Бог Войны

Никто не ответил, потому что Этельстан и сам прекрасно знал ответ. Его корабли все еще находились в Сэферне, и даже если бы он мог перебросить их на север, их не хватит, чтобы противостоять огромному флоту Анлафа.

— Не меньше трех тысяч, — безжалостно продолжил я, — и, несомненно, к ним добавятся еще люди с островов и из Ирландии.

— У меня будет больше, если я подожду.

— У тебя достаточно людей, мой король, — тихо сказал я.

— Меньше, чем у него! — зло ответил он.

— У твоего деда тоже было меньше людей при Этандуне, но он победил.

— Стеапа все время напоминает мне об этом.

— Стеапа! Он здесь?

— Он настоял, — нахмурился Этельстан. — Но он уже старик! Как и ты!

— Стеапа, — с нажимом сказал я, — один из величайших воинов Уэссекса всех времен.

— Так говорят.

— Так слушай его, мой король, возьми его в дело!

Он беспокойно поерзал в кресле.

— Я и тебя должен слушать?

— Ты король. Можешь делать, что пожелаешь.

— Сразиться с нахальным ублюдком на поле, которое он выбрал?

— Он выбрал поле, которое дает ему преимущество, — осторожно произнес я, — но оно также дает нам хорошую возможность его побить.

С тех пор как я вошел в шатер, никто не произнес ни слова, ни люди Этельстана, ни Финан, который меня сопровождал. Я поехал на юг, взяв с собой шестерых и оставив Эгиля, Торольфа и Ситрика в Честере. И я выбрал Финана за то, что он носил крест и нравился Этельстану. Сейчас Финан улыбнулся.

— Ты прав, мой король, — тихо сказал ирландец, — Анлаф нахален и жесток, но не обладает изощренным умом.

Этельстан кивнул.

— Продолжай.

— Свои войны в Ирландии он выигрывал яростными атаками, мой король, его войско численностью превосходило врагов. Он прославился жестокими нападениями и резней, учиняемой его ульфхеднарами. Его боятся, и он на это рассчитывает, ведь напуганный воин уже наполовину побит. Он хочет, чтобы ты принял его место битвы, потому что видит в этом способ тебя победить. — Финан указал на лоскут ткани с грубыми линиями, начерченными углём. — Он считает, что может разбить левое крыло твоей армии, а потом окружить остальных и наполнить ручей нашей кровью.

— Так зачем давать ему шанс? — спросил Этельстан.

— Потому что он не думает дальше этого. — Финан продолжал говорить спокойно и рассудительно. — Он знает, что его план сработает, и потому ему не нужно придумывать другой. Он пьет эль в какой-нибудь усадьбе Виреалума и молится, чтобы ты согласился на его условия, и тогда он станет не королем Нортумбрии, а королем Британии. Это все, что он видит. Все, чего хочет.

В наступившей тишине слышалось лишь пение где-то в лагере Этельстана. Ее нарушил принц Эдмунд, следующий в очереди на трон, пока Этельстан не женился и не имеет наследника.

— Но если откажемся, мы сможем выбрать поле битвы сами. Такое, которое даст преимущество нам.

— И где, мой принц? — спросил Финан. Я доверил Финану вести разговор, поскольку чувствовал, что раздражаю Этельстана. — Если мы не прибудем к Честеру в следующие пять дней, мост через Ди будет разрушен. Леоф сдаст город, потому что Анлаф предложит ему соглашение. Потом их войско выступит в Мерсию. Мы пустимся в погоню, и поле битвы все равно будет выбирать он. Такое, которое даст ему еще большее преимущество.

— Или мы где-нибудь поймаем его в ловушку, — сказал Этельстан.

— Возможно, — очень терпеливо произнес Финан. — А возможно, он поймает тебя. Но уверяю, у тебя есть хорошая возможность уничтожить его в Виреалуме.

— Ха! — рявкнул Коэнвульф, сидевший рядом с другим олдерменом.

Он хмуро глядел на меня. Я улыбнулся, взбесив его еще сильнее.

Этельстан не обратил на Коэнвульфа внимания.

— Ты говоришь, командует Анлаф? Не Константин?

— Анлаф выбрал поле битвы, — сказал я.

— И Константин это допустил?

— Похоже на то, мой король.

— Но почему? — с негодованием спросил Этельстан, будто его оскорбляло то, что Константин согласился на второстепенную роль.

За меня снова ответил Финан:

— У Анлафа есть определенная репутация, мой король. Он не проиграл ни одной битвы, а сражался он много. Константин, хоть и мудрый король, такой славы не имеет.

— Не проиграл ни одной битвы! — повторил Этельстан. — И ты думаешь, мы сможем разбить его на месте, которое он выбрал?

Финан улыбнулся.

— Мы можем разбить его, потому что знаем его план. Мы будем к этому готовы.

— Ты говоришь так, будто это легко, — сердито вклинился Коэнвульф, — но Анлаф превосходит нас числом, и он выбрал поле битвы. Принимать его вызов — безумие!

— Нам все равно придется где-нибудь с ним сражаться, — терпеливо сказал Финан, — а в Виреалуме мы хотя бы знаем, что он задумал.

— Ты только думаешь, что знаешь!

— Меня волнуют эти ульфхеднары, — впервые заговорил Этельвин, второй олдермен.

Остальные согласно закивали.

— Ты не сражался с ними, — сказал я. — А я — да. Их легко убить.

— Легко! — возмутился Коэнвульф.

— Они верят в свою неуязвимость, — пояснил я, — и потому атакуют как безумцы. Они устрашают, но если принять их первый неистовый удар на щит, а затем воткнуть им в живот сакс, они валятся замертво, как обычные люди. Я немало их поубивал.

Этельстан поморщился от этого хвастовства.

— В Виреалуме или в другом месте нам все равно придется встретиться с ульфхеднарами Анлафа, — сказал он, отметая возражения Этельвина, и посмотрел мне в глаза. — Почему ты так уверен, что мы сможем победить в Виреалуме?

Я помедлил, размышляя, не рассказать ли сказочку, которая его убедит. Сказочку о втором короле по имени Анлаф, правителе Хлимрекра, которого Анлаф насмешливо называл Шелудивым и которого вынудил привести людей сражаться за своего победителя. Я хотел намекнуть, что его люди будут биться не так яростно, и если мы сломаем их, то прорвем ряды Анлафа, но сам в это не верил. Воины из Хлимрекра будут сражаться за свою жизнь так же отчаянно, как любые другие, и потому я посмотрел Этельстану в глаза.