Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Я стояла на высокой горе и смотрела вниз, на копошащихся людей. Особенно сильно меня интересовал один из них, с отрешенным лицом сидевший в стороне, на нагретом солнцем камне, устало сгорбив плечи.

Почему мне не дает покоя мысль о нем? Что такое в Никосе, не позволяющее мне его забыть? Мои губы все еще хранят его тепло…

– Привет, сестренка! – Сзади на плечи легли сильные руки старшего брата и немного помассировали основание крыльев.

– Привет, – улыбнулась я уголками губ, хоть он и не видел моего лица. – Как дела, Саш?

– Мои – нормально, – поведал брат, отвлекая мое внимание от людей. – А вот твои не очень…

– Что так? – равнодушно спросила я, не меняя позы. – Мне приготовили новое задание? Я готова.

– Скорее старое, – хмыкнул Саш. Высокий красивый шатен с золотистыми глазами, он знал, какое производит впечатление, но, казалось, не обращал на это никакого внимания. Белые одежды, сияющая броня, огненный меч – Сашиэль не без оснований считался одним из красивейших ангелов Божьих. Не то что я… Ходячее недоразумение.

– Старое?.. – Жгучего интереса во мне это заявление не вызвало. И вообще: тут со старшими не спорят.

– Да. – Саш кивнул в сторону людей. – Тебе придется вернуться к нему.

– К кому?! – Я уже начинала подозревать колоссальную подлянку, но благоразумие верить отказывалось. Не может быть! Даже у НИХ недостанет столько издевательства!

– К твоему мужу, – спокойно объяснил брат.

НЕТ! Я развернулась, гася крик отчаяния.

– ОН. МНЕ. НЕ. МУЖ! – твердо отделяя слова для четкости, сообщила я брату, но еще больше – в очередной раз убеждая себя.

– Муж, – сказал брат как припечатал. Кротко напомнил: – Ваш брак освящен церковью и закреплен плотской близостью!

– На все вопросы я сказала вполне ясное и понятное «нет»! – с внутренним торжеством сообщила я братцу, лихорадочно придумывая причину категорического отказа от нового-старого задания.

Я НЕ СМОГУ! МНЕ ЭТО НЕ ПОД СИЛУ – ПРОЙТИ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЛЮБИМОГО ВТОРОЙ РАЗ!

– А что ты сказала в глубине души?.. – На меня взглянули внимательные золотые глаза, в которых светилась многовековая мудрость. – Ты пыталась солгать в церкви! ТЫ! Да если бы я не вмешался, знаешь, чем бы для тебя это кончилось?..

Я заткнулась, надулась и замкнулась. На секунду.

– И нечего было вмешиваться! – Протест буром пер наружу, невзирая на лица и чины. – Сама не маленькая! Дали бы по… декору, и все!

– ВСЕ?!! С ума сошла! – На небо срочно натянуло свинцовые тучи – брат начал метать громы и молнии. Рыба бы так икру метала! – Милая! Да тебя бы испепелило на месте!

Люди внизу подняли головы и начали сматывать рыбацкое и пляжное снаряжение, тыкая пальцами в грозовые облака. К Никосу подлетел Георгиос и что-то эмоционально изобразил руками. Казидис покачал головой и остался сидеть, не отрывая застывшего взгляда от морской дали.

Сердце сжалось и совершило скачок…

– Вряд ли испепелило бы. А вот неприятности… в первый раз, что ли? – как можно спокойнее отозвалась я.

– Это уж точно! – хмыкнул Саш. – Чего стоит только твоя эскапада с крестоносцами! Надо ж было додуматься помыть их вином…

– Я дезинфицировала! – защитила я себя. – Они так воняли, а в пустыне вода на вес золота, пришлось импровизировать…

– Понятно, – закивал брат. И продолжил унизительный допрос: – Но зачем ты их раздела?

– Для принятия солнечных ванн! – отрезала я, не отрывая взгляда от Никоса. – И для загара!

– Именно поэтому они проснулись с незагоревшими фигами на обеих сторонах груди? – съязвил шатен.

– Это были символические крылья! – всерьез обиделась я. – Просто я плохо рисую!

– Конечно-конечно! – немедленно согласился Саш. Издевательски: – А Генриху Восьмому ты что посоветовала? Припоминаешь?..

– Я сказала, что от больной ноги и дурной головы хорошо помогает трепанация черепа. СВОЕГО! А не рубка голов женам, – пожала я плечами. Оправдываться можно, но бесполезно. – Кто ж знал, что он такой нервный!

– А ты такая добрая! – скептически поддержал меня брат. – Тебя просили тактично намекнуть Мессалине на недопустимость и распутность ее поведения, а ты…

– А я сказала – для того чтобы держать ноги вместе, прекрасно помогает пояс верности. И продемонстрировала его устройство, – не сдавалась я.

– Пояс? – хитро улыбнулся брат.

– Ну перепутала маленько, – неохотно призналась я. – Бывает… Это был строгий ошейник…

Дальше разговор затух, и я продолжила изучать Ника и препарировать свои чувства.

– И сейчас ты утверждаешь, что абсолютно равнодушна? – спросил Саш, прижимая меня к своей широкой груди. – Джи, твое состояние вызывает у меня серьезные опасения, и я бы никогда не отпустил тебя. Но ТАМ… – Он со значением ткнул пальцем в небо. – Там считают, что ты не выполнила свое задание до конца, полностью, и поэтому должна вернуться. Второй шанс…

Я чуть не завыла. НЕ ХОЧУ! НЕ БУДУ!

– Модифицировать себя больше не дам! – заупрямилась я, с обидой накручивая на палец темно-каштановый локон.

– Тебе очень шло быть блондинкой, – многозначительно ухмыльнулся брат.

И попал в цель. Я погналась за ним, чтобы дать увесистый подзатыльник.

Мы хоть и были рождены с разницей в несколько веков, но абсолютно похожи, словно две стороны одного целого. Ангельские близнецы. И такое бывает.

– Посмотри на меня! – Я встала, уперев руки в бока. – Это смешно! Аналитики просчитали, что он больше всего клюнет на блондинку с зелеными глазами, – и меня тут же отправили на модификацию. МЕНЯ! Да я с теми патлами была на болонку похожа! Большую лохматую болонку с зелеными фарами! Тюнинг, блин!

– Скорее на бульдога! – Саш перед этим переместился на очень большое расстояние. – И не ругайся, будь любезна! Набралась всякой словесной шелухи у людей!

Я считала – со старшими не спорят? Была не права! Хочу спорить! И буду!

– Я не пускаю слюни! У меня не приплюснутое лицо! И…

– Не надо, родная! – Саш снова оказался рядом и ласково приобнял. Шепнул на ухо: – Просто закончи свое дело и возвращайся ко мне. Ты слишком завязла там… нужно обрубить концы.

– Саш, я не завязла, – неохотно призналась я, пряча повлажневшие глаза. – Я влипла по уши!