Богач, бедняк (Часть 3 и 4)

– - Да, лучше бы ты не ехал со мной,-- грустно сказал Томас, когда они снова выехали на шоссе.-- Надо же, арестовали за то, что у меня не такое дыхание, как нужно.

– - Забудь об этом,-- коротко бросил Рудольф, нажимая на газ.

Томас пошарил под сиденьем. Револьвер на месте. Значит, машину не обыскивали. Может, удача ему начинает улыбаться?

Они приехали в больницу в начале десятого. У входа их остановила медсестра и, отведя Рудольфа в сторону, что-то прошептала.

– - Спасибо,-- сказал Рудольф сдавленным голосом и, повернувшись к Томасу произнес:

– - Мама умерла час назад.

II

– - Последнее, что она сказала,-- рассказывала Гретхен,-- "Передай отцу, где бы он ни был сейчас, что я его прощаю". Потом впала в кому, и уже сознание к ней не возвращалось.

– - По-моему, она зациклилась на этом,-- сказал Томас.-- Просила меня поискать отца в Европе.

Было уже поздно, и вся троица сидела в гостиной дома, в котором Рудольф с матерью прожили последние несколько лет.

Билли спал наверху, а Марта плакала на кухне, оплакивая ту женщину, которая всегда, ежедневно, была ее врагом и мучительницей. Билли упросил мать взять его с собой в Уитби, чтобы увидеть в последний раз свою бабушку, и Гретхен уступила, считая, что вид смерти -- это часть воспитания ребенка. Поэтому она привезла его с собой. Мать простила дочь перед тем, как врачи поместили ее в кислородную палату.

Рудольф занялся подготовкой похорон. Поговорил с отцом Макдоннелом и согласился со всей этой "свистопляской", как выразился он в разговоре с Джин, когда позвонил ей в Нью-Йорк. Надгробное похвальное слово, месса и все такое прочее. Но он заартачился, когда хотели закрыть все окна в доме и опустить ставни. Он мог, конечно, ублажать мать, но до определенного предела. Джин мрачно сказала, что могла бы приехать, если он этого хочет, только не видит в своем приезде никакого смысла.

Полученная в Риме телеграмма произвела на нее гнетущее впечатление.

– - Семьи,-- бормотала она,-- все эти проклятые семьи.

В тот вечер Джин много пила и продолжала пить всю дорогу в самолете. Если бы он не поддерживал ее под руку, то она наверняка свалилась бы с трапа самолета. Когда он уезжал в Нью-Йорк, она казалась ему такой хрупкой, такой утомленной, изможденной. Теперь, сидя перед братом и сестрой в доме, в котором он жил с матерью, он был рад, что жена не приехала.

– - Так вот, в день, когда умирает твоя мать,-- ворчал Том,-- тебя какой-то поганый коп заставляет мочиться в бутылку.-- Том один из всех пил, но он был не пьян.

Гретхен поцеловала его в больнице, крепко обняла в приступе печали, и теперь уже не была прежней высокомерной, задирающей перед всеми нос, мнящей себя выше других женщиной, не такой, какой он ее запомнил, а совсем другой -- теплой, любящей, близкой. Томас чувствовал, что у них появился шанс на окончательное примирение. Но прежде нужно забыть о прошлом. У него и без того полно в этом мире врагов, для чего ему еще наживать их из числа своих близких, из своей семьи?

– - Меня пугают эти похороны,-- резко сказал Рудольф.-- Все эти старушки, с которыми она играла в бридж. И что может сказать о ней этот идиот Макдоннел?

– - Что ее дух надломила бедность и недостаток любви, что она свою жизнь все равно посвятила Богу,-- сказала Гретхен.

– - Да, если бы только он этим ограничился,-- мрачно бросил Рудольф.

– - Прошу меня простить,-- извинился Томас, выходя из комнаты в спальню для гостей, которую они делили сейчас с Билли. Гретхен разместилась во второй свободной комнате. В комнату матери пока никто не входил.

– - По-моему, он изменился, не находишь?
– - спросила Гретхен, когда они с Рудольфом остались одни.

– - Да-а,-- протянул Рудольф.

