Богатые тоже скачут, или Где спит совесть
Шрифт:
– Вот видишь… Помоги тебе Бог! – только и сказал брат, с любовью поглаживая меня по волосам.
И началось…
Позднее меня вызвали на «ковер» и всыпали по первое число, забыв предварительно снабдить вазелином.
Для начала один из кураторов обвинил меня в несоответствии занимаемой должности.
Я пообещала соответствовать и не занимать.
Вынесли выговор и поставили на вид.
Следующий куратор поднял вопрос о некомпетентности и отсутствии активности.
Пообещала компетентно активничать и полностью отсутствовать.
Вынесли строгий
Третий из кураторов заикнулся о неумении вести себя на корпоративных мероприятиях.
Я захлопала ресницами и поинтересовалась:
– Можно ли собственную свадьбу считать корпоративом?
Вынесли наистрожайший выговор. На вид ставить было уже некуда.
Первый вернулся к теме и поднял вопрос о неэффективном использовании рабочего времени.
Полюбопытствовала, если ли у меня оформленный юридически трудовой договор и сколько часовый там рабочий день.
Вынесли предпоследний выговор и занесли в личное дело.
Третий куратор сказал, что я безответственная и халатная.
Я возмущенно опровергла:
– Халаты я там не носила! Только трусы!
Вынесли предпредпоследний выговор и… закончились чернила в ручке, поэтому опять поставили на вид.
Второй куратор решил тоже что-то сказать и сказал об аморалке.
Я снова возмутилась и указала на церковные узы.
Все помолчали и со скорбными лицами поставили мне на вид.
Потом все трое заявили, что я утратила мотивацию. И я пошла ее искать, потому что мой вид этого издевательства больше не выдерживал…
На следующий день брат нашел меня лежащей на полу в окружении вороха бумаг, фломастеров и графиков.
– Чем занимаешься? – Он подвинул пару листиков и приземлился рядом.
– Составляю бизнес-план, – пропыхтела я, дорисовывая кривую на графике. Линия извивалась, словно пьяная гусеница, и отказывалась показывать нужные мне цифры. – Сказали – без него фондов не дадут!
– Сочувствую. – Саш окинул взглядом поле деятельности. – Помочь?
– Нет, – уверенно отказалась я, прорисовывая зеленую кривоватую стрелку вниз. – Мне нужно только утопить пару компаний, чтобы обрушить одну корпорацию, а ты вызовешь падение акций на крупнейших биржах и мировой кризис. С твоим размахом тебя можно подпускать только к рубке дров. И то в ограниченном регионе.
– Тогда удачи тебе, сестренка, – широко улыбнулся брат. – Я буду присматривать за тобой. Не делай больше глупостей, ладно?
– Легко сказать, – вздохнула я. – У меня кризис личности и аморальное поведение! И с мотивацией совсем худо.
– Я люблю тебя, Джи, – тихо сказал брат, поглаживая меня по щеке. И тут же переключил тему: – Вот смотри – что ты написала в отчете о проделанной работе?.. – Он выудил из воздуха листок с моими каракулями. – «У меня ничего не получилось, потому что ваша блондинистая модель постоянно хотела жрать и что-то еще…» – Его глаза смеялись, а на губах появилась широкая задорная ухмылка. – «Что-то еще» – это то, о чем я сейчас думаю?..
– А о чем ты думаешь? – рассеянно спросила я, грызя карандаш и напряженно раздумывая,
можно ли в статью «расходы на бизнес» включить три автомобиля Mercedes – один для катания, два – заменить то, что останется после того самого катания.– Я думаю, ты слишком много уделяешь внимания личному, – строго сказал Саш, пряча улыбку.
– Точно! – радостно подпрыгнула я. – Идея! Нужно добавить графу «Личное» и под нее выбить пару миллиардов! Должна же я соответствовать занимаемой должности!
Глава 20
Бизнес не терпит сантиментов, он терпит крушение!
Цок-цок! – стучали каблучки модельных черных туфель по дорогому наборному паркету из экзотических пород деревьев.
Прошел год с момента моего первого ухода. Все изменилось…
Сейчас по коридору шла уверенная в себе, собранная бизнес-леди. Черный элегантный офисный костюм от Jimmy Choo с приталенным пиджаком и юбкой ниже колена. Кремовая блузка со строгим воротником и легким намеком на небрежность в виде расстегнутой первой пуговички. Бижутерия от Tiffany, в меру дорогая, в меру строгая. Портфель из лакированной кожи от Hermes с документами и с выбитыми золотыми инициалами хозяйки. Темно-каштановые волосы с помощью геля уложены в изящный «гребешок» на затылке, золотисто-карие глаза подчеркнуты легким изумрудно-коричневым профессиональным макияжем.
Цок-цок! Светлые стены, матированное стекло вместо перегородок и ширм, мебель и панели светлого дерева. Кое-где красочные стеклянные витражи со средневековыми японскими сюжетами. Большие напольные вазы с ростками зеленого бамбука.
Парочка ваз поменьше с такими же зелеными палками с листиками на столе в приемной. Шикарно, дорого, пустынно.
Цок-цок!
Джул больше нет…
– Там ваши приглашенные бушуют, – заговорщически сообщила мне Анна, моя личная помощница и секретарь, мини-королева огромного пустующего приемного холла, его центр и средоточие.
Полненькая, пять футов и семь дюймов ростом, черноволосая и зеленоглазая, Анна вначале казалась мягкой и покладистой, была счастлива в браке, но это не мешало ей резать правду-матку своим острым язычком. И править в приемной железной рукой. Что, собственно, и позволило ей удержаться на этом посту. Помимо деловых качеств я ценила ее чувство юмора и независимость от начальственного суждения. Правдивые и нелицеприятные замечания моего секретаря иногда бывали очень ценными.
– Все так плохо? – предвкушающе оскалилась я, берясь за ручку двери конференц-зала.
– Все еще хуже, – закивала высокой прической Анна. Лукаво улыбнулась. Прикрываясь ладошкой, шепнула: – Я уже предложила им чай.
Ого! Интересно, чем же они успели вывести из себя нашего секретаря?
– Они выжили? – хмыкнула я, заражаясь ее веселостью.
– Скажем так – пережили… – в тон мне ответила секретарь. Негромко хихикая, пожаловалась: – Рон, зануда, не разрешил мне полить их сверху горячим чаем или кофе. Сказал, что банк рискует сварить яйца вкрутую, вместо того чтобы их разбить.