Богатая наследница

Также причепурившейся не на шутку.

Они обе врозь решили, что перед битвой надо становиться истинными красавицами.

Одетая в домашнее шелковое длинное платье, густого темнозеленого цвета, с отделкой из кружев...

С прической - непослушный бэби, - в притемненных очках и с хорошо наложенным макияжем, Анастасия являла собой пример того, как женщина может, - за пару часов, - молодеть до изумления.

– Какие у нас женщины!
– Произнесла она, стоя на пороге, - И это осенью, в дождь, - а что будет весной? Все с ума сойдут! Мужчины, я имею в виду.

Катя подозрительно смотрела на них обеих.

Слишком веселых, слишком нарядных...

И каких-то таинственных. Черт их не знает, этих "светских" баб!

Ей захотелось быть подальше от них. Чуть-чуть, - и она бы сбежала...

Но произошло нечто непредвиденное.

По тропинке к даче шла... Надюшка, но в каком виде! Встрепанные волосы, всегда так тщательно уложенные в косу, бледное грязное лицо с синяком под глазом, рука перемотана шарфом и повязана как у детей - варежки - на шею... Катя оторопела. Эля просто в себя придти не могла, - опять эта Надюшка и в каком же теперь виде!
– Надя! Что с тобой?
– Крикнула Эля и побежала к ней. Надюшку трясло крупной дрожью, - ведь за калиткой стоял Паша, а у него пистолет... Из дверей выскочила Анастасия. ... Что же это? чуть не упала в обморок от страха Надюшка, сколько их!

Женщины продолжали ахать и трещать, но Надюшка собрала последние силы и сказала только Эле, - Эля, мне надо с тобой поговорить. Мужиков нет? Вдруг беспокойно спросила она. Она действовала как робот, заряженный хозяином, - Пашей.
– Ни-кого-о, - удивленно протянула Эля, - а что? Что случилось?
– Я все расскажу, все, - забормотала Надюшка и боком стала уходить к калитке.
– Я сейчас, сейчас...
– Ты куда, Надя?
– крикнула Эля, но потом махнула рукой и разозлилась: да пусть катится, в конце-то концов! У неё есть мать, а я ей чужой человек! И ушла в дом.

В доме они стали обсуждать происшествие. Катя спросила, что это за чучело и не надо ли её погнать, Катя это сможет и она подняла над головой тяжелую отбивалку для мяса. Эля засмеялась, - ну, что вы, Катя, на неё дунь, она развалится. Вы, что не видите, она же не в себе. Если вернется, напоим, накормим и узнаем, в чем там дело.

Анастасия курила у двери в зимний сад, лицо у неё было настороженное. Она сказала Эле, - Не нравится мне этот приход. Она не одна, поверь.
– Да ерунда это, Стася, что ты не видишь, в каком она состоянии? Ее Паша избил, уверяю тебя и она примчалась сюда плакаться.

Катя у плиты досыпала в свой заменитый борщ приправы, Эля отошла от Анастасии за сигаретами...

Распахнулась с грохотом дверь, и в дом ворвался с пистолетом в руке маленький толстый мужик в темных очках. Он заорал громовым голосом, - ни с места! Стоять! Всех перестреляю!

Женщины онемели и обездвижели, но никто из них не завизжал и не закричал.

Паша снова заорал, - мне нужна только одна!
– Он ткнул пистолетом в Элю.
– Остальных не трону.

Эля мельком подумала о своих "рыцарях" и, горько усмехнувшись, сделала движение к Паше...

Но тут что-то случилось: со страшым свистом пролетел мимо какой-то огромный огнедышащий предмет и Паша оказался лежащим на полу и дико орущим. А над ним бесстрашной древней воительницей оказалась Катя и наподдала ему прямо промеж ног своей сорок первого размера ногой в литой кроссовке, при этом приговаривая: не лез, срань, куда не просят. Паша скорчился, видимо, от невыносимой боли и вдруг странно затих.

Кастрюлю с борщом Катя метнула как ядро, пока он размахивал своим пистолем.

Началась истерика, но не слезная и мрачная, а сумасшедшая и с таким же сумасшедшим весельем. Эля валялась на ковре и то ли плакала, то ли хохотала, впрочем, - все вместе. Анастасия пыталась сквозь смех и икоту рассказать, как Катя метнула кастрюлю с борщом, а сама героиня - Катя сидела верхом на Паше и долбила ему сквозь смех и слезы: дурак, ты сначала узнай, что за женщины тебя встретят! А потом за свою говенную пушку хватайся.

Паше же было не до чего, он чувствовал, что сознание покидает его, и он, Паша, скоро умрет от этой проклятой кастрюли, от ожогов и страшенной боли в паху. ... А все сволота Надюшка, мелькнуло в затухающем сознании. Первой опомнилась Эля, она сказала, - девочки, надо же врача!
– Обожмется!
– Хохотнула Катерина. Она ловко обвязала Пашу веревкой и после этого убрала кастрюлю.

Пашино счастье, что борщ был какое-то время выключен, но рожа Пашина была совсем не в лучшем виде, да и подняться он не мог. Эля думала о Надюшке. ... Какая же ты, Надька дрянь, ну, какая дрянь! И ей стало отчего-то дико тоскливо и больно.

А за забором, на пожухлой траве валялась несчастная Надюшка. Она как только увидела Пашу, идущего с пистолетом на дачу, так и сомлела бездыханная завалилась, - счастливая, не чувствуя ничего, - ни хорошего, ни худого.

Подлетела как самолет синяя Вольва, из нее

выметнулись трое: Стах, Леон, Макс и бегом бросились к даче, калитка была не закрыта. Лежащую Надюшку они не заметили, кто-то даже споткнулся о неё и выругался. В машине остался Клим, у него пока не было сил двигаться, его трясло как в лихоманке.

Мужчины вбежали на дачу. Стах увидел только Элю, которая вдруг разрыдалась как маленькая и бросилась наверх, Стах помчался за ней. А Леон и Макс, оглядев поле боя, посмеялись, осмотрели полубессознательного Пашу, наддали ему разок-другой и Анастасия сообразила позвать Палыча. Тот пришел, ничего не сказал, взвалил Пашу на плечо и пробурчал, - полежит у меня в холодной сараюшке, оклемается, а там и милиция подоспеет. Ишь ты, какой прыткий, а кто ж его так?
– Катя - С гордостью ответила Анастасия и Палыч уважительно посмотрел на эту большую блондинку, сказав, - такая деваха кого хочешь забьет.

Клим со стонами выполз из машины, он понимал, что сидеть здесь становится просто неприличным. Его пошатывало - ото всего того, что произошло с ним в последние дни. Но идти на дачу надо. И тут он увидел, как из желтой поломанной жалкой осенней травы поднимается - как черепашья женская голова, вся в листьях и грязи. Голова унывно то ли застонала, то ли завыла. И только тут Клим понял, что это Надюшка! Он побрел к ней, не испытывая ни зла, ни прочих любых чувств, присел перед ней на корточки и спросил: Ты что? Почему ты здесь?

Надюшка оборотила на него какие-то пустые глаза и ответила, лежу. Клим вдруг почувствовал себя если не совсем и мужчиной, но хотя бы существом человеческого рода.
– Вставай немедля!
– Крикнул он, - ты же сдохнешь, земля промерзла!

И её прорвало.

– Я не хочу жить! Не хочу! Мне ничего не надо! Мне не нужна дача и деньги! Только не убивайте меня больно...
– слезы потекли у неё из глаз, я ничего не сделала плохого! Где Паша?
– Вдруг вскинулась она, - его убили?