– Фанокл.

– Да, Кесарь.

– Объясни законному наследнику раз и навсегда, какова твоя цель.

– Я уже объяснял, Император. Чтобы не было рабов и войны.

Постум хмыкнул.

– Приведите раба, которого я поймал. Это он был среди поджигателей твоего корабля.

Двое солдат притащили за руки и за ноги раба. Он был обнажен, но уже успел высохнуть. На вид настоящий титан, способный голыми руками убить льва – бородатый, смуглый и необузданный.

Император оглядел его с ног до головы.

– Кто это?

Солдат схватил пленного за волосы и вывернул его голову, так что тот оскалился от боли. Постум наклонился вперед и осмотрел метки, вырезанные в ухе раба. Затем кивнул, и солдат разжал руки.

– Зачем ты это сделал?

Раб ответил голосом, огрубевшим от крика и непривычным к разговору:

– Я гребец.

Император удивленно вскинул брови.

– Выходит, нужно приковывать гребцов к веслам? Или это слишком дорого?

Раб попытался умоляюще заломить руки.

– Кесарь, будьте милосердны, – сказал Фанокл. – Его соседа убило доской. Краб пролетел мимо.

Мамиллий с воплем освободился от шлема и тут же бросился к рабу.

– Ты не пытался меня убить?

– Зачем мне вас убивать, повелитель? Вы вправе доводить нас до изнеможения, ведь вы нас купили. Но этот человек хотел лишить нас работы. Мы видели, как его корабль идет без весел и парусов, против ветра. И каково гребцам понимать, что они не нужны?

– Мой корабль освободил бы вас! – воскликнул Фанокл.

Император задумчиво посмотрел на раба.

– Ты счастлив вечно сидеть на скамье?

– Одни боги знают, какие лишения мы терпим.

– Тогда зачем тебе такая жизнь?

Помолчав, раб ответил фразой, судя по всему, зазубренной в далеком прошлом:

– Лучше быть рабом у бедняка, чем править призраками в аду.

– Ну что ж, ясно. Уведите его, – кивнул Император солдатам.

Постум издал ехидный смешок.

– Слышишь, грек, что думает профессиональный моряк о твоем корабле?

Император повысил голос:

– Постой, давай узнаем мнение профессионального солдата о гром-машине. Офицер?

Офицер уже торопился им навстречу, отдавая салют.

– Простите, Император, но госпожа…

– Какая госпожа?

– Ее не пропускают без приказа.

– Ефросиния! – надтреснутым голосом вскричал Мамиллий.

Офицер побежал обратно.

– Пропустить ее! Живее!

Солдаты у туннеля расступились, и Ефросиния поспешила к Фаноклу и Императору.

– Где ты была, девочка? Почему не с остальными женщинами?

Она молчала, только вуаль подрагивала над губами. Император поманил Ефросинию пальцем.

– Держись рядом со мной. Тут тебе ничего не угрожает. Офицер!

– Слушаю, Император!

– Вольно. Постум, спрашивай.

Постум изучающе посмотрел на офицера.

– Капитан, ты обычно радуешься предстоящему сражению?

– Ради защиты Отца Империи…

Император упреждающе поднял руку.

– Твоя преданность не вызывает сомнений. Ответь на вопрос, пожалуйста.

Капитан задумался.

– В целом, да, Император.

– Почему?

– Новизна, Император. Упоение битвой, повышение по службе, иногда трофеи…

– Ты хотел бы разить врага на расстоянии?

– Не понимаю.

Постум указал большим пальцем на Фанокла.

– Это тот самый мерзкий грек, который смастерил орудие на причале. Нажимаешь на рычаг, и враг взлетает на воздух в облаке дыма.

Капитан замолчал, морща лоб.

– Выходит, Императору мои солдаты будут не нужны?

– Выходит, что так.