Богатая наследница

И лежала, не шевелясь.

Она ждала, когда он будет убивать её.

Молила только, чтоб было не очень больно.

Глаза у неё были закрыты, а из-под ресниц лилась вода, - не слезы, - а слезная вода...

Убивать Надюшку Паша не собирался. Она ему была нужна.

Он подошел к ней, приподнял её, положил на диван.

Она застонала.

– Вот ты меня до чего довела. Я ведь женщину никогда пальцем не тронул, закон у меня такой, - женщин не бить. Все ты... Ну, ладно, обойдешься. Выпей винца с анальгином и все будет хокей. Думаешь, я тебя в полную силу?
– Паша рассмеялся, - Ты че! В полную силу б, - тогда от тебя ошметки бы летели! Давай-ка не притворяйся.

Он попытался усадить её на диван. Она вскрикнула и рука у неё повисла как плеть.

Паша замандражил: неужели у неё что-то сломалось? Ни хрена себе! Подумаешь, отмашку сделал!

Надюшка смотрела на него остановившимися газами. И дрожала.

Таким Пашу она ещё не видела.

Ничего ей не нужно, если это оплачивать здоровьем... Между прочим, Элька-то - жизнью.

Ее вдруг окатило как кипятком.

До сегодня она не задумывалась, что и как. И только когда почувствовала на себе, что такое дикая боль от удара и ужас, что удар повторится, - внезапно просветлела и ощутила до конца, что они задумали. Душегубство! И разве Паша оставит её, Надюшку, в живых после всего?.. Нет, отчетливо прозвучало в ней.

Но Паша! Отец Викочки! Ну и что, так же холодно звучало в ней.

Паша собирался быстро, по-военному.

Бросил в сумку какую-то коробку, ножик в кожаном футляре, кошелек, папку для бумаг почему-то. Надел куртку и темные очки и, повернувшись к Надюшке, коротко кинул, - ну?

Она наблюдала его сборами как бы со стороны. Будто её это не касалось. И стоило ей только двинуться, как острая боль пронзала руку и спину.

... У меня что-то сломано, думала она. Не с ужасом, а с каким-то странным остановившимся любопытством, - рука или лопатка? Как же я поеду? А не поеду я! Скажу, - не могу и все.

Но это были, как говорится, досужие мысли.

Как это она не поедет? Разве Паша ей позволит?

Конечно, он ей не позволил.

– Ты что?
– Заорал он, - издеваешься? Вставай! Нечего притворяться!

Она покорно попыталась встать, но в руку отдало болью и Надюшка со стоном свалилась на диван.

По лицу Надюшки, по враз разлившей синеватой бледности, Паша понял, что дело - кисло, но виду подавать не собирался.

Полез нервно в шкаф, достал длинный шарф и начал неуклюже наматывать его на надюшкину руку.

Надюшка стоически терпела боль. Но когда он протянул шарф ей за шею и завязал концы, почувствовала некоторое облегчение.

Паша это увидел. Миролюбиво погладил её по голове.

– Надюшка, не журысь! Смотаемся туда-сюда и сходишь ко врачу. А сейчас поедем. На машине поедем. Таблеток возьми еще. Доберемся. А к Эльке может так и лучше? Пожалеет... Даст адресок мужичка своего безо всяких. Давай, Надюха...
– И не преминул добавить, - все ж-таки ты - как чучело огородное нескладное. Люди ещё не так падают и ничего, а ты - заяц фарфоровый. Раз! и лопнул. Одно слово молюска...
– буркнул он свое самое обидное определение.

Они летели с ветерком по шоссе, обгоняя машины.

Надюшка сидела сзади. Паша велел. Чтоб, не мешала.

– А то ещё вторая рука лопнет, - шутканул он.

Надюшка думала думу.

... Как сказать Паше, что Клим - не муж Эльке?.. Может, тогда повернет обратно, домой, в Пушкино?.. Зачем ехать искать Клима? Он теперь не нужен. Паша разозлится. Нарочно поедет на дачу и там устроит!..

