Богатырь - не звание!

Ему посчастливилось найти этот кристалл во время одного из своих многочисленных странствий в поисках знаний. Предательская лавина завалила выход глубокой пещеры, в лабиринте которой искал маг останки давно сгинувшего народа. Такого древнего, что не было на свете людей что помнили о его существовании. Странные это были пещеры. Заговоры ли древних, выходка ли природы, а только не допускали они колдовства. Невидимые путы пали на мага, лишь вступил в глубь пещеры. Ни одно заклинание не могло прорваться сквозь них. Так бы и пропал Антоний. Только посчастливилось забрести в пещеру, в которой и нашел, то что искал. И среди прочих странных, и не очень, вещей, нашел этот кристалл. Хотел уже отбросить безделицу, как вот такая же искорка выскочила из ледяной глубины и в ушах зазвенели колокольчики. И в тот же миг, упали магические путы, и неведомым образом усилил кристалл магическую силу Антония. Маг смущенно улыбнулся воспоминаниям. Не ожидал он такого от простого отпирающего заклинания. Вместо камней заваливших выход, исчезла половина горы… Вот с тех пор и не расставался маг с таинственным помощником. Много лет бился стараясь постичь его тайну, но махнул рукой — пусть все остается как есть.

Для заклинания Внушения, хватило и пробивающейся сквозь золотой тайничок силы. Но то, что собирался проделать Антоний теперь, требовало всего что мог дать маленький помощник. Крепко зажав кристалл, маг полузакрыл глаза. Тонкие губы зашевелились, безмолвно произнося заклинания. Дыхание прерывалось. Все быстрее и быстрее шевелились губы, и в такт убыстряющемуся темпу, сквозь сжатый кулак, запульсировало голубоватое сияние кристалла. Веки широко распахнулись, обнажая белки закатившихся глаз, покрытые сетью вздувшихся кровеносных сосудов. Тело затряслось в припадке. Судороги бившие мага усиливались, пока не раздался явственный треск сухожилий. Громко скрипнули зубы, и Антоний тяжело упал на приготовленные для удобства гостя, мягкие подушки. Тело дернулось последний раз, и замерло без движения. Только сквозь кулак зловеще продолжал мерцать загадочный свет кристалла.

Освобожденная от оков бренного тела, душа мага вольной птицей метнулась в сторону Царьграда. Вот только нет на белом свете птиц, способных лететь с такой скоростью. Быстрый стриж не успел бы махнуть крыльями и двух раз, как Антоний уже предстал перед требовательными взглядами Совета.

Почти ничего не говорило о том, что тело мага находиться в далекой степи. Перед собравшимися стоял все тот же невысокий, черноволосый Антоний. Только пробегавшая изредка по телу рябь, выдавала в нем не живого человека, а воплотившийся силой кристалла могучий разум мага.

— Приветствую уважаемый Совет. Моя миссия выполнена удачно. Какие будут указания?

— Враги русов готовятся к войне? — усилием воли Антоний развернул свою проекцию в сторону голоса. Простая вежливость. Для того чтобы увидеть говорившего, ему необязательно было поворачиваться, но не хотелось разговаривать со Старейшим стоя к нему пусть иллюзорной, но спиной.

— Да. Все с радостью согласились на наше предложение… С некоторой помощью…

— Все идет, как было задумано… — подумал вслух Феодосий. — Что там у нас дальше?

Архимандрит Василий, к которому обратился Феодосий, откашлялся.

— Антоний, — категорично распорядился Василий, — Отправляйся в Киев. Найдешь там Константина. Он посол базилевсов, но подчиняется нам. Через него попадешь к князю. Напомни ему об Анне… Что делать дальше, ты знаешь.

Антоний склонил голову в знак согласия. В следующее мгновение он, глубоко вздохнув, тяжело поднялся с подушек в своем шатре.

В это же самое время в далеком Царьграде Феодосий, удовлетворенно вздохнул.

— Что ж, начало положено. Василий, как продвигаются дела со второй частью?

— Как и было задумано, мудрейший. Недовольных Владимиром много. Еще больше тех, кому снятся земли русов. Потихоньку, у границ Руси копиться сила ожидающая нашего знака.

