Бог Смерти

А всем известно, что когда давление в условных трубах нарастает слишком сильно, то происходит…

— Бум, — король почти рассмеялся прежде, чем конечности Айзена взорвались огромным количеством реацу.

Он уже слабо представлял, что с его телом случилось. Боль как-то отошла на второй план. Но вот конечности Соуске буквально разорвало, как и область вокруг него. Уже секундами позже, лёжа на остатках какого-то здания, он вспомнил битву с Бьякуей. Ту самую, где ему пришлось пережить тысячу порезов. Сейчас было нечто подобное. Он влил буквально все свои силы, чтобы нанести вред Айзену. У него не осталось ничего, даже на защиту не хватило. Тело перемололо едва ли не фарш. Но победа стоила того. Он выживет и сможет восстановиться, а вот Соуске уже нет…

Ещё более чудовищная реацу вдавила и так неспособного пошевелиться короля в землю. Он даже не мог дышать. А затем он услышал мерные шаги. Топ, топ.

— Неплохая попытка. В очередной раз благодарю за своё очередное возвышение, — кокон бывшего капитана разбился. Он был по-прежнему в плотных белых одеждах. Его каштановые волосы сильно отросли, а глаза изменились. Вместо карего цвета радужка стала белой, а белок окрасился в зловещий пурпурный. — Я опасался, что несовершенство хогьёку не позволит мне сломить пределы, но всё вышло совсем наоборот. Немного нестабильно, но вполне терпимо.

— Ха… — король выдохнул, у него уже не оставалось сил, чтобы как-то ответить.

— Честно говоря, ты действительно меня порадовал. От закостенелого меноса до существа, единолично сломившего границу между человеком и пустым. Я бы с удовольствием посмотрел бы на твоё дальнейшее развитие, но… — Айзен вогнал свой меч прямо в сердце, импульсом реацу разрывая и его, и лёгкие в клочья, — Мне жаль. Тебе нужно умереть, это лучший для тебя исход. Спи спокойно, бог-король уэко мундо, — это было последнее, что он услышал, ибо Соуске новым ударом пробил его череп, окончательно лишая всяких шансов на спасение.

Тело судорожно дёрнулось в предсмертных конвульсиях, а затем…

Уже пришла смерть.

Первый бог пал.

От рук Айзена Соуске — богоубийцы!

Новый порядок

Когда всё пошло не так? Может в тот момент, когда он начал видеть духов? Или когда стал временным синигами? Куросаки Ичиго не был дураком. Он подмечал все странности. Странность в том, что в нём таилась сила жнеца душ. Странность в том, что у него обнаружилась и сила пустого. Просто все делали вид, будто это норма. Кроме старосты, который во многом помог Ичиго. Староста, который оказался перерождением древнего правителя местного чистилища пустых. Самый ужасный, как казалось, враг для обычных душ оказался… хорошим другом.

И тем ужаснее он себя чувствовал, стоя над телом друга, убитого Айзеном.

— Кх-х!.. — он сжал зубы до скрежета, до треска. Ещё немного и те переломятся. Кровавое зрелище тела Орихары, чьё лицо замерло в некотором покое пробуждали нечто злобное внутри. Не «пустого» внутри. Его собственный гнев.

Ичиго… защитник… который не смог.

— Мне жаль, — голос отца звучал глухо, будто не знающий какие слова вообще произносить в таком случае. Да и надо ли?

Дурак-папашка сейчас показался в истинном облике, проливая свет на тайну происхождения Ичиго. Его отец был синигами. Хотя почему «был»? Он сейчас одет как синигами, у него имелся занпакто и реацу. Они вместе смогли отбиться от Гина, но не смогли остановить Айзена, даже объединившись с пришедшими на помощь Урахарой и Йоруичи. Они были избиты как дети.

Киске хранил молчание, прикрыв часть мрачного выражения лица собственной шляпой. Йоруичи трясло от бессильного гнева. Она же была его учителем и они много общались.

Никто не говорил.