Надюшка боялась даже думать, что устроит Паша.

А Элька там одна.

Нет, все же надо ему сказать. Только не на ходу. Попросить остановиться. Вон, в лесочке постоять...

– Паша...
– Обратилась она к нему как можно ласковее и тише, - на минуточку остановись.

– С какой это радости?
– Буркнул Паша.

– Сказать мне что-то надо...
– Прошептала Надюшка.

Он остановил машину. Обернул к ней злое отекшее лицо, - Ну?

– Паша, мне Клим сказал, что он Эльке не муж, они давно развелись, он для понта трепал...

Надюшка замолчала и ждала. Паша тоже молчал, потом схватил её за волосы, дернул что есть силы, она завизжала, а он прошипел, убить тебя - и то мало. Ладно, спасибо, что сказала, очень благодарен. Теперь планы другие будут.

Увидел, что она плачет, заорал, - чтоб я тебя за дорогу не слышал ни зги - выкину на ходу! Но долго не ехал, тяжело молчал, о чем-то думал. Потом резко рванул с места. Надюшке было страшно до ужаса, но она собралась с силами и спросила, - Па-аш, ты чего надумал? Скажи хоть мне.

Паше до страсти не хотелось делиться с этой дурой своими планами, - не болван же Паша-бармен! Но сказать кое-что надо. Нужна ещё Надька, так её растак, Но это ж надо, - Климушу-пьянь упустить!

– У меня против этой селедки Эльки заначка есть, сынок её, поняла? Как жахну ей про Питер, - она все отдаст и все подпишет, - и Паша самодовольно хлопнул ладонью по кожаной папке, которая лежала на сиденьи.
– Клим не муж, ну и пошел он! А ошибки свои будешь исправлять сама.

– Но как, Пашенька?
– Чуть не завопила Надюшка, поняв, какую страшную вещь задумал Паша, - у меня рука не двигается же!

– Рука твоя никому и не нужна, - вдруг мерзко хихикнул Паша, - мы подъедем, ты пойдешь на дачу и вызовешь Эльку на разговор, на улицу. Что хочешь, то и ври, - я тебя избил, ты меня боишься. Вытащишь её, поняла? А там уж я сам.
– А если она не пойдет?
– Тихо спросила Надюшка.
– Жду десять минут и стану действовать сам, но тогда вам всем мало не покажется. Сообщил Паша, передвигая кобур из-под предплечья на грудь.
– Да не забудь узнать, кто в доме.

Надюшка похолодела, когда поняла, какая страшная участь ждет Эльку. Глава 31

Эля читала в гостиной свою Сару Ли, находя там все больше точек соприкосновения со своей судьбой.

Бэтт и Джерри встретились.

Но ни он, ни она не возымели друг к другу симпатий.

Бэтт донимали странные звонки, какие-то не внушающие доверия люди приходили к ней с безумными предложениями: продать дом, помочь устроить шикарную жизнь в Мексике...

А Джерри ухлестывал за роскошной фотомоделью, - Даной Ривз, её соперницей, которая вдруг появилась на горизонте...

Катя споро, - как и все, что она делала, - готовила на кухне обед. Ей хотелось поговорить с Элей, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. Но видя, что Эля углублена в книгу, молчала и раздражалась. Она должна сегодня звонить Илье, а сказать ей нечего. А она так изгрызла Илью за его неумелость и бездейственность!

И предложила, - хотите пирожки сбацаю? С рыбой и яйцами, и с грибами...

Эля аж подпрыгнула.

– Я так люблю пирожки! Сама умею, но для себя одной, лень... Ой, Катюша, сделайте! А я приглашу в гости соседку Анастасию. Кстати, - она посмотрела на часы, - у нас с ней время оздоровительной прогулки. Надо идти. Отдай и не греши, до реки, там вдоль берега, - до плотины, и обратно. Два часа. Проверено.