— Что ж, — Феодосий позволил себе маленькую улыбку. — Теперь главное, что бы все это выглядело как независимые выступления…

— Мудрейший, — робко подал голос Опинкл… или Опанкл… да кто их различит? — Но если мы собрали против Руси такую силу, почему бы им не ударить одновременно, что бы смять силы Владимира?

— Почему не ударить? — Феодосий задумчиво посмотрел на вопрошавшего. — Пока талисман находится в тех землях, никакая сила не сможет смять их войско… А почуяв что это не обычные выступления соседей, а нечто большее, талисман спрячут так, что для нас он будет потерян навсегда…

Глава 3

Не помнил Василий, как его отпускали. Не разбирая дороги добежал до своей неказистой избенки, и разрыдался упав на прохладный земельный пол. Не от порки рыдал и не от стыда, а от сочувственных взглядов. Эти взгляды прожгли сердце пуще огня греческого. Видно помнят еще прежнего Василия Игнатьевича. Хоть и лет столько минуло. Потому и сочувствовали, что думают оставит он чарку. Не оставит. Нет у него сил. Сломался богатырь — теперь только и способен что во хмелю забываться.

Сколько пролежал так Василий — не помнил. Но всему приходит конец. Вот и теперь собрался с силами, встал. Был у него припасен кувшинчик вина на крайний случай. Как ни хотелось выпить, а приберегал, прятал. Видно чувствовал, что настанет момент когда понадобится. Василий достал заветную заначку, любовно погладил — единственная ты моя отрада — и сделал большой глоток.

К тому времени как кувшинчик опустел, на город медленно опустилась ночь. На темном бархате неба зажглись махонькие алмазики звезд. Вот и пришла пора покинуть Киев. Не мог Василий после такого здесь оставаться. Обвел прощальным взглядом избенку. Да только смотреть не на что. Всего-то и богатства — стол, лавка дубовая, печь покосившаяся, да груда тряпок старых. Потому и уцелели, что никто ни покупать ни в заклад брать не восхотел. А что было хоть немного ценного, так давно уже пропил.

Задними дворами, стараясь не попадаться на глаза жителям города, пробрался Василий к воротам Киева. Как тать проскользнул мимо стражи. Никогда не мог и подумать, что придется от честных людей прятаться!

В голове приятно шумело от выпитого вина. Только вот видеть в темноте это совсем не помогало. И когда Василий стал налетать твердым лбом на деревья, понял, что давно с дороги сбился, в лесу плутает. А ночью дорогу в лесу искать — пустое дело. Махнув на все рукой, Василий решил переждать ночь под деревом, а как рассветет путь продолжить.

Осторожно ступая, Василий принялся выискивать ровное место для ночлега. Но предательски затаившийся в темноте куст и выпитое вино сыграли злую шутку. Запутавшись в переплетении веток, Василий, оглашая окрестности жуткой бранью, ухнул в бездонную яму.

Впрочем, дно обнаружилось довольно быстро — сильный удар о землю выбил из легких воздух. Хорошо хоть не головой, от такого удара недолго и к предкам отправиться, пришло в голову Василию, пока он пытался понять, куда его занесло.

Резкий неприятный запах настойчиво забивал ноздри. Не нужно было быть трезвым что бы определить что за яма попалась на пути. Самая настоящая медвежья берлога. Вот только судя по запаху — давно без хозяина. Живи здесь медведь, от вони уже задохнулся бы. А раз хозяина нет, то можно и до утра устроиться — все укрытие, подумал Василий, и забылся крепким, хмельным сном.

Разбудило Василия не ясное солнце, а конское ржание и громкие голоса. И кого сюда занесла нелегкая — мелькнула недовольная мысль. Даже в лесу покоя нет. Хотелось вылезти из берлоги, да обругать как следует, с переливами, как одни завсегдатаи корчмы умеют. Но удержался — заныло сердце в беспокойстве. Не понимая причины тревоги, Василий решил затаиться до времени. Не было еще случая, чтобы предчувствие обмануло.

Странное что-то было в доносящихся до его слуха голосах. Вслушиваясь, Василий аж вспотел, да без толку — ни слова не разобрал… Бубнят себе под нос, а чего бубнят? Тут рассказчик рассказал видимо что-то смешное, потому что округа огласилась громким пронзительным хохотом.