Богач, бедняк

Повесив с подчеркнутой аккуратностью, чтобы чуть сгладить неприятное впечатление от беспорядка в комнате, пальто и шарф на вешалку, она сказала Билли:

– - Иди к себе наверх делать уроки.

– - Ах, да,-- вздохнул Билли, скорее для проформы, а не из-за желания остаться в компании взрослых.

– - Иди, иди, Билли!

Сын с искренним удовольствием пошел к себе наверх, но изобразил при этом такой несчастный вид, как будто ему ужасно этого не хотелось.

Гретхен достала бокалы.

– - Ну, по какому случаю пьем?
– - весело спросила она Рудольфа, открывавшего первую бутылку.

– - Мы наконец добились своего,-- сообщил ей Рудольф.-- Сегодня состоялось официальное подписание документов. Теперь мы сможем пить шампанское всегда -- утром, днем, вечером, когда угодно, пить до конца жизни.

Он наконец вытащил тугую пробку и стал разливать шампанское по бокалам, искрометные пенистые брызги фонтаном падали ему на руку.

– - Просто замечательно,-- воскликнула Гретхен, хотя так и не поняла до конца, как это Рудольфу удалось без посторонней помощи проникнуть в область крупного бизнеса.

Они чокнулись.

– - За процветание корпорации "Д. К. Энтерпрайсиз" и председателя совета директоров,-- предложил тост Джонни.-- Самого молодого из всех новых магнатов!

Оба они засмеялись, но все равно чувствовалось, что нервы у них напряжены. Как это ни странно, но они напоминали Гретхен людей, которым чудом удалось уцелеть после дорожного происшествия, и теперь они истерически поздравляли друг друга со счастливым исходом.

Рудольф не мог сидеть на месте. Он все время ходил по комнате с бокалом в руке, открывал книжки, разглядывал ее письменный стол с царящим на нем беспорядком, торопливо перелистывал газеты. Какой-то нервный, загнанный, с лихорадочно блестящими глазами и провалившимися щеками.

Джонни являл собой полную противоположность Руди: полнощекий, гладенький, спокойный и собранный. Теперь, после нескольких глотков шампанского, вид у него был довольный, даже сонный. Он, конечно, куда лучше был знаком с миром денег, чем Рудольф, знал, куда и как их лучше вкладывать, и всегда был готов к неожиданным поворотам судьбы.

Рудольф включил радиоприемник как раз посередине исполняемой первой части "Императорского вальса" Иоганна Штрауса.

– - Послушай, они играют наш гимн,-- сказал он, обращаясь к Джонни.-Музыка в честь миллионов.

– - Не заноситесь, ради бога,-- воскликнула Гретхен.-- Вы, ребята, заставляете меня чувствовать себя нищенкой.

– - Если бы у твоего Вилли было побольше мозгов,-- сказал Джонни,-- то он бы выпросил, занял или, наконец, украл деньги и вложил бы их в "Д. К. Энтерпрайсиз". Я не шучу. Трудно даже представить, как высоко взлетит эта компания. Предела нет.

– - Вилли слишком горд, чтобы у кого-то просить деньги, его слишком хорошо знают, чтобы дать ему в долг, и он слишком труслив, чтобы украсть их.

– - Что ты, Гретхен, какие ужасные вещи ты говоришь о моем друге,-сказал Джонни, притворяясь, что шокирован ее словами.

– - Когда-то он был и моим другом,-- печально парировала Гретхен.

– - Выпей еще шампанского,-- предложил он. Она кивнула, Джонни налил.

Рудольф поднял с ее стола листок бумаги.

– - "Век лилипутов",-- прочитал он вслух.-- Что это за заголовок?

– - Я хотела написать статью по поводу одной новой телепрограммы этого сезона,-- ответила Гретхен,-- но потом занялась чем-то другим. Прошлогодние пьесы, пьесы нынешнего года, куча новых романов. Деятельность кабинета Эйзенхауэра, вопросы архитектуры, общественная нравственность, проблемы образования. Я просто в ужасе от того, чему учат Билли в школе, и, вероятно, это меня и подвигло на обличительные статьи.

Рудольф прочитал первый абзац.

– - Ты довольно резка,-- прокомментировал он.

– - Мне платят за то, чтобы я всех ругала,-- оправдывалась Гретхен.-Это мой рэкет, так и знай!

– - Ты что, на самом деле считаешь, что все так безнадежно?
– - спросил Рудольф.-- Или притворяешься?

– - Я стараюсь быть искренней.-- Она опять протянула свой бокал Джонни.

В это время зазвонил телефон.

– - Это, наверное, Вилли хочет предупредить, чтобы его не ждали к ужину,-- сказала Гретхен.

Она подошла к своему столу, сняла трубку.

– - Алло,-- произнесла она заранее обиженным голосом, затем недоуменно посмотрела на брата: -- Минутку,-- и передала трубку Рудольфу.-- Это тебя.

– - Меня?
– - вздрогнул от неожиданности Рудольф.-- Никто не знает, что я здесь.

– - Но просят мистера Джордаха.

– - Слушаю,-- сказал в трубку Рудольф.

– - Это Джордах?
– - осведомился хрипловатый, приглушенный голос.

– - Он самый.

– - Это Эл. Я поставил за тебя пять сотен на сегодняшний вечер. Неплохие деньги. Ставки семь к пяти.

– - Минутку,-- сказал Рудольф, но в трубке уже послышались гудки. Рудольф молча смотрел на нее.-- Странно. Какой-то незнакомый парень, назвался Элом. Он сказал, что поставил за меня пятьсот долларов, и ставки -семь к пяти. Гретхен, может, ты тайком увлекаешься азартными играми?

– - Никакого Эла я не знаю,-- сердито ответила она.-- К тому же у меня нет таких денег, и он просил мистера Джордаха, а не мисс Джордах.-- Она печаталась под своей девичьей фамилией -- Г. Джордах, и телефон числился под фамилией Джордах в справочнике Манхэттена.

– - Какая-то чепуха,-- сказал Рудольф.-- По-моему, я никому не давал этого телефона, не так ли?
– - спросил он у Джонни.

– - По-моему, нет,-- подтвердил его приятель.

– - Что за чертовщина,-- вздохнул Рудольф.-- Сколько же Джордахов живет в Нью-Йорке? Тебе когда-нибудь приходилось встречать здесь однофамильцев?

Гретхен покачала головой.

– - Где этот проклятый справочник?

Гретхен показала ему, где он лежит. Рудольф раскрыл его на букве "Д", полистал.

– - "Т. Джордах,-- прочел он.-- Западная Девяносто третья улица".-- Он медленно закрыл толстую книгу и отложил ее в сторону.-- Т. Джордах,-задумчиво повторил он, обращаясь к Гретхен.-- Неужели это он?
– - спросил он ее.

– - Думаю, что нет.

– - О чем это вы говорите?
– - недоуменно спросил Джонни.

– - Дело в том, что у нас есть брат, которого зовут Томас,-- объяснил Рудольф.

– - Гадкий утенок в нашей семье,-- добавила Гретхен.-- Настоящее исчадие ада. Джордахи -- удивительно сплоченная семья,-- с иронией сказала она.