Вряд ли такой высокомерный гад как Орихара бы порадовался прощальным словам.

Смерть для него никогда не являлась чем-то пугающим.

Это… его суть.

И чтобы его убить, нужно стать чудовищем.

— Отдыхай, придурок. Дальше я сам всё закончу, — Куросаки бросил последний взгляд на тело одноклассника. Развернувшись он быстрым шагом направился вслед за Айзеном. В проход, ведущий в общество душ, в настоящую Каракуру. Ему

Он всё ещё должен был защитить близких и простых людей. Не позволить Айзену принести целый город в жертву. Но теперь это был не только внутренний долг перед самим собой, а ещё и месть. Сила внутри бушевала. Нужно стать чудовищем? Ичиго намеревался показать Айзену такое чудовище, против которого у него не будет и шанса.

Никто его не остановит.

Он бежал по пространственному проходу. Потоки корью, старые кости, один лишь путь вперёд. Всё как и тогда, в первое посещение общества душ. Одно изменилось — более по этим местам не мчался ловчий таран. Эту странность он как заметил, так и проигнорировал. Сейчас его мысли были сконцентрированы на одном: «Нужно больше силы».

— Ичиго, подожди! У меня есть одна идея! — вдруг схватил его за плечо отец.

— Что, какая? — ему отчаянно не хотелось терять время, которого и так не хватало.

— Ты заметил, верно? Котоцу не появился. И судя по следам реацу Айзена, тот что-то с ним сделал. Это плохо, но в данный момент нам на руку, — заговорил Иссин. — Дангай — обособленное пространство, окружённое множественными слоями бурных временных потоков. Поэтому плотность времени здесь гораздо выше, чем снаружи.

— И что это даёт? — нетерпеливо поторопил его Ичиго, которому все эти научные объяснения ничего не говорили.

— Проще говоря, когда снаружи проходит один год, то в дангае две тысячи лет. В итоге — за один час мы сможем провести около трёх месяцев тренировок, — он достал подобие кунаев, привязанных к его запястьям нитью, и раскидал их по потоку корью, отчего последний замер, будто затвердел. — Этого времени хватит, чтобы я обучил тебя «финальной гецуге теншоу». С этой техникой ты сможешь остановить Айзена.

Слова отца были воодушевляющими. Если бы Ичиго пребывал в отчаянии, то уже неминуемо согласился, не задавая вопросов. Но сейчас он был в гневе, у него была цель и уверенность её достигнуть. Он мог больше, гораздо больше, об этом ему говорил «внутренний пустой», неустанно зовущий себя Зангецу.

— И какова цена? — тихо спросил он, повергнув отца в смятение. — «Финальная», ха. У меня нет права ни на минуту промедления. О каком уж часе ты говоришь? — шёпот из глубин разума стал громче, чётче и в нём отдавалась сталь. Маска пустого проявилась на его лице без привычного уже жеста. Даже узор на неё изменился, на белом цвете лишь две вертикальные линии алого, проходящие через глаза. — Все к чему-то готовятся, чего-то выжидают. Хватит с меня! Я пойду и остановлю Айзена. Если хочешь, то зови Урахару и сам обучайся этой технике! Хотя бы время я точно выиграю! — и больше не слушая отца, Куросаки побежал.

Побежал за своим врагом, так быстро, как только мог.

Король приказывает, лошадь повинуется.

Свет впереди притягивал его, он стал бежать ещё быстрее.

Будто собственный предел отодвигался всё дальше.

Поэтому я спрошу тебя лишь один раз. Ты король, или лошадь?

Ичиго уже знал правильный ответ.

— Я — король, — и с этого момента он перестал быть человеком.

***

Настоящая Каракура тоже была безжизненной. Люди в ней были, но спали крепким сном, не ведая то, что «боги» решают их судьбу. Айзен медленным шагов брёл по улице в сопровождении своего последнего слуги — Ичимару Гина. Ему стоило бы поспешить, создать ключ к дворцу короля душ и осуществить задуманное, только вопреки логики он не спешил.