Бог войны. Назад в нулевые!

Последние слова граф сказал во весь голос. И тут же получил звонкий ответ.

— Что??? Какой еще наследник, отец?! Я — единственная наследница. Ты забыл? — доносится девичий голос из коридора, с нотками заносчивости и явного недовольства.

— Анна! Я сам решу, что к чему. Иди тренироваться, уже, — растерянно бросил граф, чувствуя себя идиотом.

— Вероника, чертовка такая! Бросила дверь открытой. Сбагрить ее что ль на птичник, чтоб курам массаж проводила? А то яиц в последнее время несут с гулькин нос, — пробормотал он, прошел через комнату и шумно захлопнул дверь.

***

Дыхание богини зари нежно коснулось чела, дабы согнать с моих очей сумрак ночи. Ах да, я ж теперь смертный школьник. Значит должен думать, как смертный школьник. Так вот.

Солнце долбануло по глазам, заставляя меня оторвать зад от простели. Вот, вроде лучше. Пробуждение было ранним, но довольно приятным. Мой нос ощутил запах выстиранного постельного белья, дерева и глины, которой был отделан дом бабушки.

Впереди было плохо покрашенное окно, горящее солнечным светом. На подоконнике стояла герань. А сама стеклянная гладь была завешена старинным витиеватым тюлем.

Повернул голову и уперся взглядом в ковер, что висел на стене. Он был не очень красивый. Громоздкий, красно-коричневый, со странными геометрическими рисунками. Но при этом притягивал взгляд, без каких-либо явных причин.

Ковер вместе с беленым потолком, старой мебелью и окном создавал непередаваемую атмосферу. Мне стало тепло на душе, но в то же время не по себе. Ведь роскошный сияющий дворец божественной обители смотрелся, мягко сказать, по-другому. Плюс боги не спали как смертные, да и пробуждались иначе.

Я посмотрел на облезшую прикроватную тумбочку и заметил пластмассовый прямоугольник с экраном и кнопками. Так, это, кажется, телефон.

Спустя несколько лет, кнопки должны исчезнуть, а потом устройство вообще превратится в кристалл, который проецирует голограммы. Я вроде изучал технику смертных перед началом войны с Легионом, и знал кое-что в этом плане.

Да уж, устройство пока примитивное. Но все же стоит не мало по меркам простолюдинов. Потому Светлов решил не брать его прошлым вечером, от греха подальше.

И мобильный все это время был дома. Отлично. Устройство должно хранить информацию, которая поможет мне быстрей слиться с телом.

Не успел подумать, как дверь приоткрылась со скрипом. И на пороге возникла женщина лет семидесяти.

Она была одета не знатно, я б сказал, даже бедно. Тело прикрывало какое-то старое платье или халат. Поверх него большой фартук, видимо, для готовки еды. А на голове тонкий платок с мелким цветочным рисунком.

Типичная бабуля этого времени из рабочей семьи. Странно, выходит ее тоже сослали и оставили без довольствия, как меня? Ведь семья Александра очень богата, если память парня, конечно, не изменяет.

Черты лица бабушки были правильными и утонченными. Если бы не возраст, она была б еще той знойной штучкой. При этом глаза хозяйки смотрели на меня весьма молодо. Было видно, что в душе она лишь девчонка, и как может сопротивляется коварному возрасту.

Да уж, для смертных это большая проблема. Их жизни всегда слишком коротки, так было во все времена, и с этим ничего не поделать.

— Саша, ну как ты, все хорошо? — с волнением и сочувствием спросила бабуля, глядя на меня так, будто я лежу не в кровати, а на поле после битвы с Немейским львом.

— Да. Только сонно немножко. В школу идти не охота, — сладко потянулся я, говоря хриплым голосом.

Светлов, как и многие юнцы, любил спать. Так что я попал в самую точку, не вызвав никаких подозрений.

— Ох, тебе бы все в постели валяться, — по-матерински пожурила меня бабуля. — А я смотрю, вчера поздно был. Телефон с собой не брал, ничего не сказал. Уж боялась за тебя, волновалась. Не ровен час, что стрясется. — Добавила, слегка причитая, и покачивая головой в такт словам.

— Стрясется? Не понимаю, о чем ты, — вытаращил глаза и медленно снял с себя одеяло, оставшись в трусах «семейниках» и белой майке.

— Ну как же, внучок? Еще сбежишь на эту, на дискотеку ту в центре города, — скорбно проговорила бабуля.

— И там наслушаюсь воплей Владимира Преснякова и картавых стонов Шуры? — спросил, многозначительно ведя бровью, найдя в памяти Светлова самых бесячих звезд местного шоу-бизнеса.

— Ох, нет, милок. Хотя песни сегодня, тоже уже не те. Но там же эти группировки гуляют! Гоп-стопники или как их зовут? Заберут еще деньги и телефон, и что тогда делать будешь? — произнесла бабуля, будто на меня напал батальон кровожадных берсерков.

— Хех, ерунда! Все нормально! — весело подмигнул ей, быстро поднялся с кровати и стал одеваться.

Я не особо стеснялся пожилой дамы, да и выглядел относительно пристойно. Худое бледное тело парнишки было максимально не пошлым, кроме одного места, естественно, которое оказалось прикрыто безразмерным «мужским пеньюаром».

Так что я спокойно натягивал вещи, продолжая общаться с бабулей и сканируя память Светлова.

— Сама посмотри. Телефон, вон, на месте лежит. Денег даже больше стало чем было, — пояснил, вспомнив про подарок майора.

— Ой, как же это? Неужели ты сам кого-то обчистил? — вплеснула руками старушка.

Ох уж эти пожилые смертные! Любят они сгустить краски без всякой причины. Быстро пояснил, что просто слегка подработал, и перешел к более важным делам.

Тела смертных (а особенно молодых) нужно регулярно кормить. Кто бы знал! На одной божественной силе тут не уедешь, особенно, в давнем времени, где богов подзабыли.

А судя по запаху из коридора, еда меня уже поджидала. Я быстро намекнул, что голодный, и, сам того не ожидая, заставил бабушку танцевать странный танец.

Хозяйка проявила бурю эмоций, забыв о недавней тревоге. Казалось, она получила в дар рудник с золотом или нечто побольше.

— Ох, батюшки родные! Ты ж еще не покушал! А ведь в школу пора собираться. Иди скорей, Шура, не медли. Давай, у меня уже все готово. Быстрее, я мигом накрою, — зачем-то пританцовывая на месте, сказала бабуля и резво, насколько позволял возраст, покинула мою спальню.

Вскоре я сидел на маленькой, плохо обставленной кухне в ожидании трапезы. Здесь была старая мебель и громоздкий громкий холодильник прошедшей эпохи. Потолок побелен простой побелкой, обои на стенах выцвели.