– - Какой-то подавленный, прибитый...

– - Как бы там ни было,-- сказал Рудольф,-- согласен, он изменился в лучшую сторону.

Услыхав шаги спускавшегося по лестнице брата, они оборвали разговор. Томас вошел с мягким свертком, завернутым в тонкую шуршащую бумагу.

– - Вот,-- сказал он, протягивая его Гретхен,-- это тебе.

Гретхен, развернув сверток, расстелила на столе шарфик со старинной картой Средиземного моря в трехцветном изображении.

– - Спасибо. Он такой милый.-- Встав, она поцеловала его за подарок.

Неизвестно почему, но ее поцелуй вдруг его "завел". "Как бы не совершить чего-нибудь опрометчивого, безрассудного,-- мелькнула у него мысль.-- Дать волю нервам, расплакаться, начать крушить мебель, вытащить револьвер и открыть пальбу по луне".

– - Я его купил в Каннах,-- сказал Томас,-- для мамы.

– - В Каннах?
– - переспросил Рудольф.-- Когда же ты там был?

Томас сказал. Они вычислили, что могли находиться там одновременно, по крайней мере, один день, это точно.

– - Как, однако, все это ужасно,-- печально сказал Рудольф.-- Братья разминулись вот так, ничего не зная друг о друге. Теперь, Том, нам нужно постоянно поддерживать связь друг с другом.

– - Да,-- согласился Томас. Он знал, что ему на самом деле хочется видеться с Гретхен, но Рудольф -- это совершенно другое дело. Сколько он вынес страдания из-за него, Рудольфа, сколько мук.-- Да,-- повторил Том.-- Я прикажу своей секретарше послать тебе копию маршрутов моих поездок на ближайшее будущее.-- Он встал.-- Ну, пора в кровать. У меня был трудный длинный день.

Томас поднялся к себе по лестнице. По правде говоря, он не очень устал, скорее притворялся. Просто ему не хотелось сидеть в одной комнате с Рудольфом. Если бы он только знал, где находится морг, он выскользнул бы незаметно из дома, пошел бы к умершей матери и просидел бы всю ночь возле нее.

Ему не хотелось будить Билли, спавшего в голубой пижаме на второй кровати, поэтому он, раздеваясь, не стал включать свет, лишь чуть приоткрыл дверь, чтобы при свете из коридора было видно, куда положить одежду. У него не было пижамы. Интересно, что скажет этот пацан, когда утром увидит, что его дядя спал в трусах. Может, и не заметит. Мальчишка, по его мнению, неплохой, и его насильно не заставишь поверить, что его дядя -- плохой. От него приятно пахло свежестью и мылом. Он старался утешить Гретхен там, в больнице, обнял мать, и они оба заплакали. Он что-то не помнит, обнимал ли он когда-нибудь свою мать.

Глядя на мальчика, он думал об Уэсли. Нужно что-то делать. Нельзя же, в самом деле, позволять воспитывать сына такой проститутке, как Тереза.

Закрыв дверь, он лег на мягкую кровать с чистыми простынями. Рудольф, конечно, спал в такой удобной, чистой кровати каждую ночь, всю свою жизнь.

III

Тедди Бойлан пришел на похороны, как и многие другие. Газеты в Уитби и Порт-Филипе поместили некрологи на видных местах. Редакции считали, что смерть матери такого почетного гражданина, как Рудольф Джордах, является довольно важным событием в их округе. Правда, они не могли рассказать ничего особенного о Мэри Джордах, но газеты не упустили случая, чтобы перечислить все достижения Рудольфа и оказанные ему почести -- председатель совета директоров корпорации "Д. К. Энтерпрайсиз", президент малой Торговой палаты Уитби, выпускник-отличник университета Уитби, член попечительского совета университета, член городского архитектурного комитета, созданного как для Уитби, так и для Порт-Филипа, смелый, энергичный, уверенный, многообещающий бизнесмен. В них также упоминался и такой факт, что когда-то Рудольф выступал на коротких дистанциях за легкоатлетическую команду Порт-Филипа, а также в середине 40-х играл на трубе в джазе "Пятеро с реки".